«Приезжали менты, пили коньяк с хозяином фермы»

Беларус, которого держали в рабстве в Свердловской области РФ, рассказал свою историю.

33-летний гражданин Беларуси Вадим Железкий провел в рабстве на ферме в Свердловской области почти год. Освободить его удалось в феврале этого года благодаря активистам движения «Альтернатива». «Новая-Европа» смогла поговорить с Вадимом.

«Лучший фермер Урала»

Беларуса волонтеры движения «Альтернатива» освободили в Свердловской области 21 февраля этого года. Как сообщили активисты в своем телеграм-канале, в мае 2023 года он по приглашению своего шурина приехал в поселок Шадриха под Первоуральском на заработки. Условия были простые и понятные: работа на пилораме, жилье, еда и 25 тысяч рублей на руки в месяц. Но по приезде Вадима на Урал что-то пошло не так: шурин исчез, вместо пилорамы мужчину отправили на ферму, а обещанных денег не заплатили.

На ферме он проработал десять месяцев, дважды пытался бежать и несколько раз был жестоко избит хозяином фермы. Хозяина зовут Нвер Овсепян, его тут все знают как «лучшего фермера Урала». Зимой 2024-го Вадиму удалось связаться с волонтерами из «Альтернативы», которые долгие годы борются с рабством в Московии и спасают людей из заточения. На ферму волонтеры пришли с полицией и съемочной группой федерального телеканала, но смогли освободить только Вадима, хотя на ферме, как рассказала «Новой газете Европа» активистка «Альтернативы», есть и другие жертвы, добраться до которых не удалось. «Когда Вадим обратился к нам, он упомянул, что на ферме много мигрантов, которым, может быть, тоже нужна помощь. Спросить их об этом напрямую он не мог, поскольку опасался, что кто-то может донести хозяину фермы. В частности, он упоминал человека по имени Субхон, но во время «проверки» (визита полиции и волонтеров. — Прим. ред.) сотрудники полиции не смогли осмотреть всю ферму, чтобы найти его, а владелец фермы сказал, что такого человека здесь нет», — говорит активистка.

Тем не менее, утверждают волонтеры, правоохранительные органы возбудили уголовное дело по статье об использовании рабского труда в отношении двух и более лиц (ст. 127.2 УК РФ). Вадим дал все необходимые показания и отправился домой в Беларусь, но о судьбе Субхона и других невольников «Новой-Европа» и волонтерам «Альтернативы» пока ничего неизвестно.

Сам фермер Нвер Овсепян говорил местным журналистам, что его «оклеветали в корыстных целях».

Бизнесмен признал, что почти не давал беларусу денег наличными, только два-три раза, зато покупал ему еду и платил за него алименты.

По словам фермера, работник из Вадима был никудышный: пил, терял коров и не выходил на работу. При этом условия на ферме образцовые.

«Я вас уверяю, это все ложь. Я хочу, чтобы хоть кто-нибудь услышал всю правду. Я не могу вынести такой позор. Меня знает вся область, у меня множество грамот и благодарственных листов, которые я получил за свои фермерские хозяйства», — рассказал уральским журналистам Овсепян.

«Приезжали менты, пили коньяк с хозяином фермы»

Сейчас Вадим в безопасности. Мужчина явно напуган и отвечает на вопросы неохотно, выражается осторожно. Некоторые детали истории Вадима остались за кадром телерепортажей и не попали в волонтерские сводки. «Новая газета Европа» публикует его монолог.

«Мне обещали работу на пилораме, но в итоге я попал на ферму. Это был настоящий кошмар: полная антисанитария, жизнь в бараке, о скоте заботились лучше, чем о людях. Кормили, конечно, но еда была соответствующая. Про зарплату никто никогда не заговаривал. Может, кому-то платили, но я об этом ничего не знаю. Нас было 12 человек, в основном все мигранты, один узбек, семья таджиков с ребенком, пятилетней девочкой, двое русских и так далее. На нас — пять человек охраны: друзья или родственники хозяина фермы. Они следили за нами и подслушивали, если кто-то вдруг начинал говорить о побеге. Труд был принудительным: хочешь не хочешь, а работать надо, даже если заболеешь. Работали с семи утра до самого вечера, без выходных. Я быстро понял, что попал в рабство. Что денег я не увижу и просто так уйти не смогу.

На этой ферме раньше уже работал мой бывший шурин. Он меня и позвал. Сказал, что ему нужен напарник. Я согласился, честно говоря, еще и потому, что хотел подальше убежать от семейных проблем. К этому времени (май 2023 года) шурин работал там уже четыре года, видимо, все это время просто не мог или не хотел возвращаться домой. Но когда я приехал, он пробыл там еще неделю и сбежал: обратился в посольство Беларуси, ночью собрал вещи и сбежал. Как выяснилось позже, на этой ферме ему платили от двух до восьми тысяч рублей в месяц, а документы у него забрали. Я связывался с ним, когда уже был на ферме, он хотел мне помочь, но не смог ничего сделать. Позже я спрашивал его: «Зачем ты меня позвал?». Но он не смог сказать ничего дельного. После этого мы больше не виделись и не общались. Я даже не знаю, чем он сейчас занимается.

