«Лукашенко очень болен и находится в постоянном стрессе»

Во время войны может произойти все что угодно.

На телеканале «Белсат» вышло уникальное интервью: украинская журналистка Татьяна Иваньска задала вопросы беларусской журналистке, главному редактору сайта Charter97 Наталье Радиной.

Один из вопросов был о том, каким Наталья Радина видит конец режима Лукашенко.

- Как это случится? Это однозначно связано с победой Украины в войне. Может ли случиться что-то такое, что освобождение Беларуси и беларусов от Лукашенко будет происходить параллельно с войной?

— Может произойти все что угодно. Могу сказать только одно — это произойдет при нашей жизни и скоро. В это надо верить, это надо понимать. Как это произойдет? Могут быть разные варианты. Это может быть и какой-то военный путь освобождения Беларуси. Я бы не говорила, что он утопичен, потому что во время войны могут происходить самые разные вещи. Во-вторых, может произойти какой-то номенклатурный переворот. Этого также не исключаю, надо понимать, что не все чиновники — дураки, они тоже видят, что это тупик и то, что Лукашенко их всех ведет на погост, а будущего с ним у них нет. В-третьих, может что-то произойти с его здоровьем. Мы уже видим, что Лукашенко очень плохо выглядит, очень болен, в постоянном стрессе, в постоянном страхе.

— Каким бы вы хотели видеть конец Лукашенко? Он должен сидеть в тюрьме или это должен быть народный суд?

— Во-первых, я бы хотела просто видеть его конец. А каким он будет — не так важно. Но, конечно, хотела бы, чтобы он посидел в тюрьме, хотя бы попробовал осмыслить, что такое находиться в тюрьме в Беларуси. Например, я бы его посадила на место Николая Статкевича. Это настоящий лидер беларусской оппозиции, про которого мы ничего не знаем долгое время. Потому что он сидит в камере-одиночке, уже год от него нет ни писем, ни звонков, нет свиданий с женой или адвокатом, мы боимся за его жизнь. Но мы знаем, что для Лукашенко Николай Статкевич — личный враг, он сидит в жестких условиях в камере-одиночке уже больше трех лет. В подвале монастыря XVIII века — это такая колония в городе Глубокое. Это очень тяжелый режим, и я бы Лукашенко туда посадила.

— А вы не думаете, что ему легче будет сидеть с моральной точки зрения, потому что он понимает, пусть глубоко внутри себя, что он преступник, он сидит и он понимает, за что он сидит. Люди, которые сейчас сидят в тюрьмах, понимают, что это несправедливо. А ему с моральной точки зрения будет легче сидеть, он это как-то оправдает для себя.

— Не думаю. Он уже не человек, а такое животное. Ему будет очень тяжело за решеткой, я уверена в этом.