Развяжет ли «венесуэльский Путин» новую войну?

Политолог считает, что Мадуро полностью копирует своего кремлевского коллегу.

Венесуэльский диктатор Николас Мадуро объявил западную часть соседней Гайаны — Эссекибо — 24-м штатом страны, предварительно проведя «референдум».

«Это прямая угроза территориальной целостности Гайаны, суверенитету и политической независимости и нарушение фундаментальных принципов международного права, записанных в Уставе ООН», – отреагировал на это президент Гайаны Ирфаан Али.

Есть ли вероятность войны? Об этом сайт Charter97 поговорил с известным украинским политологом, главой Центра прикладных политических исследований «Пента» Владимиром Фесенко:

— Политически и отчасти юридически создан некий «casus belli», повод для войны. Поэтому риск некой военной авантюры со стороны Венесуэлы, конечно, есть. Большинство экспертов оценивают скептически такой сценарий, пока не видят предпосылок для военных действий, скорее речь идет о такой политтехнологической комбинации. 

Действия Мадуро рассчитаны на то, чтобы укрепить, скажем так, свой авторитет, поднять популярность, показать себя защитником национальных интересов. Внешне это очень напоминает то, что делал Путин. Это то, что было с Крымом, то, что произошло с изменением статуса оккупированных территорий. Что-то подобное Мадуро пытается делать, он копирует Путина.

Сам факт войны, жертвы, страдания, разрушения, которые происходят в Украине, это самый главный негатив. Но Путин создал еще и крайне негативный прецедент в международных отношениях. Теперь можно решать политические проблемы (причем как внутриполитические, так и внешнеполитические) путем войны. Не путем международного права, переговоров, а путем войны и претензий на территорию соседних стран.

Здесь явно идет копирование действий Путина. Если не пресечь вот эту негодную и преступную практику использования войны в качестве инструмента продвижения политических интересов, тогда мир просто будет и дальше сталкиваться с этой цепной реакцией. 

Сегодня это происходит с действиями Московии против Украины. ХАМАС отчасти скопировал это в измененной форме, напав на Израиль. Теперь Венесуэла заявляет свои политические претензии. А кто еще дальше это будет делать? Есть проблема, которая давно существует между Китаем и Тайванем. Поэтому это очень опасная практика.

— Вмешаются ли США?

— Многие вспоминают аналогию с тем, что сделал Саддам Хусейн, захватив территорию Кувейта в начале 90-х годов. После этого, напомню, международное сообщество по инициативе США предприняло очень серьезные действия. Тогда была первая международная военная спецоперация (ее можно так назвать) против Ирака. Тогда Саддам Хусейн потерпел поражение, вынужден был отступить. 

Думаю, что сейчас на разных уровнях и в разной форме диктатору Мадуро дают понять и американцы, и соседние страны Латинской Америки, в частности — Бразилия, и многие другие серьезные страны, что не стоит идти на эскалацию. Посмотрим, есть ли интересы Китая в этом регионе, они пока в Латинской Америке меньше проявили себя. Но ведь дестабилизация и цепная реакция может создать проблемы и для китайцев в перспективе. 

Американцы, европейцы, Бразилия и целый ряд других стран и международных организаций, думаю, сейчас оказывают неформальное, неофициальное, но достаточно жесткое давление на Мадуро, чтобы он не делал каких-то агрессивных авантюр, которые могут для него плохо закончиться. 

— Действительно, в этом конфликте (и череде других в мире) можно заметить московитский след, как вы и сказали. А какие еще горячие точки могут появиться в мире с подачи РФ?

— Понимаете, вот все обсуждали эту тему после нападения ХАМАС на Израиль. Эта тенденция дестабилизации, где пожар вспыхивает то в одном месте, то в другом, конечно, наводит на мысль, что эти пожары выгодны Московии, потому что они отвлекают внимание от войны РФ против Украины, они рассредотачивают внимание Соединенных Штатов, Европейского Союза.

Теперь ситуация потенциального конфликта между Венесуэлой и Гайаной, никто же не ожидал, что там может возникнуть такая проблема. Больше говорили, например, про Балканы, это давняя такая пороховая бочка Европы. В начале 20-го века были две Балканские войны, Первая мировая война началась на Балканах, регион постоянно лихорадит. Напомню про более недавние события, в 90-е годы была кровавая многолетняя война на территории бывшей Югославии. Последствия той войны, неразрешенные конфликты, остаются. Это конфликт между Сербией и Косово, вспышки были и в конце прошлого года, и в начале этого. Есть проблемы, их немного сгладили, нейтрализовали, но риски остаются. Если поднести к этой пороховой бочке спички или зажечь там огонь, то взрыв может быть, эти риски остаются.

Есть риски, связанные с Боснией. Самая кровавая война на территории бывшей Югославии была именно в Боснии, там было больше всего жертв среди мирного населения. И мирное соглашение сформировало некую федерацию из трех субъектов, один из которых, сербская община, вернее — руководство этой общины, публично заявляет, что они хотят выйти из состава федерации и либо стать независимыми, либо присоединиться к Сербии. А это чревато новым конфликтом. В 90-е годы еле-еле уладили войну, нашли сложную формулу мира, но теперь конфликт может опять возобновиться. Поэтому Балканы — в первую очередь.

Естественно, остается проблема Тайваня. Сейчас там нет такого сильного напряжения, несколько разрядилась ситуация по сравнению с тем, что было год назад. Тогда как раз было очень много конфликтов, очень резких действий и заявлений, военные также активизировались. Сейчас риск меньше, но на Тайване в январе будущего года будут президентские и парламентские выборы. Некоторые эксперты опасаются, что на выборах победит одна из местных партий, которая сейчас при власти и придерживается идеи провозглашения независимости Тайваня.

Де-факто — он и так независим уже давно. В конце 40-х годов Чан Кайши потерпел поражение в войне с коммунистами, бежал на Тайвань и создал там свою китайскую республику. В итоге его партия Гоминьдан очень долго правила на Тайване и они считали Китаем себя. А вот новые политические силы, которые последние годы правят на Тайване, все больше и больше склоняются к идее провозгласить независимость Тайваня, чтобы это было независимое гопсударство, отдельное от Китая. А в Пекине это вызывает очень резкую негативную реакцию. Как будет Китайская Народная Республика и ее лидер Си Цзиньпин реагировать на результаты выборов на Тайване — это тоже потенциальный риск.

Балканы и Тайвань — это две точки, где может быть больше всего потенциальных рисков. Думаю, что международное сообщество внимательно следит за этими ситуациями и будет действовать даже профилактически. То есть будут работать на опережение, чтобы не допустить там возникновения конфликтных ситуаций. 

Есть также и позитивные тенденции. В частности — в середине ноября в Сан-Франциско встречались лидеры США и Китая. Есть определенная нормализация отношений между двумя наиболее влиятельными странами мира. Если эта тенденция продолжится, то это будет уменьшать международную напряженность. Но риски, конечно, есть, в том числе — связанные с такими, я бы сказал, не очень цивилизованными действиями нынешнего венесуэльского руководства.