«Посадила козу в Audi и привезла жить к себе домой»

История беларуски, которая помогла тысячам особенных животных.

В большом доме где-то в недрах Минской области живет Кристина. Девушку можно назвать Белоснежкой: каждое утро она просыпается в окружении десятка животных. На огромном окне во всю стену висит кормушка — сюда постоянно прилетают птицы, которые совсем не боятся внимания. Коты, собаки и одна милая черепашка встречают нас с порога лаем, возней и любопытными взглядами. Во всей этой кутерьме весело, пока не замечаешь прихрамывания, «спинальную походку» и обрезанные уши. Большинство животных в этом доме — на реабилитации после травм, болезней и операций, пишет onliner.by.

«Кроме меня, с большинством этих животных заниматься некому»

Просторный дом Кристина купила два года назад. Говорит, что пришлось постараться, чтобы найти такой. Ведь здесь должно быть комфортно не только ей, но и животным. Одни приезжают сюда временно и тусуются в зоогостинице, пока хозяин в отпуске, другие — на реабилитации после травм или болезней. Мы знакомимся с каждым псом — нас обнюхивают, почти все дают себя погладить. Спустя минут 10 стихает и лай. Кажется, нас приняли и мы можем общаться. Устраиваемся на мягком ковре прямо на полу. На колени запрыгивает хозяйская кошка, а собаки разлеглись по кругу и тихонько посапывают или поглядывают на незнакомок, которые зачем-то ворвались в их мир стабильности.

— Каждый мой день мы начинаем с прогулок. Если собака может ходить, то идем на улицу. Если есть проблемы, я помогаю им с туалетом. Дальше по расписанию еда и прием лекарств. А потом я занимаюсь уборкой: стирка, мытье полов — это приходится делать каждый день. После этого нужно делать упражнения, с животными помоложе играем — для них это тоже важно. Так, тихо! — Кристина в секунду усмиряет лай, который поднимается из-за передвижений фотографа. — Можем выйти на улицу, но у меня правило: в каждой руке по поводку. Иногда с кем-то гуляю на руках. Животным важно быть за пределами дома: им нужны эмоции, разнообразие картинок и запахов.

Кай. «Его подобрали несколько лет назад. Он был в ужасном состоянии, а из-за артроза и проблем с локтевыми суставами не ходил. Раньше он писался от одного вида людей. Думаю, что над ним сильно издевались — в лапах даже были строительные скобы. Сейчас он адаптировался и может спокойно существовать в мире людей. Единственная его проблема — он сердечник, ему пожизненно нужно принимать лекарства»

Больше 10 лет основная работа Кристины — это реабилитация животных. В основном пациентами становятся кошки, собаки и лошади. Кстати, с последними девушке до сих пор работать волнительно: достаточно одного удара, чтобы человек умер. Но именно с лошадей-спортсменок реабилитация «вошла в моду». Кристина объясняет так: это дорогие животные, и «выгоднее» поддерживать их здоровье, чем покупать новую лошадь. По сути, главная задача реабилитации — помочь разным животным восстановить утраченные функции.

— Я не лечу животных и не делаю чего-то сверхъестественного. Но я могу ускорить процесс восстановления. Если в течение года после, скажем, травмы или операции животным не заниматься, то оно, скорее всего, уже и не восстановится. Да, некоторые из моих пациентов могли бы поправиться и без моей помощи, но на это ушло бы больше времени, плюс повышается риск осложнений.

Кристина специализируется на проблемах опорно-двигательного аппарата, а еще помогает животным адаптироваться. Оказывается, процесс восстановления у тех же собак схож с человеком. И да, тут тоже используются лазеры, магниты, мануальная терапия и даже водная беговая дорожка. А еще — упражнения, которые в человеческом мире мы называем ЛФК.

— Большинство моих пациентов живут дома, потому что у них есть хозяева. Моя задача — приехать, составить комплекс упражнений, показать владельцам, как их правильно делать. Если нужно аппаратное лечение, то я все привожу с собой. Домой животное, у которого есть хозяин, я забираю крайне редко, только если нужен очень специфический уход. Так что большинство тех, кто живет у меня, — это волонтерские животные. Им нужны ежедневные занятия, а делать это некому.

«На обучение потратила больше $5000»

Вопрос «Любите ли вы животных?» кажется не просто банальным, а даже неуместным. Кристина рассказывает, что еще в детстве проводила много времени в деревне — оттуда, можно сказать, все и началось. Пока мы погружаемся в воспоминания, малыш-корги умудряется сходить на ковер по-маленькому. Кристина за секунду убирает пятно. Учитывая, что туалет — это сложная тема для животных с травмами или болезнями, задаем вопрос о том самом «фи».

