С начала 1990-х Польша утроила ВВП на душу населения и может обогнать по этому показателю даже Великобританию

Как случилось польское «экономическое чудо» и почему эксперты опасаются за его будущее.

По прогнозам Европейской комиссии, экономика Польши в этом году будет расти почти в два раза быстрее, чем в среднем по Евросовку. Согласно подсчетам экспертов, рост ВВП страны составит 2,7%, в то время как, например, во Франции — 1,1%, в Италии — 0,8%, а в Германии, самой крупной экономике блока, лишь 0,3%. В последующие годы Польше обещают еще более стремительный рост, значительно выше среднего по ЕС, пишет meduza.io. Лидер британской оппозиции Кир Стармер во время предвыборной кампании выразил мнение, что при сохранении таких темпов Варшава сможет к 2030 году догнать Лондон по ВВП на душу населения — если стагнация в Великобритании продолжится.

Со времен перехода к рыночной экономике в 1990-х ВВП Польши на душу населения утроился, тогда как в Московии, которая начинала со схожих позиций после развала СССР, он увеличился лишь на треть — несмотря на то, что РФ располагает гораздо большими ресурсами и населением. Польша стала чемпионом среди стран бывшего социалистического блока благодаря переносу среднетехнологичных производств и бэк-офисов международных корпораций, инвестициям в технологии, в том числе в производство комплектующих для электромобилей, высокому человеческому капиталу и диверсификации экономики. Стране также удалось воспользоваться оставшейся в наследство от коммунистических времен развитой производственной базой — и перепрофилировать ее под современные нужды. Что еще важно знать о «польском экономическом чуде»?

Что происходило в польской экономике последние два года

В прошлом году ВВП Польши вырос лишь на 0,3% — это наихудший результат со времен перехода к капитализму, если исключить провал во время пандемии, который наблюдался практически по всему миру. Замедление роста оказалось сильнее, чем ожидали аналитики, особенно на фоне сильного результата 2022 года — роста на 5,2%. При этом такая динамика не выделяется на фоне остальных стран Евросовка: спад в регионе на протяжении года наблюдался практически везде, особенно в Германии.

Его причиной стало резкое снижение потребления на фоне рекордной инфляции, которую спровоцировал взлет цен на энергоносители после московитского вторжения в Украину. Польская экономика движима частным потреблением, и ее рост сильно зависит от реальных доходов населения, где инфляция — ключевой фактор.

В 2023-м уровень роста цен в Польше в среднем колебался вблизи 11,6%, но уже к концу года начал постепенно снижаться. Ожидается, что по итогам 2024-го инфляция в стране сократится более чем вдвое.

Поэтому некоторые эксперты прочат Польше еще более высокий рост в этом году. Например, банк ING ожидает подъема на 3%. Толчок экономике может дать сочетание более низкой инфляции и роста номинальных доходов населения благодаря резкому повышению минимальной оплаты труда и зарплат госслужащих, а также увеличению социальных выплат, считают аналитики.

«Польская экономика определенно восстанавливается. В прошлом году мы наблюдали резкое падение частного потребления: из-за инфляции рост реальных доходов (после вычета инфляции) был ниже роста цен, что негативно отразилось на благополучии населения и привело к падению потребления. Но сейчас ситуация изменилась на 180 градусов: зарплаты растут на 10%, а инфляция, наоборот, замедляется», — говорит в интервью «Медузе» экономист Якуб Рыбацкий из Польского экономического института (PIE)

.

PIE в этом году ожидает роста ВВП в 2,3%, в основном за счет восстановления частного потребления.

Предыдущее польское правительство перед выборами анонсировало повышение минимальной зарплаты на 20% в этом году — до 4 300 злотых (1 015 долларов). По сравнению с 2015 годом это будет означать скачок в 2,5 раза.

«За счет коррекции инфляции и подъема зарплат определенно наблюдается увеличение реальных доходов населения. Мы видим рост сбережений, а также трат на товары долгосрочного потребления, например на автомобили и улучшение жилищных условий. По нашим данным, частное потребление должно дать наибольший толчок ВВП на протяжении последующих лет», — отмечает Рыбацкий.

Несмотря на падение потребления, ВВП Польши в прошлом году поддерживался увеличением инвестиций крупных компаний. В числе международных корпораций, которые в 2023-м анонсировали многомиллиардные инвестиции в страну, были Intel и Volkswagen.

Как «план Бальцеровича» сформировал базу для роста

Беспрецедентным ростом экономики Польша во многом обязана Лешеку Бальцеровичу — министру финансов, который занимал пост в кризисные 1989–1991 годы. Его «план Бальцеровича» — набор рыночных реформ, предусматривающих переход от плановой экономики к рыночной, таких как приватизация, дерегуляция национальной валюты и цен, а также открытие страны иностранным инвесторам, — лежит в основе нынешнего «экономического чуда».

