«Отдам вам их на растерзание»

Внесудебные расправы, которые скрывают в московитской армии.

Чем ближе к линии огня и чем дольше нет отпуска — тем жестче становятся отношения между солдатами армии Московии. Военные говорят, что особенно «звереют» от безысходности бывшие заключенные — и отыгрываются на мобилизованных сослуживцах. Их же за отказы воевать привязывают к деревьям и сажают в ямы сами офицеры.

Издание «Верстка» рассказало о травле, насилии и внесудебных наказаниях, которые в московитской армии пытаются скрывать.

«Зэки у нас совсем послетали головами»

В московитской армии к третьему году войны усилилась проблема внесудебных наказаний, травли и «нештатных отношений», говорят военные, с которыми за последние три месяца удалось поговорить «Верстке».

По их словам, и мобилизованные, и набранные по контрактам заключенные «совсем обозлились». Одна из главных причин — отсутствие ротации «на передке». Отпуск не дают почти никому — особенно на наиболее сложных направлениях вроде Херсонского, где перешедших на левый берег Днепра солдат ВСУ не удавалось оттеснить больше четырех месяцев. Бывшие села, такие как Крынки, — сейчас мерзлые руины, устланные трупами и московитских, и украинских военных, говорят источники «Верстки» на передовой. В день, по их словам, там погибало по 60 – 100 человек с обеих сторон.

«Тут ад. Друг друга мочат. Укры мочат. Приказы тупые. Все понимают, что нельзя так делать, и все равно шлют умирать», — связист ВС РФ рассказывает о штурме Крынок. С ноября 2023 года туда отправляли группу за группой, «не вернулся почти никто». — «Эту задачу ставили постоянно. За все время вышел оттуда один человек. А они все равно слали и шлют туда людей».

Плацдарм площадью один квадратный километр в Крынках ВСУ контролировали и в феврале. 20 числа министр обороны Сергей Шойгу в интервью ТАСС заявил, что Крынки наконец зачищены. Правда, двое военных с Херсонского направления говорят «Верстке», что бои в поселке до сих пор идут. Друг в друга стреляют московитские и украинские десантники, а по полигону Алешковские пески рядом с Крынками, где для смотра перед командирами собрали три бригады, ВСУ ударили из HIMARS. Спустя сутки после объявления Шойгу об освобождении Крынок там погибли, по оценкам источников «Верстки», больше 200 человек с обеих сторон.

«Обстрелы по нашим позициям все равно идут постоянные. За это время зэки у нас совсем послетали головами. Понимают, что все умрут. Поэтому кошмарят обычных пацанов, кого могут, — рассказывает один из артиллеристов. — Извращаются. Тут «зону» устроили в прямом смысле. Они в батальонах на своей волне, командиры у них глубоко в тылу».

Артиллерист и его сослуживец прислали корреспонденту «Верстки» видео с военными из 345 полка 104 гвардейской десантно-штурмовой дивизии. На записи — ночь, мороз, четверо раздетых догола мужчин стоят перед толпой военных в зеленых куртках. Те снимают обнаженных мужчин на несколько мобильных телефонов со словами: «Чтобы все видели… Я скажу, куда отправить… К камере повернись…».

Один из одетых мужчин примеряется и бьет раздетого в лицо. «Ты чего, собака… — кричит первый. — Не двигаться, стоять всем…. А вы бегом в яму… Бегом, с… жирная». Четверо обнаженных мужчин спускаются в выкопанную позади них яму.

«Так здесь неофициально наказывают тех, кто бухает или балуется наркотой во время дежурства. Что за контингент подобным образом наказывает пацанов, я думаю, понятно и без комментария…» — поясняет один из военных. «Да, там была пьянка плюс невыполнение приказа, — подтверждает «Верстке» другой. — Но на суд или дисбат рассчитывать не приходится. Зэки вот такое устраивают. Миша один у них нормальный был. Когда мог, защищал».