Монти. «Щенок корги, который приехал ко мне на реабилитацию совсем недавно. У него проблемы с головным мозгом. Монти дезориентирован, плохо видит и слышит. Скорее всего, проблемы у него врожденные. Хозяина у него нет, его курирует группа помощи биглям. Нужно понимать, что на сто процентов здоровой такая собака уже не будет, но она может адаптироваться к жизни. Правда, с возрастом ситуация может ухудшаться. Поэтому таким животным особенно сложно найти хозяев»

— Я привыкла к этому лет в 18, когда была волонтером в приюте, — Кристина легко пожимает плечами. — Если это щенки, то гарантирован целый поток. Бывают моменты, когда сразу все животные идут в туалет на пол, — вот тут сразу задаешься вопросом «Ну почему?». На самом деле, все зависит от настроения: я не скажу, что я такая святая и что мне нравится купаться во всем этом. Но это часть моей работы, и от этого никуда не деться.

Во время волонтерства в приюте к Кристине все чаще привозили травмированных животных или тех, кому недавно сделали операцию. Чтобы найти способ им помочь, Кристина начала изучать реабилитацию для людей. Тогда никаких учебников или программ обучения аналогичной помощи животным попросту не было. Только спустя время в Московии появятся курсы по реабилитации на русском языке — по сути, это был настоящий прорыв.

Джессика. «Собака совсем молодая, ей 2—3 года. Когда-то в нее стрелял хозяин — пуля попала в позвоночник. Из-за травмы Джессика не могла ходить. Соседи привезли собаку в ветклинику и планировали усыпить. Но в очереди рядом с ними сидела девушка, которая решила вмешаться и забрать животное к себе. Джессике сделали операцию, а дальше я занялась реабилитацией. Сейчас у собаки есть спинальная походка. Правда, она не контролирует туалетные процессы, и два раза в день ей нужно с этим помогать»

Буквально за день до нашего приезда Кристина показывала в Instagram две огромные стопки с сертификатами. Фишка в том, что подписчики часто интересуются ее квалификацией и образованием. Кристина с улыбкой говорит, что такие вопросы ее совсем не обижают. И даже больше: она считает их правильными. Ведь люди доверяют жизнь и здоровье питомца незнакомцу — логично спросить, насколько человек подкован в своем деле.

— Высшее ветеринарное образование я не получала, и это было осознанное решение. Во-первых, учиться нужно в Витебске (здесь находится гопсударственная академия ветеринарной медицины. — Прим. Onlíner) в течение нескольких лет. Во-вторых, любой специалист даже после выпуска должен проходить курсы повышения квалификации. Просто базовых знаний реабилитологам, неврологам, ортопедам или любым другим узкопрофильным специалистам, на мой взгляд, будет недостаточно.

У Кристины есть два диплома: «вышка» филфака БГУ и «ветеринарный» из московитского вуза. Два года девушка училась онлайн, но тут героиня делает оговорку: обучение было серьезное. После каждой темы нужно было пройти тестирование. Были и курсовые, и диплом, и защита перед комиссией — в итоге Кристина получила специальность «санитар-ветеринар». А дальше — бесконечные курсы повышения квалификации, которые часто подразумевали поездки по миру.

Ева. «Ей примерно лет 10. Собаку подобрали зоозащитники из „Эгиды“, на тот момент Ева была в ужасном состоянии. Травмированная голова, истощение, ходить она тоже не могла. Но мы со всем справились. Ева поправилась и ищет дом»

— Большинство курсов проходят в офлайн-формате, и за них, конечно, нужно было платить. Я не знаю, сколько точно денег потратила на учебу, но, если примерно, один курс стоит порядка $50, а у меня уже больше 100 дипломов. Плюс накладываются траты на перелеты, гостиницы и проживание.

«Козу я посадила в Audi и привезла домой»

Пока мы общаемся, Тедди, который приехал в зоогостиницу, норовит выпить кофе из кружки Кристины. Выглядит это забавно и даже как-то душевно. Девушка с улыбкой забирает кружку и пытается объяснить псу, что кофе ему не положен. Правда, Тедди предпримет еще пару попыток — похоже, в компании он главный весельчак.

Тедди. «У него есть хозяйка, он здесь как постоялец мой зоогостиницы. Почти сразу он почувствовал себя как дома. Он здесь не в первый раз, поэтому ведет себя особенно смело»

После учебы Кристина решила открыть свой центр помощи животным. Правда, тогда пришлось долго искать нужное помещение: нужно было соблюдать санитарные нормы и сделать подходящий ремонт. Все обустройство заняло примерно полгода.

