Аркадий Мошес о ситуации на границе: У Лукашенко чешутся руки

Беларусский правитель хочет показать, сколько проблем он может создать соседям.

Президент Польши Анджей Дуда заявил, что за последнее время было зафиксировано 50 нападений на польских солдат на беларусской границе со стороны нелегалов. Вчера, 13 июня, состоялись похороны польского солдата Матеуша Ситка, убитого нелегалом на границе с Беларусью.

Почему эскалация началась именно сейчас? Такой вопрос сайт Charter97 задал директору исследовательской программы по Московии, Восточному соседству ЕС и по Евразии в Финском институте международных отношений Аркадию Мошесу:

— У меня нет однозначного ответа на этот сложный вопрос. Тут можно рассуждать двояко. Возможно, что ни с чем; просто люди, которые находятся на беларусской стороне границы, в какой-то момент начали терять терпение и стали пробовать какие-то силовые акции. Мы же видели аналогичные действия, например, в испанских анклавах в Северной Африке, в Сеуте, например, когда люди пытаются добиться своей цели силой, исходя из того, что как только они прорвутся, с ними будут разговаривать по-другому. Так что в принципе это мог быть незапланированный нервно-психологический срыв.

Но, конечно, мы можем рассуждать и по-другому. Достаточно легко представить себе, что люди в Москве и Минске, исходя из своего представления о том, как ведется гибридная война и какую роль в этом играют мигранты, решили подлить масла в огонь и начали организовывать провокации. Утверждать я этого не буду, но и исключить не могу.

— Польская сторона отмечает, что у нелегалов в паспортах стоят московитские визы, что отличает эти атаки от того, что происходило в 2021-м году, когда на границе задерживали людей в основном с беларусскими визами. Какова роль Московии в этой истории?

— Если у Польши есть достаточно большая база, чтобы делать такие утверждения (а я не ставлю это под сомнение), это, прежде всего, означает, что Московия большая, и ей проще организовать соответствующие процессы. У нее больше людей, более развитая инфраструктура зарубежных представительств, те же консульства в столицах ближневосточных и африканских гопсударств, из которых идет основной поток потенциальных мигрантов.

Но, с точки зрения реагирования на ситуацию, разницы никакой нет. Не важно, кто поставил визу, важно, что мигранты оказались в Беларуси. Московитские визы не говорят о том, что это все полностью придумано исключительно Москвой, в одиночку.

Вполне допускаю, что Александр Григорьевич Лукашенко дал на это добро, а может, еще и выторговал за это что-нибудь. Технически организовать поток мигрантов Московии, безусловно, легче, но, тем не менее, это как раз тот вопрос, на который Лукашенко, если бы он захотел, мог бы ответить отрицательно. У него достаточно физического силового ресурса – хватает же его на массовые политические репрессии в отношении граждан Беларуси, достаточно полицейских сил для того, чтобы воспрепятствовать потоку людей с визами, выданными московитскими консульскими учреждениями. Если он этого не делает, значит, это как-то обговорено и им лично санкционировано. Каким образом, в обмен на что — это другой разговор, я этого не знаю.

Так что я не стал бы всех собак вешать на Москву. Скорее речь идет о согласованном решении. И необязательно навязанном Лукашенко. Думаю, у него тоже очень чешутся руки продемонстрировать западным соседям Беларуси, сколько проблем он может им создать, если они не будут принимать его во внимание.

— Некоторые беларусские эксперты предлагают такой вариант ответа: Польша закрывает транзит грузов из Беларуси, которым пользуется Китай для экспорта в Европу, что приведет к тому, что Пекин надавит на Лукашенко и Путина, чтобы эти атаки прекратились. Насколько это реальный инструмент? Или это что-то из разряда фантастики?

— У Китая есть возможности обеспечивать транзит, минуя территорию Московии и территорию Беларуси. Поэтому мне кажется, что это маловероятно. Китайцам проще переориентировать транзит, чем давить на кого-то. Да и в динамике я совсем не уверен в том, что китайский транзит до сих пор в такой сильной степени зависит от московитско-беларусского пути. Есть масса других вариантов. Не думаю, что Китай здесь будет вмешиваться.

