«Вернулся в Беларусь, чтобы выступить против войны и получил два года колонии»

История барановичского инженера.

Бывший политзаключенный из Барановичей Игорь Федоров в 2020 году устраивал протестные акции на предприятии, за что был уволен с авиаремонтного завода. После обыска и угрозы задержания уехал из Беларуси в Польшу. А с началом полномасштабной войны написал комментарий в соцсетях под речью Лукашенко и вернулся в страну, чтобы участвовать в антивоенных акциях. Мужчину осудили за «оскорбление Лукашенко» на два года колонии. Он полностью отбыл срок и снова уехал в Польшу.

Игорь рассказал «Весне», как объединял заводчан на акции солидарности, как в начале войны украинцы одолжили ему деньги на билет в Беларусь, как судья 40 минут зачитывала все его спортивные заслуги, а также как камера ШИЗО от холода и усталости превращается в «картинную галерею».

Протесты на авиаремонтном заводе

Игорь Федоров семь лет отработал инженером-механиком на авиаремонтном заводе в Барановичах. Когда на послевыборные протесты в 2020 году начали выходить заводчане других предприятий, коллега Игоря сказал, что нужно также объединяться. Так мужчина решил организовывать сотрудников и выходить на акции протеста возле завода. Он собирал подписи о признании президентских выборов сфальсифицированными. В течение недели после начала протестов ежедневно устраивал протестные акции возле завода. Из неравнодушных заводчан сформировал актив протестующих.

«В пиковые моменты в митинге участвовало около 150 человек. Через неделю после наших протестов приехала милиция и на нас всех составили протоколы за участие в несанкционированной акции протеста. Меня оштрафовали на 540 рублей».

Игорь опубликовал собранные подписи против сфальсифицированных выборов на сайте портала Intex-press. А также прислал письмо со списком подписантов мэру Барановичей. Через пару дней на завод пришли силовики и начали опрашивать всех подписавшихся, так как руководство предприятия прислало в милицию запрос дать правовую оценку действиям мужчины.

«Мне пришло уведомление, что уголовное дело о «служебном подлоге» в отношении меня прекращено. Из-за этого я узнал, что его вообще хотели завести по какой-то надуманной причине. Но вместо уголовки на меня завели административное дело, якобы о самоуправстве. Будто я не мог представлять мнение коллектива предприятия. На этот раз меня оштрафовали на 5 базовых величин».

Когда заводчанин ушел в отпуск, ему заблокировали пропуск на завод. А по выходу на работу вручили уведомление о непродлении контракта, который заканчивался через месяц.

«В 2020 году я создал группу в Вайбере. В ней было 500 заводчан из 2 000 всех сотрудников предприятия. Там публиковали информацию о протестных акциях. Из нее я удалился, когда ко мне пришли с обыском».

После убийства Романа Бондаренко Игорь с коллегами снова вышли под стены завода. Через пять минут приехала милиция и акцию разогнали. Всех вызвали на проходную, где уже ждал милицейский бусик.

«Нас всех отвезли в РОВД. Я был единственным из энерго-механического отдела. Всеми остальными участниками митинга была заводская интеллигенция: начальник бюро, ведущие инженеры и другие. Меня арестовали на 7 суток, а другим коллегам назначили штрафы».

«Лучшему инженеру-механику авиаремонтного завода»

Всего с перерывами Игорь проработал на предприятии семь лет.

«Официально мое увольнение выглядело как непродление контракта. С первого декабря 2020 я больше не работал на заводе. Коллектив хорошо меня проводил. Коллеги дали прощальное письмо со словами «лучшему инженеру-механику авиаремонтного завода».

Когда мужчина спросил руководство о причинах увольнения, то в ответ только услышал: «Ну вы же сами все понимаете».

«В марте 2021 года ко мне пришли с обыском. Якобы я был потенциальным свидетелем преступления, которое произошло 9 августа 2020 года в Барановичах — кто-то что-то поджег. Разумеется, это была формальность, чтобы прийти за мной и забрать у меня технику».

Отъезд и возвращение

В августе того же года Игорь уехал из Беларуси в Польшу. Там мужчина работал в разных местах: на складе, стройке, в такси.

С началом полномасштабной войны Игорь не остался в стороне, а начал решительно действовать.

«Я жил в общежитии с украинцами. В тот день они все звонили своим родным. Но никто из украинских соседей меня не осуждал за то, что из Беларуси летят московитские ракеты. Все знали историю моей борьбы и причины отъезда из Беларуси.

Днем я прочитал в новостях заявление Лукашенко, что Беларусь не участвует в войне, но если будет нужно, присоединится. Я не выдержал и на эмоциях выразил в своем Instagram возмущение и несогласие».

Также Игорь видел в соцсетях много комментариев украинцев, типа: «Беларусы, если вы против войны, почему вы не выходите на улицу и не противостоите?».

«Тогда я решил, что поеду в Беларусь и там присоединюсь к протестным акциям. У меня не было определенного плана. Я просто принял решение, что еду, и все. На тот момент я еще не получил зарплату. Поэтому деньги на дорогу одолжил у соседа-украинца. Он меня даже отговаривал от поездки».

