«Вложили в строительство 120 000 долларов, а теперь можем оказаться на улице»

Как родственники не могут поделить дом.

В Логойском районе вчерашние родственники никак не могут поделить дом. «Мы вложили в его строительство 120 000 долларов, а нас хотят выгнать на улицу», — уверяют Onliner Евгения и Александр и с неподдельным страхом вглядываются в собственное будущее, которое как будто им больше не принадлежит. Ведь по документам коттеджем, где они живут с 2016 года, владеет совершенно другой человек. По их словам, родственница по имени Кристина (имя изменено) обещала переоформить недвижимость на супругов сразу после ввода дома в эксплуатацию, но свое слово почему-то не сдержала. Onliner попытался разобраться в этом запутанном конфликте.

Мой дом — чужая крепость

Эта история началась в небольшой деревеньке Могилевской области — именно там родился и вырос Александр. Он был самым младшим в семье, а потому, как это обычно бывает, всегда тянулся за старшими. Так и оказался в одном из поселков Логойского района.

— В начале 2000-х мой брат Вадим приехал сюда реконструировать старый сельский клуб. Здесь он и познакомился с Кристиной. У них завязался роман, и в 2007 году они поженились. В браке у них родились двое детей, — начинает погружать Onliner в корневую систему своего семейного древа Александр.

Кристина в то время жила в арендном доме, разделенном на две квартиры. По словам собеседников, он не был приспособлен для комфортного существования. Скорее напоминал барак — с туалетом на улице и прочими неудобствами. Зато такую недвижимость легко было приватизировать: по закону, здание передавалось заинтересованному человеку безвозмездно, если имело износ в 60% и более. Этой возможностью женщина и воспользовалась в далеком 2010 году.

После этого на Кристининой половине закипели строительные работы. Скромные 40 «квадратов» превратились в 100, а не менее скромная квартирка — в полноценное жилье с террасой.

— Практически весь ремонт делал Вадим. Он вкладывал собственные силы и средства, просил родственников помочь — к нему в разное время приезжали отец, я со вторым братом. Все-таки Вадим любил свою семью, потому и старался, — вспоминает Александр. — Но, как позже выяснилось, никаких прав на дом у него нет. Он не глядя подписал документ, в котором отказался «принимать участие в приватизации». Поэтому претендовать ни на что не может. Он даже прописан у нас.

Еще до того, как часть бывшего общежития стала собственностью Кристины, она встала на очередь на улучшение жилищных условий и получила в поселке 22 cотки.

— На тот момент в Логойском районе раздавали землю тем, кто проживал и работал в каком-либо населенном пункте и при этом был в списке нуждающихся, — поясняет мужчина.

Правда, первые четыре года участок пустовал — затевать новую стройку Кристина не спешила.

— Я в то время ездил в Москву как гастарбайтер. Заработал неплохие деньги — около 15 000 долларов. Мечтал купить квартиру в Минске. Однажды я гостил у своего брата, и он стал убеждать меня построиться на их участке. Мол, как только возведу коттедж, Кристина перепишет его и половину земли на меня. Схема была такая: она оформит дарственную на мою мать, а та уже передаст собственность мне. Естественно, все это было обещано только на словах — никаких подтверждающих документов у меня нет, — делится деталями собеседник. — Скорее всего, она боялась, что у нее отнимут эти сотки, если она так и не введет в эксплуатацию дом, потому и предложила мне такой вариант. Меня долго уговаривали Вадим, мама. В конце концов я сдался.

Так Александр и ввязался в строительство. Все накопленное он пустил на заливку фундамента, наружные стены, крышу… Параллельно трудился охранником на Комаровке и собирал мебель в частной фирме. Ютился в общаге, где и познакомился с будущей женой.

— Я задумала ремонт в своей комнате, и мне нужна была барная стойка. Знакомые дали номер Саши… Так и закрутилось. Девять месяцев мы прятались от вахтерши: правила запрещали жить вместе, если нет штампа в паспорте, — пожимает плечами Евгения. — Саша рассказывал, что строит под Минском дом. Правда, деньги у него уже заканчивались… Предложил и мне вложиться, чтобы поскорее переехать: из общаги нас собирались выселять…

Девушка вспоминает: когда они перебрались в коттедж, внутри все было в бетоне. Будущие супруги поставили на кухне диван, стиральную машину, холодильник… Сами укладывали плитку, ламинат, клеили обои… В конце 2016 года здание ввели в эксплуатацию. Получилось два этажа и 160 «квадратов» общей площади. Правда, семья успела обжить только первый этаж: там находятся кухня, гостиная, спальня и санузел. На втором этаже пока нет даже отделки. Муж с женой опасаются, что зря потратят деньги: по поселку давно ходят разговоры, что Кристина хочет их выселить. Ведь по документам дом по-прежнему принадлежит ей.

