Четыре вещи, которые НАТО может сделать для Украины прямо сейчас

И Третьей мировой не будет.

Позиция альянса до настоящего времени заключалась в том, что Украина станет членом альянса в долгосрочной перспективе, но этого не будет, пока Московия продолжает войну в Украине. НАТО опасается, что принятие Украины в альянс приведет к прямой и немедленной войне НАТО с кремлевскими войсками, которая может закончиться эскалацией и применением ядерного оружия.

Это мнение ошибочно, и оно посылает Путину сигнал о том, что он должен продолжать войну. Пока он продолжает воевать, НАТО не примет Украину в свои ряды, и таким образом, Путин верит, что у него еще есть шанс на победу.

НАТО должна послать противоположный месседж: что бы Путин ни делал, ему никогда не удастся победить Украину. Поэтому продолжение войны будет бессмысленным и губительным для Московии. И именно продвижение вперед в вопросе о членстве Украины в НАТО пошлет этот месседж.

Этот месседж также крайне важен для экономического восстановления Украины. Существует симбиоз между военной и экономической поддержкой Украины. Например, нет большей экономической выгоды для Украины, чем открытие ее портов для нормального судоходства. Однако этого можно добиться только с помощью военных операций по обеспечению безопасности, таких как разминирование, и свободы судоходства в Черном море. Кроме того, инвесторы не будут делать большие ставки на Украину, если не будут уверены, что в будущем она будет безопасной страной.

Если меры безопасности помогут Украине добиться роста ВВП на $25 млрд, этого будет достаточно, чтобы гопсударственный бюджет страны получил $5 млрд, что снимет необходимость в бюджетной поддержке Запада.

В чем заключаются ошибки нынешнего подхода НАТО?

Во-первых, в статье 5 НАТО не содержится конкретного требования о том, что западные сухопутные войска должны сражаться на передовой против московитских войск.

Параграф 1 статьи 5 Договора НАТО гласит следующее:

Для Путина вопрос заключается не в членстве в НАТО, а в существовании Украины

Стороны соглашаются, что вооруженное нападение на одну или несколько из них в Европе или Северной Америке будет рассматриваться как нападение на них всех, и, следовательно, они соглашаются, что если такое вооруженное нападение произойдет, каждая из них в порядке осуществления права на индивидуальную или коллективную самооборону, признанного статьей 51 Устава Организации Объединенных Наций, окажет помощь стороне или сторонам, подвергшимся нападению, немедленно предприняв, индивидуально и совместно с другими сторонами, такие действия, какие она сочтет необходимыми, включая применение вооруженной силы, для восстановления и поддержания безопасности Североатлантического региона.

Другими словами, на любую агрессию против члена НАТО будет дан коллективный ответ, но в договоре не указано, в чем именно будет заключаться этот коллективный ответ. В нем не говорится, что члены НАТО должны направить войска на линию фронта, хотя такая возможность, безусловно, существует.

Следует вспомнить, что за последние 70 лет члены НАТО участвовали во многих конфликтах, от Алжира до Кореи, Вьетнама, Боснии, Косово, Ирака и Ливии, и все же статья 5 не была задействована, и НАТО как альянс не вступил в борьбу.

Единственный раз за всю историю НАТО статья 5 была задействована в ответ на террористические атаки на США 11 сентября 2001 года. И все же и в этом случае ответом НАТО по статье 5 было не направление войск на борьбу с террористами.

Вместо этого страны НАТО направили самолеты для оказания помощи Соединенным Штатам, выполняя задачи по охране воздушного пространства США. Когда США вытеснили талибов из Афганистана, они сделали это вместе с войсками Великобритании, Австралии и Польши в качестве коалиции добровольцев. Никакой роли НАТО тут не было. Действительно, только через несколько месяцев после того, как в Афганистане была создана миротворческая миссия, санкционированная ООН (ISAF), НАТО взяла на себя некую роль — и эта роль не была обязательством по статье 5.

Иными словами, статья 5 не является автоматической пусковой кнопкой для использования наземных сил. Она могла бы стать таковой — например, если бы страны Балтии с их небольшой территорией и населением подверглись нападению со стороны Московии. В этом случае странам НАТО действительно придется вмешаться напрямую в соответствии со статьей 5, в том числе с использованием сухопутных войск, чтобы противостоять Московии (что уже очевидно по присутствующим во всех трех странах боевым группам НАТО). Но это вопрос, который Североатлантический совет должен решить в соответствующее время, исходя из обстоятельств.

