Как плесень после дождя

В Московии появилось новое «дело врачей».

По мере того, как серость сгущается и начинает свисать клочьями, как перезревший туман, начинает проясняться кое-что насчет черных, которые могут прийти на смену.

Среди тем, которые я держу на прицеле, помимо глобальных проблем вроде «спасения цивилизаций», есть странное «Дело врачей 2.0», которое так же красочно иллюстрирует закат эпохи Путина, как 70 лет назад оригинальное «Дело врачей» иллюстрировало закат эпохи Сталина, но есть и свои постмодернистские особенности.

Несмотря на то, что я за четверть века адвокатской практики ко многому привык и на многое насмотрелся, людоедский приговор врачам, оказывавшим вспомоществование при суррогатном материнстве (от 15 до 19 лет не за то, что убивали (за это только что как раз помиловали), а за то, что помогали родиться) меня впечатлил. Нет, не потряс, – для этого я уже достаточно закален, – но именно впечатлил: своей кажущейся бессмысленной беспощадностью. Двузначные срока даны не за лишение жизни, а за ее обретение. Впрочем, так теперь в Московии во всем.

В действительности, однако, в эту историю вшит глубокий политический подтекст. Речь идет о чем-то большем, чем конкретные сломаные человеческие судьбы. Если вглядеться пристальнее в фабулу расследования, то в глаза бросается отсутствие привычного для такого рода дел «интересанта» и коммерческого контекста. Незаметно очевидных следов разборки «хозяйничающих субъектов» или попытки рейдерского захвата доли «детородного рынка».

Да и само по себе суррогатное материнство еще совсем недаво никого не волновало и широко практиковалось как способ решить проблему деторождения среди представителей высших сословий. Разумеется, для многих людей, обремененных болезнями, это вообще единственный способ родить ребенка. Никакой негативной реакции на это явление ни в каких широких массах не наблюдалось. Наоборот, массы жадно читали новости про поп-звезд, увеличивая кликабельность желтых сайтов. Так в чем же дело?

А дело в церкви. Точнее, не в церкви, а во вполне определенной околоцерковной мафии, повернутой на архаике, возомнившей себя хранителницей божественной традиции, блюстительницей нравственности и новой инквизицией. Такого рода маргинальные группы присутствуют в любом современном обществе. Но только в условиях глубокого общественно-политического кризиса они всплывают на поверхность, становятся доминантным идеологическим течением и получают контроль над репрессивной машиной гопсударственной власти. Новое «дело врачей» показывает, что это и есть сейчас случай Московии.

В тени морально амбивалентой и в принципе эпикурейской культуры путинизма как плесень после дождя в темном углу развилась субкультура псевдорелигиозного фанатизма. Эта культура ведет себя по отношению к путинской системе власти приблизительно так же, как обычная плесень по отношению к дворцу в Геленджике: она ее съедает. Сначала прячется за фальшь-панелями призрачной империи, а потом выступает сквозь стены и захватывает все пространство. Такой вот вышел архитектурный просчет у реконструкторов истории. Все дело, оказывается, в пазухах, где плодится черти что.

В итоге власть вынуждена идти этой плесени навстречу и делать одну уступку за другой ее извращенному и витиеватому сознанию. Суррогатное материнство пало вслед за ЛГБТ-сообществом, предваряя собою кажущийся уже неминуемым запрет абортов. Нужно ли это Путину? Конечно, нет – зачем ему плесень во дворце? Может ли он это остановить? – Боюсь, что тоже нет. Именно режим религиозных фанатиков, которые первым делом сожрут «дона Рэбе», а потом уже и всю остальную Московию, начинает просматриваться как самый печальный сценарий путинского исхода.

Владимир Пастухов, Telegram