— Не скажу, что появление центра — это только моя заслуга, совсем нет. С закупкой оборудования для реабилитации мне помог друг. Честно, я до сих пор не знаю, сколько денег на это ушло. Я просто говорила, что именно было нужно. На тот момент у меня было четкое видение того, как все должно быть устроено. Сперва я не планировала брать животных на стационарное лечение, но все чаще нам привозили животных-спинальников. Ежедневно возить таких хозяевам сложно. Поэтому я решила, что нужно предоставлять место для постоянного пребывания.

Кристина говорит, что центр быстро набирал обороты. Причем рекомендовали его не только собачники друг другу, но и врачи хозяевам животных. В рекламу или раскрутку девушка вкладывалась буквально пару раз. Так что центр даже приносил прибыль. Но с вычетом всех расходов, налохов и прочего у Кристины оставалась та самая «средняя зарплата по стране».

— Я всегда старалась держать доступные цены, чтобы у людей была возможность помочь животному. Но в этом и моя проблема: я не умею считать, так что благотворительности во мне было больше, чем бизнеса. Мой бывший муж — успешный бизнесмен, и он многому меня научил. Правда, я не всегда применяла знания на практике, — улыбается Кристина. — Например, себестоимость водной беговой дорожки, если считать воду и электричество, — около 50 рублей, а занятие стоило 30.

Часто пациентами становились не только кошки, собаки и лошади, но и кролики, а пару раз привозили даже белок (одна из них была дикой). Кристина вспоминает еще одну забавную историю: как-то она решила завести нубийскую козу. Купила животное и привезла в центр, который тогда размещался в частном доме. Но животное быстро «заскучало»: коза плохо ела, да и выглядела не очень. Позже Кристина узнала, что козам постоянно нужна компания. Поэтому она решила на время привезти животное к себе домой — тогда она жила в «Зеленой гавани».

— Я посадила козу в Audi и привезла домой. Она прожила с нами пару недель, а потом я нашла ей компаньонку и отвезла обратно в центр. Вместе они прожили вместе еще около года, пока я не решилась закрыть дело. Но новый дом я им нашла: козы переехали на ферму, где будут счастливо жить до конца жизни.

Ваня. «Ему нравится лежать отдельно. Сейчас у него стоит спица в предплечье: делали операцию после травмы. Пес у меня на передержке, ведь сейчас ему нужен сложный уход. Еще из-за инфекции у него почти полностью удалены уши: был риск для мозга. Ваню было бы здорово пристроить в частный дом с вольерным содержанием, поскольку есть сложности с походами в туалет»

Затрагиваем тему закрытия центра, в который было вложено так много. Кристина говорит, что решилась на этот шаг по двум причинам. Во-первых, владельцы животных все реже задумывались о реабилитации животных. Условно говоря, сделали операцию — и этого вроде бы достаточно. А вторая причина вытекает из первой: содержать центр стало банально невыгодно.

— С закрытием я тянула примерно полгода, все это время выходила в минус. И все же из последних сил верила, что все наладится. Возможно, если бы я сильно хотела, то могла бы вытянуть. Но я поняла, что мне уже и самой не нравится то, как устроена работа. Решила, что будет лучше закрыть этот проект — грубо говоря, испепелить. А позже, если захочу, открою его с нуля.

Боря. «Ему около 16 лет. Лет 10 он провел на метровой цепи рядом с будкой: он просто не мог в нее зайти. Кормили его кашей с костями, хотя у пса нет зубов. Волонтеры забрали Борю с какого-то предприятия и привезли ко мне на передержку. Поначалу он не мог ходить из-за проблемы с межпозвонковыми дисками, но мы это исправили. Сейчас Боре не нужен какой-то специальный уход — только любовь и ласка. Вообще, он самый добрый и спокойный пес»

Центр закрылся спустя пять лет после открытия. Кристина распродала лежанки, игрушки, клетки и расходники. А вот все оборудование оставила себе: решила, что теперь помогать животным будет у себя дома.

«Я никогда точно не знаю, сколько у меня животных»

Сейчас к себе домой на реабилитацию Кристина забирает животных только от проверенных волонтеров. Девушка говорит, что были случаи, когда ей звонили, слезно просили о помощи, а дальше человек пропадал, и больше судьба животного его не интересовала. Кстати, реабилитация для волонтерских животных платная. Но ценник Кристина всегда делает ниже, чем для «хозяйских» питомцев.

— Кристина, а сколько животных у вас сейчас? — задаемся вопросом, потому что слышим возню в других комнатах.

— Я никогда не смогу сказать, сколько точно у меня животных в моменте, — улыбается девушка, оглядывая стаю собак. — Постоянно кто-то уезжает, кто-то приезжает. Навскидку сейчас у меня дома около 16 кошек и собак. Но я не считаю, честно.