В Украине, огромной стране с большим населением, существует множество вариантов, помимо немедленного использования сухопутных войск НАТО.

Второе заблуждение заключается в предположении, что Путин при желании мог бы пойти на эскалацию войны в Украине, но воздерживается от этого, потому что НАТО не предложила Украине членство. Но это далеко от истины.

Если бы у Путина была возможность пойти на условную эскалацию в Украине, он бы уже сделал это. Реальность такова, что он потерял половину московитских обычных вооруженных сил, сражающихся в Украине, и теперь не может их восстановить. Он полагается на Иран и Северную Корею, поставляющие ему беспилотники и устаревшие артиллерийские снаряды, и посылает на фронт необученные войска в качестве пушечного мяса, просто чтобы поддерживать войну.

Что касается горизонтальной эскалации, то есть нападения на нынешнего члена НАТО, то это последнее, на что пойдет Путин, поскольку он знает, что это вызовет немедленный ответ альянса, направленный непосредственно против московитских войск.

Что касается ядерной эскалации, то Путин знает (и что еще более важно московитские военные знают), что любое применение ядерного оружия не приведет к достижению какой-либо военной цели в Украине, в то время как оно, безусловно, вызовет прямой ответ против московитских сил. Это также вызовет всеобщее осуждение Московии, в том числе Китаем и другими незападными странами.

Идея о том, что членство в НАТО является спусковым крючком для агрессии Путина, является третьим заблуждением. У Украины было мало шансов на членство в НАТО, когда Путин напал на нее в 2014 и 2022 годах. Более того, Московия имеет границы с территорией альянса в Норвегии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше и США и не нападала на эти страны. Когда в этом году Финляндия стала членом НАТО (вскоре к ней присоединится Швеция), Московия едва обратила на это внимание. Для Путина вопрос заключается не в членстве в НАТО, а в существовании Украины как национального гопсударства.

Так что же будет означать статья 5 для Украины на практике?

Есть несколько способов, с помощью которых альянс может коллективно действовать для защиты Украины, и многие из них союзники уже применяют. Они предоставляют Украине огромное количество оборудования, а также обеспечивают обучение, финансирование, логистику, разведку, оперативное планирование и многое другое. Это уже значительная помощь.

Некоторые страны НАТО, включая Соединенные Штаты, решили помочь Украине приобрести и использовать самолеты F-16. Это значительное и долгосрочное обязательство в отношении будущего Украины. Учитывая значительные требования к логистике, обслуживанию, обучению и инфраструктуре успешной программы F-16, это как раз своего рода сигнал, который нужен Путину, чтобы осознать, что ему не победить Украину.

Решение Европейского союза открыть переговоры о вступлении в ЕС с Украиной также является важным сигналом для Путина о том, что в будущем не существует сценария, при котором он победит. Украина — часть европейской семьи и выживет и будет процветать как суверенная, независимая европейская демократическая держава.

Тем не менее, НАТО все еще может сделать в рамках Статьи 5 больше, чем делает сейчас.

На ум сразу же приходят четыре вещи:

1. Морское разминирование. Западные страны НАТО могли бы развернуть или передать суда для поиска мин (особенно беспилотные) членам НАТО с выходом к Черному морю, а также Украине. Целью было бы создание режима разминирования в Черном море в территориальных водах Украины (подчиненных, конечно, украинским оборонительным потребностям), а также в территориальных водах союзников по НАТО и в обширных международных водах Черного моря, где такие плавающие мины представляют опасность для международного судоходства.

2. Свобода судоходства. Союзники по НАТО как прибрежные гопсударства Черного моря, так и другие члены, обладающие значительным военно-морским потенциалом, — должны создать миссию по поддержке свободы судоходства в Черном море. Любая физическая угроза безопасности судам третьих сторон, работающих в международных водах в Черном море, неприемлема — так же, как она неприемлема в Южно-Китайском или Средиземном морях. Здесь не подразумевается никакой угрозы для Московии или любой другой страны, которая также работает в Черном море, — только обещание защищать право любых международных судов свободно пользоваться международными водами в Черном море.