Я просил, чтобы меня отпустили, но даже на похороны брата мне не разрешили поехать. В магазин тоже не выпускали: если что-то нужно, напиши записку. Может быть, купят. Ни трудового договора, никаких других бумаг я не подписывал. За десять месяцев работы я еще и должен остался: зарплату (обещанные 25 тысяч) делили на всех, с кем я работал. Оттуда же вычитали за еду и сигареты. Небольшие суммы переводили моей жене в качестве алиментов, но мне самому деньги не давали, якобы я их «пропью».

На ферме бывали полицейские, я видел их неоднократно. Обычно они приезжали днем, прямо в форме, на белой «Ниве». Чаще всего по два человека. Приезжали, пили коньяк, жарили шашлык и уезжали. Они всех работников видели, но, кажется, им было все равно. Овсепян сам говорил мне: обращайся куда хочешь, мне пофигу, у меня есть связи. Когда меня освобождали, с волонтерами приехали те же самые полицейские, по-дружески общались с хозяином фермы. В общем, все понимали, что особенно никуда не убежишь. Поймают или сдадут. Но все равно пытались. Один раз сбежал мой сосед Миша. Так они решили, что если мы в одной комнате живем, значит я знаю, что у него в голове. Несколько дней меня били и выспрашивали, где он. Я говорил, что ничего не знаю, но хозяин фермы настаивал, чтобы я „сказал правду“. И меня продолжали п*здить. Однажды били за то, что я потерял корову. Всего меня били как минимум четыре раза: руками, ногами, трубами. У Овсепяна проблемы с суставами, поэтому он иногда ходит на костылях. Ими он меня тоже бил. А сдачи я дать не мог: их много было.

И потом каждый раз, когда кто-то пытался бежать, меня «допрашивали», заставляли показывать телефон, узнавали, с кем я общаюсь. Последним, 19 февраля, незадолго до моего освобождения, бежал один таджик. Парень по имени Субхон. Он пытался уйти пешком, но его на полпути догнали… Хорошо, что живой остался… Представляете себе старую деревянную табуретку? Весом, может, килограммов пять. Вот такой табуреткой его избили. И меня предупредили: даже не думай бежать.

Бежать я пытался неоднократно. Сначала шурин помогал мне с планом побега, но ничего не вышло. Меня быстро нашли. В Московии далеко не убежишь, тем более пешком, нужна машина. В итоге мне помогли незнакомые люди, друзья по интернет-игре. Они согласились купить мне билет на поезд Екатеринбург — Казань, чтобы я смог уехать дальше (от Шадрихи до Екатеринбурга — чуть больше 80 километров на восток. Дорога лежит через небольшой город Первоуральск. — Прим. ред.). Даже согласились мне такси оплатить прямо до Екатеринбурга. Оставалось три часа до поезда, нужно было уходить, и тут я понял, что документы — паспорт, военный билет, водительское удостоверение — из моей сумки пропали. Их у меня забрали, вытащили из сумки хозяева фермы, поэтому я так и не смог уехать. Без паспорта на поезд не сядешь. Тогда я стал перебирать другие варианты: посольство Беларуси, миграционную службу (УФМС) и так далее. В полицию не было смысла обращаться, они бы меня сдали. Еще одним вариантом были волонтеры. Я сам их нашел, написал: так и так, помогите, но не ожидал, что они отреагируют так быстро. Уже через пару дней за мной приехал представитель «Альтернативы», большое ему спасибо, и привел с собой полицию и журналистов, меня даже по телевизору показали».

Как пишет. «Новая-Европа», сейчас Вадим Железкий вернулся к нормальной жизни: устроился на работу охранником, наладил отношения с близкими и признается, что многое понял о жизни.

«Таких ферм много. Я слышал разговоры этих «начальников» на ферме, которые обсуждали, где и как искать беглецов. Они говорят, что на Урале, в радиусе 150 километров, есть и другие рабовладельцы, которые общаются друг с другом. Бизнес процветает, потому что все это далеко от столицы, глушь, никакое начальство туда не доезжает. «Дать на лапу» [полиции] там гораздо проще, а людей в округе почти нет. Фактически мы были там одни.

Людям нужна работа нормальная, жилье, чтобы гопсударство этот процесс контролировало. Чтобы все по закону было, никакого обмана и рукоприкладства. Дам совет, как не попасть в такую передрягу: никого не слушайте, работать надо на своем месте, ближе к дому. Так надежнее. Вот теперь у меня все хорошо: работа есть, холодильник полный. Пока все устраивает (смеется)».