История украинского морпеха, который выбрался из оккупированного Мариуполя

Город одним из первых в Украине попал под удар оккупантов.

Михаил и Игорь — украинские морские пехотинцы, которые сейчас воюют на Донецком направлении: ведут огонь по позициям московитских военных из самоходной артиллерийской установки «Гвоздика». Им обоим в начале полномасштабного вторжения пришлось участвовать в обороне Мариуполя. А уже после того, как город был захвачен, — прорываться к своим через московитские блокпосты, рискуя быть расстрелянными или попасть в плен. Парни рассказали «Настоящему времени» , как им удалось выбраться из города.

В феврале 2022 года срок службы Михаила в ВСУ уже подходил к концу. Но оставить службу ему не удалось — началась полномасштабная война.

«Я как раз дожидался дембеля своего, 11 апреля у меня должен был быть дембель», — рассказывает Михаил.

Парень служил в Мариуполе. Город одним из первых в Украине попал под удар — московитская армия несколько месяцев штурмовала город, стирая его с лица земли. Кольцо вокруг города сужалось, и, когда стало очевидно, что Мариуполь скоро падет, Михаил с группой сослуживцев решили прорываться из окружения к своим. Это было как раз 11 апреля.

«Мы сели в два часа ночи в машину в Мариуполе. Перекрестились с ребятами и так переглянулись друг с другом, сказали, что никто отсюда не выйдет. И поехали на прорыв. А минут за пять до выезда я говорю: ребята, у меня сегодня дембель», — вспоминает Михаил.

Вырваться из Мариуполя группе удалось без приключений, но, как оказалось, это было самое простое. Они бросили машину и дальше пошли пешком, скрываясь в посадках.

Морпехи прошли примерно половину пути, когда Михаил отстал от группы и потерялся.

Сослуживец Михаила Игорь, с которым они вместе выходил из окружения, рассказывает, что в группе был один раненый, и несколько человек помогали ему идти.

«Мы растянулись, и, когда уже дошли до конца посадки, смотрим — нету Миши», — рассказывает сослуживец Игорь.

Михаил говорит, что ушел с разведкой вперед: изучал дорогу, чтобы не наткнуться на московитские войска. Но когда вернулся назад, чтобы встретить группу, никого не нашел.

«Иду назад, по посадке — их нет. Кричать? Думаю, нет: кричать не буду, потому что сейчас на крик мой выйдут точно не наши ребята», — вспоминает он.

Михаил уже в одиночку пошел дальше и добрался до села Азов. Там местный житель рассказал ему, что из соседней Розовки гражданских московитские военные пропускают «зеленым коридором».

«Я забежал переоделся у дедушки, он меня переодел. Брюки дал, чтобы вы понимали, года какого-нибудь 95-го, шапку-ушанку, дубленку с воротничком толстым, еще рукава закручены. Это вот так я смотрелся, — смеется Михаил. — И сапоги настоящие, из кожи».

В таком виде Михаил отправился на московитский блокпост в Розовку, чтобы попытаться пройти через «зеленый коридор». Говорит, шел и думал, что на месте московитских солдат не поверил бы, что он — гражданский.

«Я, когда шел по трассе, и мимо меня ехали танки (московитские), забитые МАЗы, они ехали в Розовку и из Розовки, вот так. А я себе просто с опущенной головой шел и только боковым зрением на них смотрел, — рассказывает морпех. — Они на меня все палят (смотрят), палят. Я думал: сейчас кто-нибудь остановится и спросит: „Кто ты? Откуда?“ Да и пристрелят меня».

В это время остальные семь человек из группы Михаила зашли в село Антоновка.

«Мы когда пришли в село, попросили есть и попить водички какой. Молока нам дали. Мы думали хоть переночевать там, хоть вещи высушить, потому что мы под дождем шли все это время. Но нам сказали, что так не будет: там ездит комендант, и с утра, и вечером ездит, проверяет дома. То есть прямо сказали, что людям, кто покрывает ВСУ, за это головы отрезают», — рассказывает Игорь.

Военный говорит, что им дали молока, бутерброды, и они ушли в лес.

В это время Михаил уже был на блокпосту в Розовке.

«Я подхожу к блокпосту, они уже издалека меня увидели. Один уже в мою сторону пошел. Спрашивает: „Кто такой? Откуда?“ Я начал рассказывать историю, которую уже, наверное, часа три повторял про себя: что приехал к дедушке, жил в Азове, — рассказывает морпех. — И вот я говорю, что я приехал с учебы, а дома нет, и дедушки нет».

«Они меня еще спросили, что ты здесь, в Розовке, делаешь? Я уже уверенней им говорю, потому что мелочь у меня была в кармане, 24 гривны: «Вот пришел хлеба купить», — говорит Михаил.

Московитские солдаты заставили Михаила раздеться: смотрели, нет ли на теле проукраинских татуировок. Убедившись, что нет, его отправили в комендатуру за справкой.

«Буряты, да, на КПП стояли буряты. Один меня до трусов раздел: всматривался, татухи искал», — рассказывает военный.

Вместо того чтобы идти в комендатуру, Михаил обошел блокпост огородами и свернул в посадки. Там у него и произошла неожиданная встреча с сослуживцами.

«Мы тогда дошли до такого места: с одной, второй и третьей стороны была русская техника, а с четвертой стороны мы пришли. И мы так просто сели в посадке: не знали, что нам дальше делать и решили чуть-чуть отдохнуть, — вспоминает Игорь. — Дима еще с нами был. Вот он смотрит и говорит: «Миша!» И Миша подходит к нам, мы все были на радостях больших».

Михаил говорит, что когда увидел своих, то упал и заплакал. «Я очень рад был. Командой всегда легче», — говорит парень

Воссоединившись, группа пошла дальше. Им чудом удалось поймать мобильную связь и связаться с украинской разведкой. Но приходилось быть осторожными: группа полностью не понимала, действительно ли они общаются с теми, с кем связывались.

«Были такие ситуации, когда звонили по номеру, чтобы забрали наших, а их перехватывали и забирали московитские войска», — говорит Игорь.

Поэтому, когда с той стороны им сбросили координаты точки эвакуации, рассказывает Михаил, они не дошли до нее километр-полтора. Чтобы проверить, что там действительно свои, вперед пошли Михаил с сослуживцем. Остальная группа ожидала их сигнала, что все в порядке.

Вышедших в условленное место морпехов неожиданно окружил какой-то спецназ.

«Они как начали вылезать, как грибки, и командир их встал и начал кричать по-русски: «Руки вверх. Стой! Кто такие?» Это вообще меня убило максимально, — вспоминает Михаил. — Думаю: сколько шли — и к чему пришли? Мы вдвоем падаем, лежим. А они к нам подходят, окружили нас и по-русски говорят. Но оказалось, что все нормально: они так пообщались, а потом начали чисто по-украински разговаривать».

Неизвестный спецназ действительно оказался украинской эвакуационной группой. Они перевели Михаила и других бойцов через линию фронта. Но на этом приключения морпехов не закончились: прежде чем окончательно выйти к своим, они попали под обстрел украинской теробороны.

«Приютное вроде это село называется. И когда мы начали его переходить, там как раз была серая зона, то есть не было ни наших, ни сепаров. И наша тероборона начала обстреливать нас из миномета 120-го. Весело было. Так что мы еще и от своих снарядов убегали», — вспоминает Михаил.

После выхода на украинскую территорию Михаилу, Игорю и их сослуживцам дали небольшой отпуск. А уже через десять дней они снова попали на фронт, сначала на Херсонское, а потом и на Донецкое направление.