В дороге Игорь был 12 часов. Только на границе он подумал, что его могут задержать прямо там и возвращение окажется напрасным.

«Я подумал, что никто даже не узнает, что я вернулся, чтобы бороться. Тогда на польско-беларусской границе я написал пост в Instagram, где объяснил свою позицию и намерение вернуться».

Во время пограничного контроля мужчине устроили личный досмотр в течение двух часов, но тогда отпустили.

«По рации передали «Федоров здесь».

Задержание

Игоря задержали возле избирательного участка во время выборов на референдуме 2022 года.

«Возле участка я встретил знакомых на машине, с которыми мы поехали искать место сбора на антивоенную акцию. Недалеко от нас возле соседней школы уже стояла толпа с плакатами, к которой мы и присоединились. Среди протестующих была бабушка с плакатом «Украина победит». Вскоре подъехала милиция. Я услышал, как по рации передали «Федоров здесь». Меня и бабушку с плакатом сразу задержали, а остальным приказали расходиться. Как только оставшиеся протестующие начали уходить, задержали и их».

Мужчину отвезли в РОВД, где сотрудники сказали ему, что знали о его приезде.

«Наверное эти шерлоки холмсы из барановичской милиции подписаны на меня в Instagram и видели сообщение о возвращении», — иронизирует он.

Милиционеры спросили Игоря, как он проголосовал на референдуме.

«Я ответил, что проголосовал так, как советовали наши. Тогда один мент сказал, что мне грозит уголовка, якобы за срыв референдума. На что его коллега с издевательством ответил, что на меня уже и так завели дело».

Сначала Игорь гадал, по какой статье на него завели уголовное дело. Еще перед возвращением в Беларусь, когда был в Кракове, Игорю передали, что за ним приходили силовики.

«Я полагал, что у них на меня давно что-то есть. Ведь еще в 2020 году меня вызвали в брестский ГУБОПиК и тыкали фотографией с протестов, где я стою на проезжей части. Но тогда я остался на свободе».

Но в итоге политзаключенного обвинили в оскорблении Лукашенко.

«Мне вменили мой комментарий в сторону Лукашенко, который написал в день начала войны. В Следственном комитете передо мной положили распечатку из Instagram. А мой адвокат сразу посоветовала готовиться к двум годам колонии», — рассказывает мужчина.

«Половину срока не мог себе простить, что раскаялся»

Три месяца до суда Игорь провел в барановичском СИЗО, где его поставили на профучет, как «склонного к экстремизму».

«На суде я пошел навстречу родственникам и решил сказать, что раскаиваюсь, о чем потом жалел и чувствовал, словно себя предал. Половину срока я не мог себе это простить, было стыдно».

«Выпускной за половину жизни»

«В заключении судье предоставили все мои грамоты. Я мастер спорта по самбо и дзюдо, участвовал в соревнованиях по армрестлингу и гиревому спорту. А также принимал участие в самодеятельности завода — пел в группе. Даже имею третий взрослый разряд по шахматам. Судья зачитывала все мои грамоты в течение 40 минут. После этого я немного поверил, что мне дадут «химию», а не колонию. На оглашение приговора пришли мои родственники и близкие. Я представлял, как обниму их».

Но ни его «чистосердечное раскаяние» ни перечень спортивных заслуг не повлияли на срок, Игоря осудили на два года колонии.

Апелляционный суд оставил приговор без изменений и мужчину направили в могилевскую колонию № 15.

«В СИЗО говорили, что в колонии разрешены звонки родным, можно больше общаться с близкими. Поэтому в «лагерь» я приехал с хорошим настроением и надеждой на более легкую жизнь там. Но оказалось, что в колонии совсем не так».

Программа «экстремиста»

Мужчина рассказывает, какая программа ждет каждого «экстремиста» в колонии.

«По приезду всех политических со старта «закрывают» в ШИЗО в одиночную камеру. Мне по надуманной причине выписали нарушение. Во время видеолекции сотрудник администрации внезапно тебя вызывает к начальнику карантина, а при этом сильно торопит. Ты идешь в чем одет, а именно в тапках. Заходишь в кабинет, а начальник карантина говорит, что в тапках входить к нему запрещено, так как это не установленная форма одежды. Вот за такие «нарушения» и отправляют в ШИЗО».

Первый раз Игоря отправили в ШИЗО на 10 суток.

Почти все время карантина мужчина просидел в ШИЗО. Игорь считает, что может это и к лучшему, так как это время — одно из худших в колонии.

«Тебя там муштруют. Постоянные уборки, дежурства, стояния на лекциях. По сравнению с пребыванием в отряде там намного тяжелее».

«Камера ШИЗО превратилась в картинную галерею»

Но время в ШИЗО было тоже тяжелым.

«Меня там лишили всего: посылок, передач, свиданий. И сделали злостным нарушителем. К ним не применяется амнистия, условно-досрочное освобождение и смена режима на более мягкий. Твоя уголовная статья становится, как говорят в колонии, «звонковой». То есть ты сидишь от звонка до звонка, ровно столько, сколько написано у тебя на бирке на груди.

