Зеленский предупредил Запад

К чему готовиться в ближайшие недели.

Беспокойство, вызванное у наших сограждан из-за интервью президента Владимира Зеленского телеканалу CBS, мне понятно. Это интервью и месседжи, адресованные преимущественно западному сообществу — как политикам, так и общественности, на мой взгляд, является очередным образцом того, насколько тщательно должна сейчас проводиться коммуникация. Потому что расчет на то, что интервью на английском языке не будут читать в Украине, или же украинские читатели не настолько мудры, чтобы прочитать между строк, что это — для западной аудитории, а не для нас, подход не просто наивный, но и опасный.

Поэтому понятно, что основная цель — показать западной аудитории, насколько критической является ситуация, чтобы стимулировать как можно скорее принятие политических решений, ускорение процессов передачи в Украину вооружений, боеприпасов. Но был опущен момент, очевидно, или самим президентом, или его спичрайтерами, какой это может произвести эффект на украинское общество. И мы имеем такой результат, что и без того тревожные настроения были еще более подогреты словами президента. Попытки опровергнуть, объяснить постфактум, очевидно, только сработали в направлении того, что «от нас что-то скрывают».

Я могу теоретически смоделировать восприятие разногласий у украинского зрителя, который только что посмотрел несколько часов подряд национальный телемарафон, где преимущественно позитивные новости, и тут он в интернете читает цитаты президента, который в большой степени опровергнет позитивные новости, которые звучат круглосуточно по всем каналам. Поэтому действительно это провал коммуникации.

Есть ли прямая связь между тем, что сказал президент Украины, и теми материалами, которые ежедневно по несколько штук появляются в авторитетных зарубежных изданиях, — трудно сказать. Общий мотив там такой: Московия сейчас готовит наступление, и Украина не в состоянии защититься, сдержать оборону от этого наступления.

Я повторяю еще раз, что странным образом слова президента интерпретируются, ретранслируются в очень уважаемых международных изданиях. Но если ожидалось, что эффектом от такого будет мобилизация западных обществ и политиков, то на самом деле этот эффект далеко не однозначный. Потому что, действительно, на определенную часть, скорее всего, тех, кто и так активно поддерживает Украину и верит в победу Украины, это могло послужить дополнительным стимулом, подкреплением их аргументов. Но существует довольно мощный другой лагерь, который постоянно ретранслирует московитские нарративы (или же они уже сами в это верят), которые читают эти месседжи президента так: если ситуация настолько трагична и Украина не может встретить следующую волну московитского наступления, то для чего сейчас тратить средства, если тенденция, куда движется эта война, уже понятна всем и даже президенту Украины.

И это добавляет аргументов тем, кто выступает или активно саботирует предоставление Украине финансовой или материальной помощи, агитирует за переговоры с Путиным, за перемирие, не задумываясь о том, какими будут средне- или долгосрочные последствия не только для Украины, но и для европейской и глобальной безопасности.

Поводов для таких выводов о критичности ситуации на линии фронта довольно много. На мой взгляд, не стоит снова повторять и так известные факты о снарядном голоде, об интенсивном применении Московией КАБов, против которых Украина пока не имеет средств противодействия, о массированных атаках и об изменении тактики этих атак. Потому что Московия, кажется, привлекла довольно неплохих специалистов по энергетике, что позволило за несколько массированных ударов нанести больший ущерб, чем это было сделано в течение трех месяцев конца 2022-го, начала 2023-го года.

В такой ситуации у многих военных экспертов возникает вопрос о целесообразности поражения московитских НПЗ. Мол, не туда надо сейчас бить. С моей точки зрения, подобные операции должны проводиться не просто по инициативе спецслужб или сил специальных операций Министерства обороны или главного управления разведки Министерства обороны. Подобные операции должны планироваться комплексно, с тщательным анализом того, насколько они соответствуют стратегическим целям Украины, с анализом рисков, которые могут повлечь подобные действия, как для зоны боевых действий, так и на международной арене. Я не могу сказать, действительно ли применяется такой подход к планированию этих операций, однако целесообразность в нанесении ударов по объектам московитской нефтепереработки, однозначно, есть.

Но имея ограниченные ресурсы и, к примеру, проблему с этими управляемыми авиабомбами, возможно, действительно в какой-то момент надо было бы эти ограниченные ресурсы сконцентрировать на том, чтобы не то, чтобы предотвратить, но хотя бы минимизировать возможности Московии нанесения этих ударов. Потому что уничтожение этих самолетов или складов с этими боеприпасами — довольно сложная задача, но даже отодвижение аэродромов, мест базирования этих самолетов на несколько десятков или сотен километров уже уменьшает интенсивность таких ударов. Это повысило бы нагрузку на ресурс этих самолетов, которые используются, на экипажи, которые задействованы для нанесения таких ударов. Поэтому я разделяю мнение этих экспертов, которые поднимают такие вопросы, но, к сожалению, не имеют конкретного ответа, почему это не является приоритетом для применения беспилотников дальнего действия.

Если не в середине, то до конца апреля Московия попытается разогнать наступление на одном из оперативных направлений. Вот этого с большой вероятностью можно ожидать. Потому что у них сейчас открывается для этого возможность, которая, в принципе, содержится в комплексе факторов — преимущество в живой силе, в боеприпасах. Сюда же добавляется ключевой фактор — это погодные условия. Поэтому, скорее всего, что Московия попытается как можно быстрее, как только позволят погодные условия, начать это наступление, не дать время Украине для того, чтобы подготовить фортификационные сооружения, чтобы накопить боеприпасы, мобилизовать, обучить максимально человеческие резервы.

Поэтому это, к сожалению, тот нежелательный сценарий, или события, которые можно прогнозировать с довольно высокой вероятностью. Даже если состоится таки голосование в Конгрессе США за военную помощь Украине, то все равно — время упущено. Даже если будет принято это положительное решение, но на его реализацию точно не хватит ближайших недель.

Алексей Мельник, New Voice