Беларус сравнил тюрьму в Беларуси и в Дании.
Артём провёл в заключении значительную часть жизни. В Беларуси он суммарно отсидел 10 лет за наркотики. А в Дании провёл в тюрьме год и два месяца. И в Беларуси, и в Дании он был татуировщиком. В проекте MOST «Мы вернёмся» он сравнил жизнь в беларусских и датских тюрьмах.
Артём настаивает, что в Дании не совершал преступления, в котором его обвинили. Говорит, остановился переночевать в доме товарища, не зная, чем тот занимается. Ночью в дом нагрянула полиция и нашла в гараже краденые автомобили.
По этому делу Артёма задержали, а потом приговорили к году и трём месяцам заключения. Он отсидел почти весь срок и за это время сменил шесть тюрем.
«Хочешь добавку — дадут. Хочешь две — дадут»
Типовую камеру в Дании Артём описывает как комнату в хостеле: кровать, стол, тумбочка, настольная лампа, телевизор. В основном камеры одиночные, но бывают и рассчитанные на двух человек.
При этом общение между заключёнными возможно, причём даже между мужчинами и женщинами.
— В корпусе сидят и парни, и девушки. Они могут друг к другу ходить на визиты. … Если пошёл на визит к девушке, то камеру закрыли — и несколько часов никто не будет камеру открывать и заходить, — рассказывает Артём.
Некоторые условия в разных тюрьмах могут разниться. Где-то еду готовят повара (там она более вкусная), где-то учреждение обслуживает служба кейтеринга. Но в любом случае заключённый может попросить дополнительную порцию — ему не откажут.
— Если хочешь добавку, то дадут. Хочешь две — дадут.
Кроме того, по необходимости товары можно покупать в тюремной лавке. На это заключённым выделяются средства: в неделю на счёт каждого заключённого перечисляется около 50 евро. Их можно тратить или копить. Но если заключённый нарушил правила поведения, то со счёта могут списать часть средств.
«Охранники очень любезны, улыбаются»
Среди других наказаний — изоляция. Но речь не об аналоге беларусского ШИЗО. Заключённый отбывает изоляцию в той же камере, где сидит. Но не может ходить на визиты к другим заключённым или принимать их у себя.
Охранники в Дании ведут себя приветливо, но быстро реагируют на угрозы.
— Они очень любезны, улыбаются, говорят «спасибо», «пожалуйста». Но если датский охранник почувствовал угрозу (даже если на него голос повысить), то сразу обездвиживает.
Однако к отдельным датским охранникам у Артёма есть претензии. Говорит, некоторые относились к эмигрантам (в тюрьмах, где приходилось сидеть Артёму, датчан было мало) с высокомерием, специально утрированно называли беларуса Артёма русским. А однажды один охранник сказал, что если Артём хочет что-то попросить, то должен сделать это по-датски.
Богиня правосудия на боку охранника
И в Беларуси, и в Дании Артём был татуировщиком — и на воле, и в заключении, хотя делать наколки запрещено в тюрьмах обеих стран. В Беларуси он набивал купола, кресты, волков и другие популярные в тюрьмах сюжеты. Признаётся: бывало, что успевал сделать только половину татуировки, а вторую набивал через 15 дней — после «командировки» в ШИЗО.
В Дании у Артёма было только два «эпизода», связанных с татуировками. Однажды он сделал эскиз для охранника.
— Приходит охранник. Говорит: «Я смотрю, ты классно рисуешь. Чем ты занимался на свободе?» — «Татуировки делал». — «А ты можешь мне нарисовать эскиз?» Объясняет, что он хочет: Джустиса — богиня, с мечом, с весами. Я ему нарисовал это всё. Он через месяц приходит, показывает бок. Какой-то татуировщик ему сделал классно, в соответствии с эскизом.
Взамен Артём попросил у охранника чёрную шариковую ручку — официально иметь такие в камере запрещено: администрация опасается, что заключённые изрисуют стены.
В другой раз Артёму предложили поселиться в двухместной камере с молдаванином. Тот заинтересовался опытом беларуса и попросил сделать ему татуировку. Оборудования для этого не было, но сокамерники собрали машинку из купленного в магазине триммера для носа. А для краски жгли резиновые груши.
— Через два месяца [сокамерник] поехал домой татуированный, — описывает результат своей работы Артём.