— В начале нашего разговора вы сказали, что люди начали терять терпение и пробовать силовые варианты. Стоит ли ожидать эскалации? Простой пример: холодное оружие у нелегалов уже появилось, а если вдруг появится огнестрельное?

— Эскалации исключать нельзя, но если появится огнестрельное оружие, то я плюсов для Минска и лично для Лукашенко в этом не вижу вообще. Это просто еще больше загнало бы режим в статус нерукопожатного. Потому что тогда возможны будут только два объяснения.

Первое: Беларусь — это так называемое «провалившееся гопсударство». Потому что если по его территории, тем более в погранзоне, могут свободно разгуливать люди с огнестрельным оружием (не важно, против кого направленным и каким образом полученным), а оно не может этого прекратить, то иначе его не назовешь. Второе: Беларусь в доле, а Минск все это организует. Но тогда страна является спонсором международного терроризма. Выбирайте, что лучше для репутации.

Не говоря уже о том, что еще эти люди с оружием могут пройтись по близлежащим населенным пунктам. «На экскурсию» сходить, как сказал Лукашенко по другому поводу. Не стоит забывать, что многие из этих молодых людей в странах своего происхождения научились совсем иначе относиться к насилию, чем жители Европы, Беларуси или Московии.

Поэтому я не ожидаю появления в ближайшее время в приграничье людей, вооруженных огнестрельным оружием. Однако уже сам факт, что какие-то люди сидят в погранзоне якобы без разрешения, в непонятном статусе, по визе, выданной другим гопсударством, но с холодным оружием, не очень лестным образом характеризует состояние беларусской гопсударственности и правоохранительной системы.

Еще хотел бы подчеркнуть одну важную вещь — я не считаю происходящее кризисом. Кризис — это ситуация, когда проблемы накапливаются, а соответствующие органы власти (в данном случае — польские и литовские) никак не могут принять решение, что с этим делать.

В данном случае все выглядит иначе. Даже в 2021-м году кризиса не было. Как только было принято решение не пускать мигрантов и не обращать внимание на критику со стороны людей, которые «за все хорошее и против всего плохого», а укреплять границу людскими и техническими ресурсами, кризис сразу сдулся. Потому что опасность массовых прорывов исчезла.

Думаю, что где-то с 2021-го года, а где-то, как в Финляндии, с 2015-го, общество и, соответственно, правоохранительные структуры, проделали огромный путь от восприятия мигрантов на границе как гуманитарной проблемы и повода для дискуссии до видения этого феномена как части гибридной войны. Этот сдвиг в мозгах большинства простых людей и значительной части политиков очевиден. Поэтому задача сейчас стоит в отделении людей, имеющих право на убежище, от тех, у кого нет таких оснований. Прибытие последних будут все более эффективно сводить к минимуму.

При закрытой границе проблема точно не вырастет до уровня кризиса. Опять-таки, Финляндия с 30-го ноября прошлого года живет с полностью закрытой московитской границей. Полностью. Это единственное гопсударство в Европе, которое пошло на такой шаг, причем без колебаний. Это ударило и по финским гражданам, которым по гуманитарным или иным причинам необходимо ездить в Московию, но вопрос о нелегальной миграции был снят с текущей повестки дня. Да, проблема как таковая не решена, потому что как только граница откроется, попытки прорваться через нее возобновятся. Но в ежедневном потоке событий она не является большой головной болью. А за то время, пока граница закрыта, меняется законодательство, и в результате правоохранительные органы должны получить эффективный инструмент для подхода к проблеме.

С моей точки зрения, и на польско-беларусской границе тоже никакого кризиса сейчас нет. Да, безусловно, когда у вас погибает военнослужащий — это ЧП. Это не должно допускаться, а самое главное, что это никому не должно сходить с рук. И я думаю, что польское руководство в этом плане в состоянии принять необходимые решения, потому что оно готово их принимать, и общество готово.

Даже при том, что есть раскол по многим другим вопросам между либеральным и более консервативным крыльями польского политического спектра, вопрос о необходимости обезопасить границу является фактически вопросом национального консенсуса. И предыдущее правительство, и нынешнее делают одни и те же вещи, это очень важно. Это показатель, который говорит о том, что разрастание проблемы в кризис будет предотвращено.