«Красные линии» и Путин

Теперь все зависит от ВСУ.

Путин на специальном совещании якобы озвучил официальную позицию по захвату части Курщины ВСУ – хотя фактически он ничего не сказал.

И выводы можно делать собственно из того, что не было сказано и сделано.

Судя по всему, противник с помощью своих западных хозяев – а он выполняет их волю. И руками украинцев Запад с нами воюет».

«Судя по всему, противник стремится к улучшению своих переговорных позиций в будущем. Но о каких переговорах вообще может идти речь с людьми, которые без разбора наносят удары по мирным людям, по гражданской инфраструктуре или пытаются создать угрозу для объектов ядерной энергетики».

Киев продолжит попытки дестабилизации в приграничных регионах Московии, в том числе в Брянской области. Украина пыталась посеять рознь, раздор в нашем обществе, запугать людей, разрушить единство нанести удар по внутриполитической ситуации».

«Противник безусловно получит достойный ответ, а все цели, стоящие перед нами, без сомнения, будут достигнуты».

Первое

Отсутствие реакции четко указало и нам, и союзникам, что «красных линий» у Путина на самом деле не существует. ВСУ и НАТО нечего опасаться пересекать, чтобы не вызвать внезапную резкую реакцию Кремля и ужасную (в частности, тактическую ядерную) эскалацию.

Если бы Путин мог – и хотел – то уже дал бы сигнал на применение тактического ядерного оружия в ответ на захват своих территорий. Он же просто озвучил ожидание потери контроля еще над территориями минимум Брянщины. Несмотря на явную злобу и беспокойство, отчетливо видные на лице, Путин старался демонстрировать, что ему безразлична потеря контроля над частью территории Московии, массовый плен, бегство тиктокеров.

Благодаря этому безразличию и отсутствию реакции союзники начали обсуждать, что зря так жестко ограничивали ВСУ в оружии и разрешениях. Конечно, если бы наступление было однодневным и провальным, нас подвергли бы критике за «несанкционированную эскалацию», но уже после трех дней содержания и даже расширения плацдарма союзники начали опираться на обновленные реалии войны.

Украина, в свою очередь, спокойно реализует наступление в направлении Курчатова и АЭС, спокойно отреагировала на пожар за ЗАЭС. Нервность уменьшилась.

Второе по заявлению Путина

Важно, что попытки остановить продвижение ВСУ в Курщине и отбить населенные пункты назад так и не были названы военной операцией. Кремль обозначил это как КТО – контртеррористическую операцию. Путин говорил о «масштабной провокации», а не о полноценном наступлении ВСУ. Да и контроль над этой «КТО» был отдан ФСБ, а не армии.

То есть Путин явно не хочет, чтобы ситуация внутри Московии воспринималась иначе, чем мелкая диверсия. С минимальным вниманием общества. И у него есть все основания рассчитывать на именно такое восприятие. Так как можно верить московитской социологии, теперь лишь около 20% московитов интересуется «СВО» – а было более 70%. Поэтому Путин может рассчитывать на минимум внимания к Курскому фронту.

Одна из вероятных причин: признание Курского наступления заставит реагировать соответственно. То есть так или иначе объявлять мобилизацию. Ожидаемая реакция московитов будет отрицательной. Видящие в убийстве украинцев заработок и так вербуются. Поэтому Путин практически не отреагировал, вместо этого ввел замораживание для участников СВО ипотечных выплат (а должников там действительно очень много, это достаточно большая группа потенциальных рекрутов).

Как будут развиваться события и чем это может закончиться?

Где-то через 1-2 недели будет понятно, удастся ли Московии вытеснить ВСУ из Курщины быстро и минимальным отвлечением ресурсов. Ибо до сих пор нет подтверждений, что враг опрокидывает подразделения с востока на Курщину – только слухи.

Соответственно, сейчас «Курская офензива» – больше ИПСО, чем реализация стратегии. То есть, имеет большее психологическое влияние, чем военное.

Чтобы это стало аргументом на мирных переговорах, ВСУ должно удержаться на Курщине до момента переговоров – два месяца минимум. Да и военная операция должна развиться в военно-политическую.

В смысле сейчас следует начинать создание параллельных московитских административных институтов условной «Свободной Московии» на захваченных территориях. Назначать должностных лиц, налаживать регистрацию, социальные процессы, экономическую жизнь, идеологическую обработку населения... Фактически то, что делают московитские оккупанты на украинских территориях (захвативших до нынешней тактики тотальной выжженной земли, когда просто не остается ни жилья, ни жителей , организовывать некого). Но пока это обнаженная идея. Даже на ее утверждение понадобится время, не только на начало реализации. Украина с такими задачами еще не сталкивалась. Поэтому и осведомленных кадров нет.

А что касается политических последствий Курского наступления, то они пока неясны. Мы не знаем цели «контролируемой/постепенной эскалации» союзников. Мы не в курсе закулисных переговоров Кремля с Западом: кто кому и что обещает в обмен на что. Соответственно, как в это впишется необходимость восстанавливать контроль над московитскими территориями.

Вывод

Все зависит от ВСУ и командования. Прежде всего, как долго удастся удержать захваченное и дотянут ли до момента новых переговоров – то есть до ноября минимум. Формирование дублирующей сети органов местного самоуправления и администрирования на этом фоне вторично, хотя и очень желательно. В конце концов, мы имеем РДК и кучу пригодных «хороших русских».

Вот все, кто претендует на наше инфопространство и на звание «настоящего хорошего русского» (а не агенту влияния Кремля), должны там сказаться (потому что украинским гражданам на должностях освобожденных территорий точно делать нечего). И только после этого с такими московитами можно будет иметь контакт.

Алексей Голобуцкий, «Фейсбук»