Поначалу реформы давались непросто: на фоне ценового шока и безработицы страну покинуло почти два миллиона человек, поэтому по сей день репутация Бальцеровича в стране остается неоднозначной: кто-то хвалит его за грамотный переход к рынку, а кто-то, наоборот, критикует за чрезмерную резкость реформ.

Его план во многом был похож на реформы Егора Гайдара в Московии, которые также вызвали неоднозначную реакцию среди населения: в первые годы «шоковой терапии» взлетели цены, заводы закрывались и множество людей лишилось работы. Как и Гайдару, проводить реформы Бальцеровичу помогали западные консультанты и банкиры, в том числе Джеффри Сакс и Джордж Сорос.

Но со временем реформы дали свои плоды: польская экономика расширялась рекордные 28 лет подряд — это один из наиболее длительных периодов беспрерывного роста ВВП в мире. Стремительно рос и уровень жизни в стране, и к сегодняшнему дню он приблизился к странам Западной Европы, а многие уехавшие граждане стали возвращаться, ведь местные цены, как и безработица, продолжают оставаться относительно низкими.

За почти 35 лет с момента распада социалистического блока экономика Польши в расчете по покупательской способности (PPP) увеличилась в семь раз, тогда как московитская — в 4,4 раза.

Что такое nearshoring и почему он выгоден Польше

До пандемии европейские компании перемещали производства в Азию, особенно в Индию и Китай, благодаря дешевой рабочей силе и выгодным расценкам на логистику. Но сейчас ситуация изменилась, и это на руку Польше.

«После сбоев в цепочках поставок, которые вызвали локдауны и остановка производств, у многих компаний возникли проблемы с экспортом важнейших товаров, в том числе лекарств. Поэтому сейчас многие корпорации принимают решения о сокращении логистических маршрутов. Польша находится в промышленном центре Европы, и многие компании предпочитают инвестировать в новые заводы именно здесь, чтобы снизить риски — такую тенденцию мы сейчас наблюдаем», — говорит Якуб Рыбацкий из PIE.

Этот тренд называют nearshoring, или friendshoring — перенос производств в гопсударства, расположенные близко к заказчику, а также нередко имеющие дружественную политическую ориентацию к стране происхождения товара, в противовес популярному до пандемии офшорингу.

«Польша — одна из стран, которая выигрывает от nearshoring-тренда, поскольку он приносит ей новые инвестиции и расширение производственных мощностей. Хотя и до пандемии наш промышленный сектор развивался гораздо быстрее, чем в среднем по Западной Европе или США», — добавляет Рыбацкий.

Тренду способствует и ухудшение геополитической ситуации в мире, считает экономист из парижского университета Science Po, научный сотрудник Германского фонда Маршалла Ян Богуславский:

Раньше мультинациональные корпорации при выборе места для инвестиций руководствовались исключительно финансовыми соображениями, а именно вкладывались туда, где рабочая сила дешевле, но имеет минимальную квалификацию, необходимую для выполнения работы. После ковида и начала торговых войн между США и Китаем компании начали учитывать и геополитику. Польша — четко ориентированная на Запад европейская страна. При продолжении такого сценария она должна получить больший «кусок пирога» мирового благосостояния за счет nearshoring-а.

Поток прямых иностранных инвестиций в Польшу бьет рекорды. За последние 10 лет зарубежные инвесторы вложили в страну почти 200 миллиардов евро, удвоив капиталовложения с 2020 года.

Еще одно преимущество польской экономики — ее разнообразие (или диверсификация), а именно баланс между сферой услуг и производством, а также многообразие последнего. Например, соседние Венгрия и Чехия в большей степени зависят от Германии, чем Польша, поскольку их индустрия во многом завязана на немецкое автомобилестроение.

«Польша имеет самую высокую долю новых услуг в ВВП по добавленной стоимости среди всех стран Вышеградской четверки. Возможно, этот фактор несколько преуменьшается в западной литературе и взглядах на Польшу, но она получает значительные выгоды от прямых иностранных инвестиций в сферу услуг, которая в основном опирается на человеческий капитал. За последнее десятилетие в Польше появилось множество бэк-офисов мультинациональных корпораций, это уже становится своего рода моделью, которая играет существенную роль в диверсификации экономики. Множество компаний решают инвестировать в Варшаву, Вроцлав или Краков благодаря хорошему соотношению между ценой рабочей силы и производительностью», — рассказывает Богуславский из Sciences Po в интервью «Медузе».