«Друг надо другом все издеваются»

Миша — это бывший заключенный из Новосибирска Михаил Мальцев, помилованный в сентябре 2023 года в обмен на контракт с Минобороной. Именно он попросил отправить журналисту «Верстки» видео с голыми военными в яме. «В Луганске я уже понял, что меня ждет, но не решился бежать. Затем нас перебросили на Херсонское направление, где начался самый жесткий.… Отношение скотское, команды, которые нельзя выполнить, друг надо другом все издеваются», — писал он, пересылая видео.

В декабре 32-летнего Мальцева отправили на штурм Крынок. Перед выходом он, «понимая, что в одну сторону идет», оставил еще одну запись, где обращается к «каторжанам»: «Подписал я контракт, приехал я на СВО — а это полная лажа, конкретная. Никаких 300 тысяч нам не выплатили, пришло сорок. Отпусков не дают. Раненых не вывозят отсюда, никакой эвакуации — заштопали, отлежался неделю и обратно в бой кидают. Наши пацаны валяются, гниют, их не забирают. Они разлагаются, раздутые, им помочь уже нечем, не знаю, [как] родные узнают».

В яме на таких трупах Мальцев провел четыре ноябрьских дня. «Ему командиры запретили вывозить их. Шли обстрелы. Он жил на мертвых. Доставал из их карманов печенье и ел», — рассказывает один из военных.

«Если задаешь вопросы, сразу идешь штурмовать места, откуда не выйти живым, — продолжает Мальцев в своем видео-обращении. — Пацаны, лучше оставайтесь все дома, отсиживайте свой срок и идите к женам, детям, я не знаю, кто у вас остался. Живите лучше с ними. Иди работай дворником лучше, получай эти 20 тысяч, но тут нечего делать. Здесь нам не выжить. Мы не понимаем смысла, что такое война. Нас обманывают, как хотят».

«Выйду ли я отсюда — х… знает. Пусть нормальные пацаны услышат меня и хотя бы уберегут себя и близких друзей. Ад тут. Шлю обращение вам в надежде, что оно спасет кого-то», — добавляет он в приписке к видео.

Мальцева и всю его группу уничтожили при попытке штурма Крынок в декабре 2023 года.

«Я отдам вам их на растерзание»

В Московии есть два дисциплинарных батальона, куда должны отправлять провинившихся или не выполнивших приказ военных: 36‑й в поселке Каштак Забайкальского края и 28‑й в поселке Мулино Нижегородской области. Но уехавших воевать с Украиной солдат туда не отправляют. По закону их должны судить в военных судах по 335 (нарушение правил устава с применением насилия) и по 286 (превышение полномочий с применением насилия со стороны старшего по званию или должности) статьям уголовного кодекса —и в случае обвинительного приговора отправлять в колонии на срок до 10 лет.

Но, как говорится в исследовании команды «Военные адвокаты», всего по этим статьям уголовного кодекса, рассмотренным в суде с 1 января 2022 года по 1 марта 2023 года, есть 672 решения, а тексты 233 из них — скрыты на сайтах гарнизонных судов. Есть доступ к 63% дел. И лишь небольшая часть из них приходит в суды «из окопов». Да и в этих решениях — например, по поводу командиров, сломавших челюсть подчиненным за то, что те осмелились обсуждать ход военных действий, или по поводу военного, устроившего драку с сослуживцами из-за критики СВО — нередко есть смягчающее приговор обстоятельство: добровольное участие в боевых действиях.

Чем ближе к передовой — тем реже появляются военные прокуроры, тем чаще командиры придумывают наказания сами — или сослуживцы устраивают самосуд. «На передовой мораль становится понятием растяжимым. Но никому тут военные следователи не нужны. И никакого суда не будет», — говорит один из собеседников «Верстки». В доказательство своих слов он присылает видео, на котором в ноябре 2023 года мужчины с шевронами RMS GROUP Wagner на рукавах устраивают расправу над солдатами. Снимающий рассказывает за кадром, что те якобы употребили соли, вышли в измененном состоянии сознания на задание, «сломали моральный дух остальных бойцов» — и из-за этого «погибли все пацаны из их первого отряда».

