The Sunday Times: Путин может потерять Чечню

Главе Кремля придется выбирать.

Если последние сообщения, что глава Чечни Рамзан Кадыров смертельно болен, верны, то урегулирование гражданской войны и мятежа, навязанное Путиным после второй чеченской войны (1999-2009 гг.), когда он поддержал силовика, чтобы сохранить насильственный мир, а не искать фундаментальное решение проблем недовольства в регионе, находится под угрозой.

Смерть Кадырова может ввергнуть Путина в новую войну. Об этом пишет обозреватель Марк Галеотти для The Sunday Times.

Затруднительное положение Кадырова свидетельствует о более широком стрессе, который испытывает политическая система Путина, и о последствиях решений, принятых им в 2000-х годах.

В 2019 году у Кадырова, по всей видимости, был диагностирован панкреонекроз. В прошлом году его здоровье серьезно ухудшилось, и глава Чечни периодически находился в больнице в состоянии медикаментозной комы. Во время редких публичных выступлений он невнятно произносил слова, у него опухали лицо и живот.

Чечня долгое время была занозой в боку Москвы, которую удалось усмирить только благодаря сочетанию жесточайших репрессий и постоянному подкупу новой чеченской элиты. Учитывая другие актуальные кризисы, Путин постарается организовать плавную преемственность. Кадыров, сменивший своего отца, надеялся создать династию, возвысив старшего сына Ахмата. Однако ему всего 18 лет. И хотя это не помешало отцу назначить Ахмата министром по делам молодежи Чечни, по закону главе Чеченской Республики должно быть не менее 30 лет.

Вместо этого, похоже, лидирует командующий чеченскими наемными отрядами «Ахмат» в Украине генерал-майор Апти Алаудинов. Москва рассматривает его как человека, с которым можно вести дела. Однако есть и другие, более близкие к главе Чечни люди, которые могут считать, что у них больше прав. Например, двоюродный брат Кадырова Адам Делимханов с 2007 года является представителем Чечни в Госдуме и имеет собственные вооруженные отряды.

Вот почему вероятная смерть Кадырова так важна. Стабильность в Чечне была куплена после войны как за счет огромных федеральных субсидий — чтобы подкупить Кадырова и остальную чеченскую элиту — так и за счет баланса террора между соперничающими вооруженными лагерями, которые поклялись в верности Кадырову, но не доверяют друг другу.

Если попытки назначить нового лидера вызовут раскол в чеченской элите, это, скорее всего, станет не просто политическим, а вооруженным спором. По словам одного московитского политического комментатора, «там слишком много людей с оружием и обидами, чтобы можно было предположить, что ситуация не станет кровавой».

Если это произойдет, то станет ужасной дилеммой для Путина, и в самый неподходящий момент.

За заявлениями Кадырова о поддержке Путина всегда скрывался подтекст: без меня вы можете столкнуться с третьей чеченской войной. При любой попытке урезать федеральные субсидии, составляющие более 80% бюджета Чечни (и позволяющие Кадырову и его приближенным жить припеваючи), он в умеренной форме угрожал уйти в отставку.  

Умиротворение Чечни и предотвращение распространения нестабильности на остальную часть неспокойного Северного Кавказа почти наверняка потребует значительного развертывания московитских войск. В первую очередь Путин может обратиться к военизированной Национальной гвардии, которая многочисленна и хорошо вооружена, но, если верить прошлому опыту, этого будет недостаточно.

В этом случае Путину придется выбирать между двумя одинаково сложными вариантами: отвлечь войска на защиту Чечни ценой потери импульса на Украине или оставить подразделения на Украине, рискуя потерять Чечню и дестабилизировать ситуацию на Северном Кавказе.

Справедливости ради следует отметить, что многие московиты были бы рады «потере» Чечни, но сам Путин, думая о собственном политическом и историческом наследии, вряд ли будет рад отказаться от территории, на завоевание которой у Московии ушло более двух столетий.

Чечню трудно назвать типичным регионом Московитской Федерации, но, во многих отношениях это лишь первая и самая драматичная из целого ряда назревающих проблем, порожденных решениями, принятыми Путиным гораздо раньше, во время становления его гопсударства.

В 2000-е годы он предполагал, что у него всегда будет достаточно ресурсов, чтобы вознаградить послушных местных лидеров и губернаторов, а также достаточно сил, чтобы наказать проблемных.

Каковы бы ни были попытки Путина создать некий культ личности и историческую легитимность, его система, по сути, основана на аренде лояльности элит путем предоставления им возможностей для обогащения за счет коррупции и растрат.

Однако сейчас времена труднее, поэтому приходится принимать жесткие решения — одних лидеров и регионы по-прежнему хорошо кормят, других фактически посадили на сухой паек.