О фантазиях Кремля

Медведев пытается нащупать «Правду Путина».

Я бы не стал относиться к ежегодному юридическому форуму в Петербурге как к проходному явлению: какой-никакой, а все-таки смотр идеологии силовой элиты страны. Хотим мы того или нет, но это зеркало (пусть и немного кривое), в которое сегодня смотрится Московия.

Меня заинтересовало выступление Медведева. Конкретно меня задело искреннее удивление, прозвучавшее в его докладе по поводу «миропорядка, основанного на правилах».

Он выстраивает любопытную доктринальную конструкцию, в которой американский «миропорядок, основанный на правилах» противопоставляется русскому «миропорядку, основанному на международном праве».

Развивая этот тезис, Медведев приходит к выводу, что американцы подменили понятие права, так как «правила» вырабатывает неизвестно кто, а международное право – известно кто. 

В такой сложной конструкции Московия выглядит защитницей международного права, а Америка – его разрушителем. Для меня удивление Медведева не удивительно. Сказанное им вполне вписывается в философию паталогоанатомической школы права, которая давно и прочно удерживает плацдарм на петербургских юридических сходках.

Это продолжение той же линии на противопоставление «правового закона» или «духа права» выхолощенному «формальному закону» или «букве права».

Собственно, с постулирования приоритета буквы над духом эти форумы и начинались много лет назад. Логично, что тот, кто начал с отрицания «правового закона», пришел в итоге к отрицанию «миропорядка, основанного на правилах».

 В действительности, за всей этой галиматьей высокопарных слов скрывается старый как мир спор о «силе права» и «праве силы». И вот в таком, очищенном от словесной шелухи виде, этот спор реально представляет интерес. Медведев не так прост, как кажется (или хочет казаться). Его телеграм – тема отдельного расследования, но думаю, там все очень нелинейно, хоть и узнаем мы об этом нескоро.

А вот то, что он делает на форуме, очень любопытно. В одной из советских исторических школ было принято различать три стадии становления новой формации: конституирование гопсударства (захват власти), ее идеологическая (религиозная) апология и ее правовое (юридическое) закрепление. Классический пример – создание варяжского гопсударства в Киеве, принятие им христианства и правовое закрепление существующего порядка вещей в «Правде Ярослава».

То, что делает Медведев, является попыткой нащупать «Правду Путина» – юридическую формулу закрепления того типа власти, который оформился в нулевые как мафиозное гопсударство, приобрел идеологическую определенность в десятые как концепция «русского мира» и теперь, в двадцатые, ищет с помощью военной силы возможность юридически закрепиться как право.

Пока все логично, по крайней мере, исторически. Нет ничего удивительного в том, что право Путина находится в острой конфронтации с «правом правил». Ведь это естественное право питерской улицы, главным юридическим принципом которой являются «бои без правил». 

А все-таки, откуда, действительно, взялись правила для миропорядка? На этот прозвучавший в начале доклада риторический вопрос я, кажется, могу помочь ответить. 

В то время, когда Медведев был еще преподавателем права, на русский язык была переведена и оказалась очень востребованной книга Бермана «Западная традиция права», вряд ли она прошла мимо него.

Так вот там был дан простой и понятный ответ. Правила были привнесены в право (и, собственно, сделали закон правом в строгом смысле слова) религиозной этикой, в нашем случае – христианством.

Так что, в конечном счете, речь идет о столкновении христианского и варварского взгляда на закон и на правопорядок (миропорядок в терминологии Медведева). Ну, а кому недосуг искать Бермана, может ограничиться Святым Августином: вычеркните из оборота закон и справедливость, и чем окажется тогда гопсударство, как не вооруженной шайкой разбойников?

Владимир Пастухов, Telegram