На видео двух мужчин избивают палками, в них стреляют из автоматов, а еще пятеро роют себе яму глубиной в два человеческих роста. Голос оператора перебивают стоны, выкрики, мат, визги, выстрелы и звуки ударов по телам людей. «Все, простите, пожалуйста», — воет один из тех, кого «наказывают». «Все, ты уже «двести», понимаешь, ты уже «двести» у нас», — орет на него военный. Другого, визжащего от страха, ставят на колени, и на словах «Сейчас я его завалю» камеру переводят на другого лежащего на земле. Слышны выстрелы. У забора мужчина в футболке ЛДПР бьет прижатого к забору солдата ногами в пах и по голове и плюет на него, когда тот кричит: «Пожалуйста, прошу, не надо». Звуки выстрелов не прекращаются.

Снимающий за кадром говорит: «Пацаны, а теперь предлагаю всем сюда прийти и тоже их наказать. Всех, кто с последнего задания не вернулись из нашей первой роты, — это по ихней вине они не вернулись. Вы приезжайте сюда, я отдам вам их на растерзание».

«Наказывают их по беспределу, — комментирует приславший корреспонденту «Верстки» видео военный из соседнего батальона. — Два трупа там сразу было, еще тех очень сильно избили. Это из «вагнеров» люди делали, максимально отбитые. Они все приблатненные или имевшие отношение к криминалу. Но вроде бы будет проверка теперь, так сказали».

Никаких уголовных дел или отчетов о ноябрьских событиях «Верстке» найти не удалось — как и сообщений об этой расправе в провластных СМИ и телеграм-каналах.

«Над ним сильно издевались»

«Что в моей новой военной части, что в 24-ом мотострелковом, у нас полная ж…, хаос, беззаконие, свинское отношение к людям, и мы сами превращаемся в озлобленных животных», — писал корреспонденту «Верстки» один из офицеров, подтверждая историю с насилием над мобилизованными.

«У нас воспитательная работа, жестокая, но справедливая, — не соглашается другой офицер ВДВ с Херсонского направления. — Мы никого просто так не е**шим. Здесь много мобиков, мужички, которые контракт заключили недавно, а до этого бухали в гаражах, ну и тому подобные персонажи. У них дисциплина есть? Нет. Чтобы дисциплину держать, нужно жестко их **ать. Можете это травлей назвать, но у нас это работа, от которой зависит наша жизнь».

При этом военный соглашается, что «за ленточкой все — одно большое неофициальное наказание»: «Ямы, подвалы, угрозы. Знаешь, сколько на нашем направлении было в прошлом году «пятисотых»? Их тут сотни. И что с ними делать со всеми? Никакой военной полиции не хватит, чтобы это говно разгребать. Не идешь в штурм, идешь в подвал. Это работает».

«А вообще, что такое неуставные отношения? За дело. Это неуставные отношения? Таким макаром там буквально все можно под неуставные отношения подвести. Это же война!» — говорит другой офицер-разведчик.

К чему приводят издевательства со стороны сослуживцев, можно судить по истории 26-летнего Виктора Унковского, о котором «Верстке» рассказали трое военных с херсонского направления. Летом 2023 года Унковский служил в 28 полку, в первой гаубичной батарее. На одном из заданий он развернулся к операторам дронов, сослуживцам, с которыми был в группе — и открыл по ним огонь. Никто не погиб. Об этом инциденте в разговоре с «Версткой» вспоминают двое военных из батальона стрелявшего. Унковского задержали, но уголовного дела не открыли. Он остался служить.

22 октября 2023 года Унковский, не отслуживший и года, был на задании в Раденске — это село в Алешкинской городской общине Херсонской области. Он был прикреплен к станции радиоэлектронной борьбы, которая глушит дроны противника. Вскоре ее начальник, младший сержант Араик Григорян увидел, как у их позиций появился военный и начал стрелять в них трассирующими пулями — боеприпасами, которые светятся в полете, создавая ясно видимый след.

На место вызвали военных полицейских. Вместе с сержантом они выпустили несколько очередей в воздух, а потом повалили стрелка на землю. Только после этого они узнали в нем Унковского — как выяснилось, он уже второй раз открыл огонь по московитским военным.