Первые пять суток у ШИЗО было время подумать и побыть наедине с собственными мыслями. Ведь в СИЗО сильно не хватало личного пространства. В последующее время было тяжело. В камере ты просто постоянно ходишь. Такое перемещение там называют «топтать». То есть постоянно передвигаться из угла в угол. Вот и я там постоянно «топтал».

А на седьмые сутки от сильной усталости камера словно начала превращаться в картинную галерею, сравнивает Игорь.

«В облупленной штукатурке я начал видеть силуэт слона, а в сантехническом колене под раковиной и тряпки на нем — голову деда с бородой. Я терялся во времени и не понимал точно, когда меня должны выпустить. Время определял по «путешествию» солнца по камере сквозь решетку. Когда оно доходило до скамейки, было два часа дня, а когда трогало стену, то было где-то три с половиной часа, а значит скоро должен был начаться ужин».

В определенный момент мужчина начал думать, что так он будет сидеть весь свой срок — полтора года. Но вскоре его выпустили.

В отряд Игорь перешел с твердым убеждением, что теперь его постоянно будут всего лишать и наказывать за разные мелочи.

54 рубля зарплаты за 1,5 года колонии

На промзоне Игорь делал из дерева всевозможные ящики и поддоны.

«Там я полтора года забивал разные гвозди в разное дерево. Эта работа хороша тем, что можно ежедневно ходить в душ. Не на каждой работе в колонии такое возможно.

Работа была очень монотонная. Чтобы было психологически легче, я расценивал работу как кардионагрузку. Все рабочие операции я довел до автоматизма, мозг был свободным от этих поддонов и можно было, во время работы, как говорят на жаргоне, «гонять мысли» — рассуждать о своем».

Однажды Игорь получил 15 рублей зарплаты. Это было исключение. В среднем он зарабатывал от двух до пяти рублей в месяц. Их можно было потратить на «отоварку», приобрести что-то в местном магазине. Но Игорю, как «злостному нарушителю», сократили сумму «отоварки» с шести до двух базовых величин в месяц.

«Если в среднем в месяц мне платили 3 рубля, то за 18 месяцев колонии я получил примерно 54 рубля зарплаты», — подсчитывает Игорь.

Вторая отправка в ШИЗО. Балаклава из полотенца

Второй раз Игорь попал в ШИЗО уже после карантина, за то, что выразил свое несогласие с новыми правилами главному по спальному помещению.

«Меня вызвали в администрацию колонии, где я поздоровался и начал по правилам делать доклад. Вместо этого мне приказали сесть и писать объяснительную. Я уточнил причину. Мне сказали «за то, что не поздоровался и не сделал доклад». Это чтобы было понятно, за что там отправляют в ШИЗО».

Второй раз мужчину снова отправили в ШИЗО на 10 суток. Этот раз был гораздо более сложным, так как был конец ноября, на улице уже был мороз, а в камере очень холодно.

«Слава богу, на этот раз нас было в камере трое. Но было дико холодно. Днем было нормально, так как топили батареи. Ночью надзиратели открывали на «продоле» окна и все тепло за полчаса выдувало ледяным ветром. Камера остывала градусов до 10. Мы были одеты в так называемую «стекляшку» — тонкую форму из синтетической ткани с надписью на спине ШИЗО».

«Господи, лучше бы отбоя не было»

В качестве подушки Игорь использовал туалетную бумагу. А голову ночью заматывал полотенцем, концы которого затыкал под робу, чтобы дополнительно прикрыть шею.

«Я дышал в полотенце и теплом дыхания согревал лицо, нос и уши. Это как балаклава, только лицо полностью закрыто. Если не уснешь в первые пять минут, то от холода не будешь спать всю ночь. Разве только короткими отрезками сна по 10-15 минут получалось отдохнуть».

После пробуждения можно было короткое время поочередно погреться на батарее и уснуть. Но через 15-20 минут холод снова будил», — говорит мужчина.

«Это была настоящая пытка. Как только приближался отбой, я думал: «Господи, лучше бы его вообще не было».

Поддержка семьи помогла пережить это время

Мужчина говорит, что ни о чем не жалеет и подводит собственные итоги жизни в колонии.

«Власти «украли» у меня два года жизни. Но, несмотря на все трудности и невзгоды, это время не прошло даром. Я занимался саморазвитием и улучшил свою физическую форму. В неволе прочитал 50 книг. По выходе из ШИЗО я бросил курить и до сих пор держусь. А также активно занимался спортом и похудел с 160 до 100 килограммов. Поддержка семьи и близких очень помогла мне пережить эти два года. Хочу отдельно поблагодарить Алексея Субатовича, беларусского активиста из Кракова, который помог мне с переездом в Польшу и адаптацией.

Если повернуть время вспять, я бы поступил так же».

После освобождения Игорь уехал из Беларуси и сейчас живет в Польше, где занимается вопросами легализации и поиском работы.