— Изначально у нас были неплохие дружеские отношения. Она даже прописала меня по этому адресу по договору найма… А вот Саша до сих пор зарегистрирован в родной деревне, — качает головой Евгения. — Мне кажется, все разладилось сразу после нашей свадьбы. Постоянно возникали какие-то ссоры. Кристина упрекала нас в том, что ей приходится «решать наши проблемы»: например, на свое имя подключать коммуникации, интернет. Когда я предложила ей оформить на нас генеральную доверенность, мне было сказано: «Ты вообще кто такая? Уезжай туда, откуда приехала».

Супруги предполагают: настроение родственницы сменилось, когда она поняла, что ее планам не суждено сбыться.

— Она думала, что разделит участок пополам: Саша на своей территории возведет только гостевой дом, а основное здание через 10−20 лет построят ее дети. Но когда стало ясно, что так сделать не получится, Кристина, как мы считаем, решила оставить нашу собственность себе. А ведь она не вложила сюда ни копейки, в то время как мы потратили на все около 120 000 долларов! — возмущается Александр, демонстрируя многочисленные чеки на стройматериалы, сантехнику…

По словам героев, они не раз пытались мирно договориться с Кристиной. Например, предлагали выкупить участок за 22 000 долларов:

— По 1000 долларов за сотку, на наш взгляд, вполне приемлемая цена. Но она отказывается. По слухам, которые распространяются по деревне, она хочет получить от нас 150 000 долларов. Но нам при этом ничего не говорит. Даже не здоровается.

Семья опасается, что, как только срок договора найма подойдет к концу (это произойдет в 2026 году), их с двумя детьми просто выгонят на улицу. Ведь никаких прав на дом у них нет.

— Об этом уже гудит весь поселок!

Нам говорят, что не так давно у Кристины случился конфликт с собственным мужем: в декабре она вызвала на Вадима милицию — за драку. Собеседники утверждают, что его посадили на трое суток, после чего по заявлению супруги запретили приближаться к их жилищу ближе чем на 10 метров.

— Сейчас он находится у нас. После долгих обсуждений мы уговорили его подать на Кристину иск в суд. Так как их квартира была приватизирована в браке, она является совместно нажитым имуществом, а значит, Вадим может претендовать на свою часть. Если ему удастся выиграть это дело, мы снова попробуем договориться с Кристиной: обменяем долю Вадима в их квартире на наш дом, — уточняет Евгения.

Пока что супруги стараются не крутить в голове сценарии своего незавидного будущего. По-прежнему пытаются развивать бизнес в деревне: Евгения владеет сельским магазином, Александр откачивает соседям канализацию.

— Жить бок о бок, конечно, тяжело. Но мы все еще не теряем надежды, что нам удастся решить эту проблему мирным путем. Мы готовы искать компромисс, и не только в суде: главное, чтобы Кристина наконец вышла с нами на контакт. Мы не хотим ничего чужого — хотим лишь забрать свое, — подчеркивают собеседники.

«Я являюсь единственным владельцем дома»

Журналисты Onlíner связались и с Кристиной в надежде услышать ее версию происходящего. Однако от развернутого комментария она отказалась, ограничившись всего парой предложений:

— Я являюсь единственным владельцем дома и участка и не хочу, чтобы мои персональные данные публиковались. Пусть [Евгения и Александр] разбираются со своей собственностью, а не с моей.

Как быть людям в таких щепетильных ситуациях? Как обезопасить себя от переменчивого настроения родственника, обещающего золотые горы только на словах? Можно ли оформить какое-нибудь предварительное соглашение о передаче прав собственности? С этими вопросами Onliner обратился к юристу Татьяне Ревинской.

— Как видно из ситуации, земельный участок был предоставлен как нуждающимся в улучшении жилищных условий в пожизненное наследуемое владение для строительства и обслуживания жилого дома. В 2016 году дом зарегистрирован в установленном порядке в госорганизации по регистрации недвижимого имущества.

На указанную дату в соответствии с действовавшим законодательством не допускалось отчуждение земельных участков, предоставленных гражданам, состоящим на учете нуждающихся в улучшении жилищных условий, или возведенных на них жилых домов до истечения восьми лет (сейчас этот срок составляет пять лет — ст. 66 Кодекса о земле) со дня гопсударственной регистрации таких домов. Исключением, как и сейчас, являлось отчуждение жилых помещений райисполкомом. Проще говоря, если собственник жилого дома желает продать капитальное строение, ему необходимо обратиться в райисполком с заявлением о приобретении у него жилого дома с указанием веских оснований.

Если же райисполком отказывается, то владелец вправе обратиться в райисполком с другим заявлением — о разрешении отчуждения капитального строения третьим лицам. Однако при этом должны быть соблюдены определенные условия, в числе которых полное погашение льготного кредита на строительство, если такой кредит привлекался, выкуп в частную собственность земельного участка и др. Учитывая указанный запрет, собственник и не мог распорядиться жилым домом в установленные в законе сроки. В рассматриваемой ситуации, если владелец, как утверждают герои, отказывается выполнять устные договоренности, они вправе обратиться в суд о возмещении средств, затраченных на строительство дома, подтвердив понесенные расходы соответствующими доказательствами, — прокомментировала специалист.