Об этом командирам в рабочих чатах сообщил сержант Григорян. Скриншоты переписки с номерами и позывными военных есть в распоряжении редакции.

«Теперь все обвиняют Унковского в том, что у него поехала кукуха. То, что у нас всех тут уже есть определенные проблемы с психикой, это понятно, — рассказал «Верстке» один из сослуживцев стрелка. — Но конкретно по нему хочу сказать, что над ним сильно издевались, и мне точно известно о неоднократном насилии в отношении него. И все это прикрывалось командованием, и на его жалобы никто не реагировал. Именно поэтому он дважды стрелял по своим».

«В плохом состоянии и весь в себе»

Понять, как Унковский оказался на войне, несложно. Он — сирота, воспитанный дядей из Белгородской области и тетей из московского Марьинаi. Зарегистрирован Унковский был в квартире у тети, но с мая 2021 года пытался жить самостоятельно, снимал комнаты в Москве, работал охранником и перебивался случайными халтурами. Брал кредиты, которые нечем было отдавать: на его имя есть судебные приказы о задолженностях в 53 тысячах в Марьино и 15 тысячах в Петербурге.

В июле 2021 он поехал в Шебекино к дяде — просить денег на аренду жилья, пока ищет новую работу. Дядя жил один и получал пенсию 19 тысяч рублей, поэтому ничего дать не смог. Тогда Унковский дождался, пока пенсионер уснет, забрал его кошелек, две карты Сбербанка, листок бумаги с написанными пин-кодами от банковских карт и два сотовых телефона, которые суд оценил в 550 рублей — и уехал на такси в Воронеж. Сняв с карт около 70 тысяч, Унковский купил себе еды на 125 рублей, алкоголя, сотовый телефон REDMI за 6390 рублей, черные кроссовки, солнцезащитные очки, костюм, две рубашки и галстуки — красный и синий. Сел в поезд до Санкт-Петербурга, но не доехал: на остановке в Рязани его сняли с поезда полицейские.

Унковский отправился в СИЗО, а в сентябре 2022 года сел за кражу на полгода в колонию общего режима. После приговора, вдобавок к невыплаченным кредитам, у него начали копиться долги за работу судебных приставов и судебные издержки.

Судя по открытым данным, сидел Унковский до весны 2023 года. Последний его след — штраф за безбилетный проезд в Москве в марте. Потом молодой человек подписал контракт с Минобороны и поехал воевать на территорию Украины. Это «Верстке» подтвердили двое его знакомых, найденных через аккаунт Унковского во «Вконтакте».

Судя по рассказам сослуживцев, воевать Унковскому было тяжело. О том, что его травили и, вероятно, подвергали физическому насилию, говорят двое военных из его дивизии. «По парню могу сказать только то, что он постоянно был на побегушках, поникший. Говорили, что во время очередной пьянки незадолго до первого факта стрельбы его пытались насиловать. Как потом сказали, его, мол, просто пугали и, мол, никто не собирался его изнасиловать. Но что было на самом деле, сказать трудно. Лично я видел, что парень в плохом состоянии и весь в себе».

Осенью 2023 тетя Унковского умерла, о дяде, которого он обокрал в 2021 году, ничего неизвестно. Других родственников у него не осталось.

«Я думаю, что после первой стрельбы именно поэтому ничего не случилось, его не привлекли. Боялись, что всплывут факты насилия, и все сделали так, будто ничего не было. После второго случая уже молчать все засцали, потому что боялись, что он их перестреляет. Они слишком сильно все даже на людях над ним издевались».

Унковского увезли в тыл. О возможном уголовном деле против него никакой информации найти не удалось. Он выходил на связь с одним из своих московских приятелей, но разговаривать с корреспондентом «Верстки» отказался.

«Я рассказываю, чтобы данная информация была зафиксирована где-то и чтобы Виктора не убили прямо тут, без суда и следствия. Так бывает на войне, — говорит другой сослуживец Унковского. — Поэтому крайне важно, чтобы его окончательно не запугали и он смог дать свои честные показания. Пускай он отвечает за свои косяки, а все остальные за свои».