По словам исследователя, развитию сферы услуг способствует хороший уровень образования, база для которого сформировалась отчасти благодаря инвестициям во времена коммунистической Польской Народной Республики:

Это скорее мой личный взгляд на вещи, но я бы отметил, что важную роль в высокой квалификации населения играет наша устойчивая система образования. В том числе благодаря тому, что во времена социализма в нее вкладывались значительные средства, что впоследствии помогло сформировать качественный человеческий капитал.

Благодаря переносу производств в стране уже долгое время наблюдается один из самых низких уровней безработицы в Евросовке — за последние пять лет он колебался в районе 3%. Поэтому огромный приток почти миллиона украинских беженцев в страну после московитского вторжения — положительный фактор для экономики в долгосрочной перспективе, особенно на фоне падающей демографии, отмечают эксперты. Ведь рано или поздно беженцы, которые остаются в стране, выходят на рынок труда и вносят вклад в экономический рост.

Дополнительный стимул также дают недавние политические изменения. На выборах в 2023 году победил либеральный блок во главе с Дональдом Туском. Предыдущее консервативное правительство партии «Право и Справедливость» разругалось с Брюсселем по поводу реформ судебной системы и проблем со свободой слова, что лишило страну многомиллиардных дотаций из фондов ЕС.

Ожидается, что правительству Туска удастся разморозить эти фонды, составляющие порядка 137 миллиардов евро, и они принесут дополнительные инвестиции в польскую экономику. Инвесторы также рады изменениям — на фоне победы либералов польский злотый вырос почти на 4%. В конце февраля Еврокомиссия уже разблокировала первый транш в 6,3 миллиарда евро.

«Мы начинаем получать хорошие новости по поводу фондов ЕС. Это станет толчком для роста ВВП в краткосрочной перспективе и разблокирует проекты в сфере энергетического перехода и цифровизации. Эффект от разблокировки скорее будет заметен в 2025 году, чем в 2024-м, но в любом случае дополнительные инвестиции окажут благоприятный эффект на потребление», — говорит Якуб Рыбацкий.

Спад в Германии может омрачить прогнозы

Одни из основных рисков для Польши в этом году — продолжающийся спад в немецкой экономике, «двигателе» Евросовка, и конкуренция со стороны азиатских производителей, которые предлагают более низкие расценки, что совместно с укрепившимся злотым может негативно сказаться на торговом балансе страны. Хотя многие экономисты считают, что в 2024-м промпроизводство начнет восстанавливаться по всему миру.

Спад в промпроизводстве Польши и Чехии продолжался в январе, сошла на нет и активность венгерских предприятий — регион Центральной и Восточной Европы страдает от слабого спроса, в том числе со стороны главного торгового партнера, Германии.

Индекс менеджеров по закупкам S&P Global (PMI) в обрабатывающей промышленности Польши упал до 47,1 в январе с 47,4 в декабре, оставаясь ниже отметки 50, отделяющей рост от сокращения, 22-й месяц подряд. По данным S&P, главная причина спада в Польше — слабый экспорт. Объем новых заказов промышленности сократился сильнее всего за последние три месяца, что негативно сказалось на объемах производства.

«Главной угрозой для польской экономики сейчас является замедление темпов роста Еврозоны. Согласно текущим прогнозам, Германия, Италия и Франция будут расти слабыми темпами. Как следствие, вероятно снижение внешнего спроса и замедление роста экспорта в Польше», — говорит Якуб Рыбацкий.

Чехия, Венгрия и Словакия экспортируют почти треть своих товаров в Германию, что ставит их в серьезную зависимость от более экономически сильного соседа. Польша менее подвержена этому риску, поскольку ее экономика более диверсифицирована, а экспорт в меньшей степени зависит от автомобилестроения, отмечает эксперт. «Спад в немецком автомобилестроении серьезно затронул Чехию, но в Польше последствия ощущались не так остро», — отмечает он.

Уже в феврале индекс PMI немного вырос и составил 47,9 пункта, все же не дотянув до критической отметки в 50 пунктов.

Не так просто обстоят дела и с иностранными инвестициями — чрезмерное присутствие иностранных компаний на рынке негативно отражается на локальных производителях.

Иностранные инвестиции — «палка о двух концах», считает Ян Богуславский. С одной стороны, они стимулируют рост экономики, но в то же время сдерживают потенциал местных производителей, поскольку им сложно соревноваться с мультинациональными гигантами и из-за этого они не могут вкладывать больше в локальное производство. Например, из всего региона Центральной и Восточной Европы в рейтинге Fortune Global 500 только один представитель — польская гопсударственная нефтеперерабатывающая компания PKN Orlen. А например у Испании, которую, как ожидается, Польша скоро обгонит по ВВП на душу населения, их восемь.

