Сколько еще Московия может вести войну?

Очень скоро Кремлю нужно будет принимать важные решения.

Московия воюет не только с Украиной, а со всем свободным миром. Просто Украина сегодня – главный фронт этой войны. Мне кажется, что эта война будет продолжаться, независимо от ресурсов, столько, сколько Путин будет находится у власти. Потому что война против свободного мира – это сегодня единственное политическое, идеологическое и даже экономическое обоснование существовании путинской Московии. В этой войне возможны передышки, перемирие, но они временные. Совсем недавно устами Медведева Путин заявил, что эта война вечная – то есть «или мы, или они».

Рациональные аргументы не обязательно будут играть решающую роль в решении Путина продолжать или даже интенсифицировать боевые действия. Но тем не менее, есть некоторая экономическая реальность, которая указывает на то, что московитские ресурсы далеко не безграничны. И хотя я с большой осторожностью отношусь к любым цифрам, которые мы получаем из Московии, потому что та статистика, которая там публикуется, неполная или даже лживая. Но последние цифры, которые можно хоть как-то объективно проверить, указывают на то, что в московитской экономике начались серьезные негативные сдвиги. Следовательно, активный период боевых действий не может продолжаться бесконечно. Именно поэтому сейчас резко активизировались разговоры о мире.

В целом, мы имеем дело с большим количеством факторов, которые очень сложно, если вообще возможно, проанализировать. Например, возможности Московии по мобилизации очередного полумиллиона или даже большего количества солдат. С одной стороны, цифры говорят о том, что такой ресурс есть. Но с другой – мы видим, что Путин очень аккуратно избегает мобилизации в Москве и Санкт-Петербурге. Я полагаю, что большие города активные мобилизационные мероприятия вообще обходят стороной. Есть какая-то мобилизация, люди задевают. Упор делается на заключенных, на мигрантах, на депрессивных регионах и на национальных республиках. То есть Москва и Санкт-Петербург пока по-настоящему не ощущают тягот войны. Но мы подходим к тому моменту, когда мобилизация и набор в войска коснется и эти города.

Кроме того, мы не понимаем, как скоро санкции начнут по-настоящему создавать пробоины в московитской военной машине. Пока Путину удается минимизировать их эффект. Но те механизмы обхода санкций, которые были задействованы, достаточно эффективны, при этом они тоже имеют конечный эффект. И, скорее всего, этот эффект тоже к концу этого года начнет исчерпываться. Поэтому мне кажется, что эта активная кампания «замирений» и разговоров о мире не случайна и связана с объективной оценкой того, что переход войны в следующий год без какой-то ясной перспективы может начать создавать серьезные социальные и экономические проблемы в Московии.

Для Путина переговоры – это фиксация своих завоеваний. Но к сожалению, уровень западной поддержки, в первую очередь американской, он, конечно, недостаточен для того, чтобы в войне наступил перелом. Это также, кстати, часть проблемы, с которой мы сталкиваемся. Запад не готов оказывать Украине ту помощь, которая привела бы к изменению геополитического баланса – то есть к возможной победе Украины и, соответственно, к поражению Путина. А война в таком режиме неизбежно заканчивается какими-то переговорами, потому что самостоятельно Украина победить без западного оружия и западной помощи не может, а Запад будет дозировать ее.

К тому же более чем реальная перспектива появления Трампа в Белом доме через шесть месяцев будет также давить как на украинское руководство, так и на европейских союзников.

Мне кажется, что активный период действий, на который способна Московия – это буквально еще 6-8 месяцев. Дальше Кремлю нужно будет принимать решения, которые будут менять устоявшийся алгоритм. Я думаю, что Путин будет пытаться добиться серьезного успеха на фронте в ближайшие несколько месяцев, чтобы потом попробовать получить с выгодной позиции передышку.

К словам Путина о том, на каких условиях он считает возможным завершение войны, веры нет. Когда он что-то говорит – скорее всего, он лжет. Все его заявления по поводу войны, как правило, делаются для того, чтобы скрыть его планы. Его планы по уничтожению Украины как гопсударства и ассимиляции украинцев как нации никуда не делись. Сам Путин говорит об этом аккуратно, но его альтер-эго – Медведев – себя в этих угрозах не сдерживает. Как говорится: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Нужно воспринимать то, что говорит Медведев как настоящее представление Путина о том, как должна закончится война. И эти представления не оставляют Украине места на карте.

Другое дело, что ресурсов завершить войну на сегодня у них нет, поэтому приходится искать какие-то маневры. Думаю, что Путин будет готов удовлетвориться даже меньше, чем четырьмя областями, если он получит необходимую передышку и зафиксирует линию противостояния для того, чтобы продолжать подготовку к войне дальше. То есть любая фиксация даже по сегодняшней линии означает, что Путин начнет осваивать эти территории.

Кстати, нужно понимать, что коррупции как таковой в Московии нет. Потому что коррупция подразумевает, что есть хоть какие-то правила. А Московия живет по принципу кормления: есть бюджетные потоки, которые кто-то осваивает. Совершенно очевидно, что огромные деньги в Московии будут выделены на освоение оккупированных «новых территорий». И это будут форпосты, которые будут строиться для подготовки новой войны.

Поэтому сегодня, исходя из политических, экономических и внутриэлитных соображений, Путина, наверное, устроила бы какая-то договоренность, которая позволила бы ему перегруппироваться. Заодно он бы попробовал ослабить санкционный режим. Но это все временные меры. Если мы ставим в центре вопроса слово «война», то война будет продолжаться в более или менее активном режиме столько, сколько Путин будет находится у власти.

Людей, которые выступают против войны, в окружении Путина нет, ровно потому что война их кормит. Другое дело, что там есть разделение на группы, одна из которых выступает за продолжение войны в самом горячем варианте, потому что она питается деньгами, которые идут на оружие и военную технику. Тогда как другая группа считает, что нужно как-то закрепить успех, начать осваивать территории, потому что деньги пойдут на строительство там баз. То есть главное противоречие между ними – в способе распределения средств. Но принципиального различия в отношении к Украине там нет. Украины нет на политической карте в путинской Московии. У них есть просто вопрос к методам, как это проще делать. На мой взгляд, сейчас Путин склоняется больше к второй группе, которая ищет более гибкий вариант продолжения войны через переговоры, через снижение уровня противостояния, чтобы потом выиграть время для перегруппировки и ослабить санкционный режим.

Гарри Каспаров, «РБК-Украина»