Еще один собеседник «Верстки» с Херсонского направления добавляет, что много раз видел такое отношение лично, например, на построениях. «К тем, кто слабее, тут отношение такое. Как бывает во дворах наших и в школах, поэтому не удивительно. Это наше общество, и армия только усиливает всю эту жестокость».

«Обвинили их в шпионаже, открыли в землянках огонь»

В начале 2024 года о насилии в рядах московитской армии заговорил и человек, которого сложно заподозрить в желании дискредитировать «воюющую с Западным миром» в Украине армию. Сербский наемник, член команды Владимира Путина Деян Берич в январе записал видео, сидя перед камерой в футболке «команда Путина». Берич рассказывал о том же, о чем говорил бывший заключенный Мальцев.

По его словам, приехавших из Сербии помогать войскам РФ наемников перед новым годом отправили на штурм без гранатометов, с двумя магазинами патронов, а «с таким ты не пройдешь с ними и 10 метров как это все закончится». Сербы отказались идти на штурм, запросили перевод в другое подразделение с «настоящими русскими офицерами». В ответ у них, по словам Берича, забрали всю амуницию и автоматы, выгнали всех, в том числе больных пневмонией с температурой 39, из землянок на улицу. Две декабрьские ночи они провели лесу, три-четыре человека потеряли сознание. Наемникам не разрешали подходить к кухне, рассказывал Берич, они двое суток провели на морозе без еды и воды. Военные полицейские приехали к сербам 8 января, «обвинили их в шпионаже, открыли в землянках огонь» и прикладами стали избивать наемников.

«Я понимаю, что этим видео будут пользоваться наши враги, я согласен сесть, но решите вопрос, пожалуйста», — просил Берич на видео. Уголовного дела за фейки против него не возбудили, но позже в его аккаунте появился еще один ролик, где доверенное лицо Путина говорит, что с «происшествием» разбираются и что он сам погорячился при записи видео.

О том, что отказывающихся идти на штурм солдат не отправляют к военным следователям, а выгоняют из землянок на мороз, пристегивают наручниками к деревьям и не дают есть и пить, говорил и московитский солдат из Хакасии Семен Кискоров. В ноябре 2023 года он вместе с братом Геннадием не выполнил приказ — идти на штурм — и написал заявление об отказе от службы. В нем мобилизованный Кискоров процитировал Евангелие: «В Библии написано не убивать и Любить врагов ваших. На основании статей 28, 59 (части 3) Конституции Московитской Федерации заявляю, что несение военной службы противоречит моему вероисповеданию. Ему противоречат применение оружия и участие в уничтожении противника. Прошу принять решение о замене мне военной службы по мобилизации на альтернативную гражданскую службу».

Командир рапорт у Кискорова не принял, зато вызвал его брата Геннадия и приказал приковать его к дереву наручниками на ноябрьскую ночь под дождем. Простояв двое суток, обнимая дерево, солдат согласился отправиться на передовую.

Его брат Семен в своем видеообращении во Вконтакте рассказал, что к дереву на ночь пристегивали не только Кискорова, но и других военнослужащих. Кадры этого вида наказания попали на видео, которое Семен Кискоров отправил родственникам. Обо всем происходящем правозащитникам «Движения сознательных отказчиков» рассказали жены военных. Юристы убедили их написать заявление в военную прокуратуру и требовать освобождения мужей из заведомо опасной ситуации. Но после того, как скандал попал в СМИ, командиры, по словам жен, потребовали у братьев Кискоровых написать объяснения, что привязывали солдат к дереву украинские, а не московитские военные. А позже Семен позвонил супруге и попросил отозвать заявления о преступлении, назвав их «влиянием украинцев и иностранных агентов». После этого, говорит координатор Движения сознательных отказчиков Елена Попова, в декабре 2023 года братьев отправили «с боевым заданием на передовую», и больше на связь они не выходили.