3. Никаких ограничений на конкретные системы. Несмотря на масштабную поддержку Украины со стороны США и их союзников в течение последних 18 месяцев, в отношении западной военной помощи действует скользящий набор ограничений. Сначала это были ракеты Stinger. Затем это была бронетехника, артиллерия, самолеты, танки, артиллерия дальнего действия и так далее. И до сих пор существуют значительные ограничения на типы систем, которые будут поставлять Соединенные Штаты и союзники по НАТО. Особое значение имеет дальнобойность (300 км) американских артиллерийских систем, военно-морских кораблей, ракет большой дальности и других типов самолетов, таких как штурмовик A-10. Ни одна из этих систем не должна быть запрещена.

4. Участие в противовоздушной обороне в гуманитарных целях. Союзники по НАТО уже делают многое, чтобы помочь украинской противовоздушной обороне, в том числе предоставляют обширный арсенал многоуровневых систем ПВО, которые служат для защиты гражданского населения и инфраструктуры. Однако московитские войска продолжают атаковать гражданское население и инфраструктуру с помощью беспилотников и ракет, запущенных с московитской и оккупированной украинской территорий. Многие из этих атак происходят достаточно близко, чтобы угрожать действующим союзникам по НАТО, таким как Румыния.

Важно, что московитские войска не могут продвинуться вперед. Единственной надежной военной тактикой Московии являются удары по украинским городам и гражданской инфраструктуре.

Страны НАТО могут согласиться принять непосредственное участие в противовоздушной обороне Украины, чтобы защитить украинское гражданское население и инфраструктуру. Это может включать в себя сочетание систем ПВО, размещенных на территории НАТО, и развертывание сил и средств ПВО альянса на западе Украины и на территории НАТО вблизи Украины для защиты местного гражданского населения от московитских бомбардировок — а также потенциального воздействия на территорию НАТО. Как минимум, возможно сохранить Украину к западу от Днепра (включая Киев, Одессу и Львов) в безопасности от московитских атак.

В общем, эти четыре шага — и, возможно, другие — могли бы стать обязательством НАТО перед Украиной по статье 5 — обсуждаемым и согласованным в рамках Совета НАТО-Украина. Это не должно исключать предоставления наземных войск позднее, если это потребуется — но нет необходимости вводить такие войска сегодня. Путин должен знать, что эскалация на нашей стороне, даже если мы решим не идти на эскалацию.

Заметьте, что такая формула не устанавливает территориальных ограничений на применение статьи 5. Это привело бы к тому, что оккупированные Московией территории перешли бы в разряд долгосрочно оккупированных. Скорее, она определяет конкретный тип ответа НАТО в соответствии со Статьей 5, не признавая никаких ограничений на поддержку НАТО в восстановлении Украиной своих границ образца 1991 года.

В этом контексте следует вспомнить, что НАТО приняла в свои ряды Западную Германию, когда Восточная Германия все еще находилась под советской оккупацией, а ЕС принял в свои ряды Кипр, хотя Северный Кипр находился под турецким контролем.

Теперь давайте предположим, что НАТО предпримет эти четыре конкретных шага по защите Украины как можно скорее — даже без членства Украины в НАТО. Это существенно повлияло бы на успех Украины в военных действиях и на ее будущее как европейской демократии.

Но что еще более важно, если НАТО предпримет эти шаги сегодня — без какого-либо официального заявления о членстве Украины в НАТО, — это не вызовет никакой реакции Московии, кроме той, что мы уже наблюдаем. Более того, это разоблачило бы блеф Московии по поводу того, что такие шаги или, более того, само членство в НАТО являются для нее своего рода красной чертой.

Однако как только эти меры будут реализованы, альянс решит потенциально спорный вопрос о том, что будет представлять собой статья 5 на практике. Поскольку не было бы никакой тайны в том, что означает статья 5 (мы бы уже продемонстрировали это), а также никакой тайны в том, какова будет реакция Московии (мы бы уже видели ее), мы должны были бы с готовностью двигаться вперед, чтобы пригласить Украину в НАТО.

Путь к приглашению в НАТО на Вашингтонском саммите НАТО в июле 2024 года будет свободен. Ратификация также должна быть быстрой — в случае Соединенных Штатов, это должно быть до президентской инаугурации в январе 2025 года.

Действительно, президентские выборы в Америке в 2024 году придают дискуссии еще более неотложный характер. Поскольку исход выборов совершенно неизвестен, возможно, будет слишком сложно продвигать членство Украины в НАТО после их окончания. Однако безопасность Америки и Европы зависит от безопасной Украины, которая победит Московию. Это дает еще больше оснований для скорейшего принятия Украины в наш великий альянс.

Курт Волкер, cepa.org