Украино-немецкий хирург Юрий Лифшиц: Лекарство от рака изобрели бы давно, принцип уже решен

Его появлению препятствуют фармкомпании.

Я к искусственному интеллекту в медицине отношусь скептически. Можно упростить компьютерную диагностику, но роботу в человека лезть пока рано.

Пример. На большой международной выставке в Дюссельдорфе я видел прибор для проведения колоноскопии. Доктору нужно его только вставить в задний проход пациента – и дальше прибор все сделает сам. На манекене демонстрируют процесс. Это удобно: если доктор делает колоноскопию в среднем за 40–60 минут, то колоноскоп работает в два-три раза быстрее. Я спрашиваю: «А как часто колоноскоп выходит за пределы кишки?» Ведь программа может дать сбой и прибор сделает дырку в человеке. Ответ: «На людях мы еще не пробовали».

В Штутгарте есть Институт Фраунгофера, которому на исследования в области медицины выделяют в €1 млрд в год. По их правилам, каждый сотрудник раз в год готовит для своего руководства пятиминутную презентацию с креативной идеей. Если она одобряется, выделяют финансирование, оформляют патент и внедряют ее в жизнь. Мой знакомый, ученый, предложил в стенты для сердца и сосудов установить датчик, который бы синхронизировался с телефоном и считывал состояние сосуда, его кровоток.

В 2007 году началось исследование, он получил грант в €5 млн и команду. Я виделся с ним год назад, исследования еще не закончились, недавно к тестированию на животных перешли.

Мой прогноз на новые технологии в медицине: будут создаваться новые ткани. Возможно, начнут выращивать искусственные органы, кожу. В Институте Фраунгофера для лечения ожогов берут кожу 2х2 см, выращивают ее и через две недели получают один метр человеческой кожи. Но все равно технологии мозги не заменят.

Принято считать, что сейчас самая высокая смертность от сердечно-сосудистых заболеваний и онкологии. Я считаю, что лекарство от рака могло бы быть придумано давно, принцип уже решен, но фармацевтические фирмы этому препятствуют. На выставке в Дюссельдорфе мы выбирали светильник для операционной. И вот что нам сказали. «Если эту лампу вы поставите дома на кухне, она будет стоить €10. Поставите в отделении — ее стоимость повысится до €100, в операционной – до €1 тыс., а в онкооперационной – до €10 тыс.!»

Лекарства от рака пока нет, но есть технологии, которые могут остановить процесс. В институте имени Шалимова мы не знали, что такое химиотерапия. Если удалось убрать опухоль и поврежденные ткани на операции – хорошо. В 1997 году я провел операцию по иссечению запредельной опухоли кишечника. Прошло почти 30 лет. Я уже забыл об этом пациенте, а потом случайно встретил. 90 лет. «Юрий Зиновьевич, – говорит, – а я живой, без всякой химии, спасла жизнь одна операция». А у моей знакомой восемь месяцев назад убрали самую благоприятную опухоль кишечника. Сказали, что нет метастазов, все будет хорошо – и вот она умирает. С химиотерапией, грамотным лечением.

Рак – загадка для всего человечества. Возможно, когда-то ее разгадают.

Юрий Лифшиц, «Гордон»