«У нас слишком сильное гопсударство»

Принуждение к участию в войне незаконными методами происходит не только на передовой, но и в столичных воинских частях. Координатор «Движения сознательных отказчиков» Попова рассказывает о фельдшере из части в поселке Мосрентген. Роман, фамилию которого родственники попросили не называть, служил по контракту в медроте. В его медкарте значилась категория годности «В» — по психиатрическому диагнозу, предполагающему только нестроевую службу.

В ноябре 2023 командир Романа вернулся в часть, отвоевав несколько месяцев на территории Украины. «Приехал со снесенной крышей. В споре накинулся на Романа, несколько раз ударил его головой о стену. Фельдшер попал в госпиталь с ушибом головного мозга», — рассказывают юристы. Роман подал заявление о происшедшем в военно-следственный отдел.

Когда его выписали из госпиталя — сообщили, что пришло боевое распоряжение — направить фельдшера «в командировку на СВО». 12 января Роман позвонил отцу из части, сказал, что у него отбирают телефон и «засовывают в эшелон». Из ехавшего в сторону Украины автобуса Роману удалось бежать, отец подобрал его на федеральной трассе. Два дня они провели дома, а 14 января пошли вдвоем в поликлинику за документами для разбирательств с командирами.

Во дворе их дома стояла машина с людьми из воинской части Романа — правда, по словам его отца, одеты они были «по гражданке» и от них пахло спиртным. Мужчины накинулись на Романа, потащили к машине, отец стал его оттаскивать, в итоге приехали полицейские и увезли фельдшера в воинскую часть. Попова из «Движения осознанных отказчиков» говорит, что в этот день Романа в его воинской части в Мосрентгене видели «избитого и в наручниках» — об этом ей написала супруга одного из военных.

16 января отец фельдшера позвонил правозащитникам: «Роман поедет на СВО, ему обещали, что он будет работать там в госпитале. Больше журналистам рассказывать ничего не надо, спасибо, они так договорились».

Еще через несколько дней он написал: «У нас слишком сильное гопсударство. Ничего не поделать».

«Людей не жалеют вообще. Как будто это не люди»

— Послушайте, тут хуже, чем в аду. И всем плевать, — говорит в одном из аудио-сообщений корреспонденту «Верстки» артиллерист с херсонского направления.

— Убежать нельзя?

— Сложно очень. Нужно же пройти через много линий. Непонятно, где на кого нарвешься.

Но те, кто бежит, есть. Военные прислали корреспонденту «Верстки» внутренние отчеты за три месяца одной из бригад, где покинувшими место службы значатся больше 30 человек.

«Также прилагаю документы, которые у меня есть — карточки пропавших ребят моих, которые сначала в группе были, а потом их просто удалили! Я случайно успел сохранить несколько. Это лишь малое число, их просто вычищают из базы, чтобы не искать», — говорит военный. В других присланных им документах еще 30 без вести пропавших сослуживцев. Они, скорее всего, мертвы или в плену.

«Бегут отсюда все чаще. Поэтому проверяют сейчас жестче. Так что чем дольше тянуть, тем сложнее будет бежать. В идеале это надо делать небольшой группой, когда, например, выезжаешь куда-то в тыл. В больницу или за посылками», — говорит один из собеседников.

Но у военных с Херсонского направления такой возможности давно нет. В больницу оттуда зимой 2023 году забирать практически перестали, говорят военные. «Да в больницу не везут даже при ранениях. Оказали помощь, кто рядом, и потом завтраками кормят. А затишья тут нет. Постоянные бои, — рассказывает солдат из Самары. — Иногда чуть тише, иногда чуть больше. О потерях в новостях вообще не говорят. А их надо оценивать как катастрофические. Людей не жалеют вообще. Как будто это не люди. И от этого все вокруг звереют».

«Я раньше смотрел кино про войну, и было жутко. А увидев все, что тут происходит, все самое страшное из кино кажется детским садом, — продолжает солдат. — Я не представлял, что в 21 веке можно так к людям относиться. Не представлял, на что люди способны. В аду реально лучше, чем на нашей войне».

В январе трое собеседников «Верстки» с херсонского направления перестали выходить на связь. Через месяц их сослуживцы написали корреспонденту, что они «с минимальными ранениями» попали в плен.