Китай переживает сложный момент

Три вывода.

Китай переживает сложный момент. Экономика страны, склонная к дефляции и перегруженная долгами, демонстрирует весьма слабые результаты. Тем временем китайское руководство увлеклось великодержавным конфликтом с США, пока страна погружается в демографический кризис. Но что хуже всего, китайские власти пытаются решить эти проблемы, усиливая идеологию и используя старые тактические приемы из прошлого, а не осуществляя прорывные реформы. Изобретательных решений трудных проблем явно не хватает.

В течение почти всех последних 25 лет я был непоколебимым оптимистом в отношении Китая, и поэтому озвученный выше вывод дался мне нелегко. В моем курсе в Йельском университете «Будущий Китай» я приводил аргументы в пользу мощного сдвига в китайской модели экономического роста: переход от экономики инвестиций и экспорта к экономике на основе внутреннего потребления.

Да, меня тревожила дырявая система социальной защиты в Китае (речь идет о пенсионерах и о системе здравоохранения), которая могла стимулировать увеличение размеров сбережений «на черный день», препятствуя росту потребительского спроса. Но я считал эту тревожную ситуацию не столько угрозой, сколько решаемой проблемой, и поэтому оставался убежден в том, что в конечном итоге Китай сумеет сбалансировать экономику.

Серьезные сомнения у меня появились в 2021 году, когда китайские регуляторы начали давить интернет-компании. Эта атака была направлена строго против частных предпринимателей, поэтому я выступил с предупреждением об усилении «дефицита животного духа». В недавней книге «Случайный конфликт» я подробней писал об этих опасениях, упомянув, в частности, последствия начатой председателем КНР Си Цзиньпином кампании за «всеобщее процветание», которая была нацелена против создающих богатство китайцев, готовых брать на себя риски. А год назад я сдался: в статье «Плач китайского оптимиста» я доказывал, что новоявленная фиксация правительства на вопросах национальной безопасности еще сильнее снизит потенциал экономического динамизма в Китае.

Китайское руководство страдает от дефицита воображения, и это вызывает тревогу

За такую смену взглядов я подвергся значительной критике, особенно со стороны предвзятых американских политиков и их единомышленников в СМИ. Китайцы неожиданно оказались более открытыми для дискуссий, в первую очередь, в вопросе о том, что «Будущий Китай», возможно, начинает становиться похожим на «Будущую Японию». После обсуждения всех этих опасений с целым рядом высокопоставленных официальных лиц, деловых лидеров, ученых, бывших студентов и друзей в ходе нескольких визитов Китай, совершенных в последние месяцы, я сделал три вывода.

Во-первых, реакцию китайских властей на ослабление экономики трудно назвать просвещенной. Правительство решило опереться на давно знакомые меры «проактивного бюджетного стимулирования и благоразумной монетарной политики», чтобы поддержать экономический рост в 2024 году на уровне около 5% (премьер-министр Ли Цян официально объявит эту цифру в марте на Всекитайском собрании народных представителей). Вспомнив опыт своих действий после Азиатского финансового кризиса 1997−1998 годов и мирового финансового кризиса 2008 года, Китай снова решил прибегнуть к грубой силе крупных денежных вливаний для устранения нынешних серьезных проблем на рынке недвижимости, в финансовых компаниях местных органов власти, а также на фондовом рынке.

Во-вторых, эти краткосрочные, контрциклические, тактические меры не решают эффективным образом долгосрочные, структурные проблемы Китая. Согласно оценкам ООН, численность трудоспособного населения Китая достигла пика в 2015 году, а к 2049 году она сократится почти на 220 млн. Элементарная экономическая наука говорит нам, что для сохранения стабильного роста экономики с меньшим количеством работников нужно извлекать из каждого работника больше добавленной стоимости. Это означает, что жизненно важным становится рост производительности. Однако сегодня Китай больше опирается на госпредприятия с низким уровнем производительности, а частный сектор с повышенным уровнем производительности подвергается интенсивным атакам регуляторов, поэтому перспективы увеличения темпов роста производительности выглядят весьма туманными.

Наконец, правительство продолжает сосредотачивать внимание на внутренней безопасности. Достаточно вспомнить недавнюю кампанию по борьбе с коррупцией в армии, а также периодические нападки регуляторов на частный сектор, которые сейчас возобновились. Например, игровая индустрия опять попала под особый надзор, равно как и ряд известных иностранных топ-менеджеров. На недавно завершившемся Третьем пленуме Центральной комиссии КПК по проверке дисциплины подчеркивалась важность идеологической дисциплины как фундаментальной ценности. В связи с этим Компартия фактически установила контроль над некоторыми ведущими образовательными учреждениями страны, в числе которых университет Цинхуа, Шанхайский университет транспорта, а также университеты Нанкина и Фучжоу.

Меня особенно тревожит ситуация с китайской производительностью, поскольку старение населения начинает сокращать размеры рабочей силы. Для рыночной социалистической системы Китая производительность важна так же, как и для капиталистической экономики. Ученые указывают на несколько главных источников роста производительности: технологии, инвестиции в человеческий капитал, научные исследования и разработки, межотраслевые изменения в структуре национального выпуска. Покойный Роберт Солоу, изобретатель современной теории экономического роста, выразился лучше всего, представив производительность как «остаточное» отражение технического прогресса после учета физического вклада, вносимого в объемы выпуска трудом и капиталом.

Пол Кругман в знаменитой статье 1994 года в журнале «Foreign Affairs» использовал предложенную Солоу систему оценки экономического роста в своих размышлениях об экономическом развитии. Хваленые успехи быстрого экономического роста «тигров» Восточной Азии Кругман объяснял «догоняющим» ростом, который достигался путем создания новых мощностей и привлечения работников из сельских районов с низкой производительностью в высокопроизводительные города. Проницательно предупреждая о грядущем Азиатском финансовом кризисе, Кругман подчеркивал, что в конечном итоге эти страны не сумели сохранить вдохновляющий гений, отвечавший у Солоу за «остаточную» производительность. Можно назвать это отсутствием воображения.

Мои три последние визита в Китай привели меня к аналогичному выводу. Китайское руководство страдает от дефицита воображения, и это вызывает тревогу. Глубоко закрепившийся в правительстве менталитет контрцикличной политики не соответствует сложившейся ситуации с ее нарастающими дефляционными рисками, которые усугубляются летальным взаимовлиянием быстрого старения населения и серьезных проблем с производительностью. Власти душат инновации валом регламентов и пытаются найти вдохновение в идеологии. Отсутствие изобретательных подходов и воображения в управлении экономикой может привести к застою в Китае и потере той смелости, на которую реформаторы страны так успешно опирались в прошлом.

Стивен Роуч, Project Syndicate