Помимо тех, кто лежит рядом с нами, на втором этаже живет мейн-кун Цезарь, а в недрах комнат есть пара мопсов-спинальников. Между собой собаки забавно «переговариваются», хотя это больше похоже на очень выразительное ворчание. Хозяйка дома замечает наши улыбки и говорит, что мопсы, вообще, милые, но легко возбуждаются от шумихи вокруг. Кажется, они были бы рады дать отдельное интервью — вот настолько они болтливы.

Цезарь. «Он был хозяйским котом, а когда выпал с балкона, его даже никто не искал. Хотя на тот момент ему было примерно полгода. Какое-то время Цезарь лежал на земле со сломанным позвоночником, а позже его подобрали. Дальше котом занялась «Эгида», и мне передали его на реабилитацию. Мы уже выработали спинальную походку. Из проблем — Цезарю нужно помогать ходить в туалет один раз в день»

Обычно процесс реабилитации животного занимает минимум несколько месяцев. За это время, по словам Кристины, к пациенту можно сильно прикипеть. Из последних животных девушке особенно запомнился сфинкс Марсель.

— Когда Марсель попал ко мне, он совсем не ходил. Дело в том, что у него сращение позвонков — так происходит из-за разрушения межпозвонковых дисков. Дальше сдавливается спинной мозг, и животное парализует. Любые манипуляции причиняют дискомфорт и боль. С куратором Марселя мы решили так: если реабилитация совсем не поможет, то будем думать об эвтаназии. Кот просто лежал без движения, а в туалет ходил под себя.

В доме Кристины Марсель провел три месяца, заниматься нужно было каждый день по два-три часа. Примерно через два месяца он все же начал ходить и даже освоил лоток. Правда, на сто процентов установить причину болезни кота врачи так и на смогли. Кристина говорит, что в таких случаях выздоровление воспринимается как чудо. А недавно Марсель уехал в новую семью.

«Знаю, что за такие слова меня осудят»

Правда, хеппи-энды случаются не всегда. За 10 лет работы Кристина работала с более чем 2500 пациентов. Иногда помочь не получалось из-за смертельного диагноза: как бы ни старался, ничего хорошего не получится. Вообще, по мнению Кристины, люди часто впадают в крайности.

— Волонтеру или хозяину нужно уметь принимать решение и не давать животному умирать в адских муках. К сожалению, люди часто тянут до последнего. С моей точки зрения, эвтаназия в случаях тех же смертельных заболеваний — это гуманно. Знаю, что меня могут осудить за такую точку зрения. Я не думаю, что есть правильный вариант для всех случаев, каждый человек руководствуется своим опытом и пониманием.

В то же время есть другая сторона: когда хозяева везут усыплять животное, которому точно можно помочь.

Беря животных к себе, Кристина понимает: они могут оставаться у нее долго. Например, Кай живет с ней уже три года. При этом его хозяйкой Кристина себя не считает: говорит, что очень его любит и будет рада, если он найдет свою семью. Кстати, по словам героини, собаки не помнят моментов боли, какой-то прошлой жизни и не занимаются рефлексией. И это сильно отличает их от нас, людей.

— Вообще, собаки живут моментом: если сейчас ей тепло и хорошо, то она спокойна к окружающему миру. И все равно каждое животное уникально, как и любой организм на земле. А кошки к нам будто вообще из космоса прилетели, — смеется Кристина. — Собаки, кстати, не понимают, что они на передержке. Если тепло и сытно, то им этого достаточно.

Все волонтерские животные, которым я помогаю, могут жить у меня сколько угодно. Я знаю, что они умрут в тепле, ласке и любви. Но я бы очень хотела, чтобы они обрели дом и того самого единственного хозяина.

Сейчас параллельно с работой Кристина получает еще одно высшее образование: учится на психолога. Вполне возможно, что однажды помощь людям станет новым делом ее жизни. Пока же она консультирует онлайн владельцев животных, выезжает с любым оборудованием на дом и присматривает за питомцами во время отпуска их хозяев. А недавно девушка начала делать еще и домашние лакомства для собак.

При этом у Кристины каким-то чудом остается время на занятия гольфом, учебу, а еще на чтение трех книг сразу. Правда, ложиться приходится в районе полуночи. Но именно о такой жизни, по ее же признанию, она мечтала в детстве. Хотя и сейчас многое остается за кадром красивой картинки.

— Отпуска у меня нет. Но все нормально, к своему почти 31 году я успела накататься по миру, не была разве что в каких-то очень отдаленных уголках. У меня есть помощница, которая приезжает раз в неделю по пятницам. При большом желании я бы могла согласовать с ней даты отдыха и попросить меня подменить… Но, кажется, я все же домосед, — улыбается Кристина. —В какой-то момент я представила себя лет в 60: вряд ли у меня хватит сил заниматься животными в таком же темпе. Это тяжелый труд, причем как физически, так и морально. Но думаю, что я всегда так или иначе буду им помогать.