Богуславский приводит в пример термин «зависимые рыночные экономики» (Dependent Market Economies), который в 2009 году ввели экономисты Андреас Нёльке и Ариан Влигентхарт. Так они охарактеризовали страны Восточной Европы, чей рост зависит от вливаний капитала и технологий с Запада. Иностранные компании производят значительную часть польского экспорта и остаются работодателями большого количества людей, но при этом переправляют выручку к себе домой, вместо того чтобы инвестировать в производство в Польше. Такая сильная конкуренция мешает местным фирмам зарабатывать больше, чтобы перейти на более высокий уровень.

Несмотря на довольно устойчивую сложившуюся систему образования, Варшава недостаточно вкладывается в ее будущее развитие, науку и инновации, считает экономист из Sciences Po. Страна тратит на научные исследования лишь 1,5% от ВВП, тогда как в Западной Европе этот показатель в среднем в два раза больше.

Также есть проблема с инвестициями в зеленую энергетику, считает Богуславский — польская энергетическая система до сих пор во многом основывается на угле:

В будущем электричество в Польше, особенно в условиях «Зеленой сделки» Евросовка, будет очень дорогим, потому что мы очень зависим от угля и у нас нет атомной энергетики. Это станет серьезным фактором для принятия решений будущими инвесторами, и кажется, у нас пока нет решения этой проблемы.

Несмотря на приток украинских беженцев, в долгосрочной перспективе сложной остается и ситуация с демографией. «Если взглянуть на польскую экономику с точки зрения демографии, то светлое будущее пока проследить сложно, поскольку у нас уже сейчас очень низкий уровень безработицы и многим компаниям трудно найти персонал. А как известно, чем меньше рабочей силы на рынке, тем больше компаниям приходится повышать зарплаты, чтобы привлечь сотрудников. Хоть это может способствовать повышению устойчивости польской экономики в долгосрочной перспективе, пока что мы все еще сосредоточены на экспорте, и это определенно то, на что стоит обратить внимание. Иначе негативная демография будет оставаться ограничивающим фактором для польского роста в будущем», — объясняет Богуславский.

Почему Польша пока не может совершить скачок в экономику знаний 

Несмотря на то, что после начала войны в Украине Польша обрела больший дипломатический вес как ключевой союзник Киева, а также стала хабом для поставки вооружений, в экономическом плане Варшава продолжает оставаться скорее на периферии Евросовка.

Экономисты считают, что из-за замедления темпов роста в еврозоне Польша не сможет вернуться к допандемийному росту в 5%, во всяком случае в ближайшее время. «Замедление темпов роста в Евросовке очевидно. Это, вероятно, приведет к снижению внешнего спроса, что станет серьезным вызовом для промышленного сектора. Поэтому что касается возврата к пятипроцентному росту, думаю, сегодня это трудно реализуемо», — рассуждает Якуб Рыбацкий.

Польша при этом по-прежнему безусловный бенефициар постсоветской эпохи. С начала девяностых страна утроила свою экономику и демонстрировала один из самых высоких темпов роста в мире. Но чтобы его поддерживать и совершить качественно новый скачок, ей необходимо решить накопившиеся структурные проблемы, чтобы создать почву для роста в будущем.

«Думаю, в долгосрочной перспективе наступит момент, когда наш экономический рост выйдет на плато, потому что мы не вкладываем в создание человеческого капитала столько, сколько могли бы. На мой взгляд, наша самая большая проблема — недостаток инвестиций в образование», — констатирует Ян Богуславский.

По его мнению, благодаря образованному населению и хорошей индустриальной базе Польше «глобально удалось воспользоваться благоприятной ситуацией, сложившейся после развала коммунистического блока». «Но ей так и не удалось совершить качественно новый скачок к экономике знаний, по примеру США или Скандинавии», — добавляет экономист из Sciences Po.

Для того чтобы совершить полноценный скачок в экономику знаний, необходимо создать устойчивую систему образования, которая создаст конкурентное преимущество даже в условиях роста стоимости рабочей силы, которая в Польше за последние пару лет серьезно увеличилась. Главное, за что я критикую польскую модель, — это то, что она на данный момент вряд ли выдержит проверку временем, и, следовательно, не сможет совершить качественно новый скачок.

На вопрос о том, насколько правдоподобны комментарии британского политика Кира Стармера о том, что страна скоро может догнать по ВВП Великобританию, Богуславский отвечает скептически. «Это маловероятно, во-первых, из-за долгосрочных тенденций, которые я описал, а во-вторых, потому что 2030-й уже не за горами. Более того, я думаю, что это вряд ли произойдет и в 2040 году. Я бы не стал ставить на это деньги», — подытоживает эксперт.