Курская дыра

Диана Петрова

Вот уж действительно, вначале было слово.

Значит, срочников бросаем под Курск – а что такого, это же не война у нас, это контртеррористическая операция. Если бы война – то какой разговор, тогда мы бы этих мальчиков сразу же в безопасное место отвезли, вкусно накормили, спать уложили и сказку на ночь почитали. Но ведь это не война, правда? Вот и лады. Территория – наша, никаких взрывов, одни хлопки. А если кто погибнет по неизвестной причине – ну, что ж, бывает.

Между прочим, теперь понятно, почему с таким остервенением гонялись за теми, кто называл войну войной. Помню, аж инвалиду досталось, который пальцем на снегу «Нет войне!» написал – на 10 суток посадили. Но с точки зрения создания альтернативной реальности, без которой невозможно убедить людей в нормальности происходящего, это совершенно логично. В Изумрудный город без зеленых очков не пускают – иначе он мгновенно «разизумрудится». Вот и у нас маленький такой камешек упадет, что война это война – и неизвестно еще, какая лавина за ним посыплется. Так что и одно слово правды смертельно опасно.

Да если на то пошло, сказал же депутат Гурулев: «Мы все войны – Афганистан, Чечню – мы кем вели? Срочниками же». Про войны – это он, конечно, зря ляпнул, вдруг кто-то сопоставит – если то́ войнами называлось, вдруг и эта, хм … курская ситуация – тоже того… смахивает на то, о чем нельзя говорить. Впрочем, много ли этих, сопоставляющих.

А вообще, фраза эта гурулевская – прямо не фраза, а зеркало, точнее не отразишь: подметаем – веником, копаем – лопатой, воюем – срочниками, они – инструмент, вещь, средство. Смешные эти мамаши со своими петициями, честное слово, ну причем тут все это бессмысленное – «мальчики», «необученные», «незаконно». Отдала в армию – и забудь, молчи в тряпочку, а жить твоим детям или не жить – без тебя решат.

И вот тут наступает момент истины: на сцену выходит солист военного оперного театра командир чеченского «Ахмата» Апти Алаудинов и открывает сахарны уста – чтобы изронить золотое слово. И начинает пенять взволнованным матерям срочников за стремление оградить их от войны. «Друзья, а если ваши дети 18-летние, уже находящиеся в Министерстве обороны, они являются служащими, не должны защищать своё отечество, даже тогда, когда на него напал противник и когда он находится на нашей территории. У меня встаёт к вам один вопрос: А зачем вы и ваши дети нужны этой стране?»

То есть если 18-летних парней нельзя сжечь в войне, так зачем они вообще нужны? На этот мощный тезис, кстати, многие отреагировали, вот, например, в группе ВК «156 регион» Алаудинову пишут: «Все помнят, как твой начальник отрезал головы московитским срочникам в Чечне, а теперь ты рассказываешь, что делать московитским срочникам и их родителям».

Да уж, отсылка к чеченским войнам напрашивается. Нет, конечно, все великолепно, Москва исправно платит Грозному дань, чеченизация Московии идет полным ходом, чеченские практики насилия – все эти извинения на камеру, похищения людей, содержание в ямах – расползлись по стране. Но все-таки когда вальяжный, холеный Алаудинов вот так попросту заявляет: мы – элита, тратить ее по пустякам неразумно, с чем тогда Московия останется, пусть срочники воюют, а мы проследим, чтобы они шли до конца – то есть предлагает услуги заградотрядов, чтобы, если что, стрелять в спины тем самым срочникам… – в общем, слушая его вкрадчивые речи, невозможно отделаться от мысли, что на дне этих спокойных глаз прячутся торжество и жажда мести. И радость оттого, что ему все можно – никто его на место не поставит. Это ведь тоже часть дани «замиренной» Чечне.

Все хорошо скрыто – до поры. Но никто ничего не забыл – ни ковровых бомбардировок Грозного, ни 56 убитых московитскими федеральными войсками жителей села Новые Алды, ни убитых, замученных и ограбленных жителей других чеченских сел – всего того, что население Московии тогда не замечало – как оно теперь не замечает того же самого в Украине. Но чеченцы-то помнят. И уж если московитским командирам не жалко затыкать срочниками курскую дыру, то в сердцах бойцов «Ахмата», смею предположить, по этому поводу возникает много оттенков серого.

И все же загадочнее всего не златоустый Апти, а те простые московитские граждане, которые десятилетиями умудряются не замечать, как их войска сносят с лица земли целые города, несут смерть и разорение целым народам. Да, тяжело смотреть на страдания беженцев – теперь уже курских, но и на опросы смотреть не легче. «Мы же такие мирные, мы никому не хотим зла, чего им от нас надо?», – удивляется пожилая женщина в каком-то райцентре, и видно, что она искренне не понимает, чего это ВСУ зашли в Курскую область. Да и что такое ВСУ, она вряд и знает.

«Многие люди подобны колбасам: чем их начинят, то и носят в себе» – напоминает мне бессмертный Козьма Прутков.

Надо признать – создание параллельной реальности удалось. То-то так истерично кричит другая женщина, уже узнавшая, что такое обстрелы: «По телевизору все врут, врут!» Кажется, этот шок для нее сильнее самих обстрелов. Но все равно вряд ли она задаст себе вопрос – а почему врут, а почему стреляют. В ее голове давно и успешно создавали картинку, где «все идет по плану», где разрушенные украинские города и убитые дети – это фейки, в Московии вместо пожаров случаются возгорания, вместо наводнений – подтопления, а захват чужой армией куска приграничной земли – это провокация или ситуация, но никак не то, что есть на самом деле. Подменяя слова, которыми называются вещи, действительно удается спрятать суть этих вещей – на какое-то время. И тогда любой прорыв из параллельной реальности в настоящую становится шоком – «они все врут, врут!» – и в голосе слышится отчаяние.

Так что нечего удивляться речам чеченского спикера, предлагающего бросить в курскую дыру необученных мальчишек – пусть они заплатят своими жизнями за имперские войны, которые ведут старики. Многие уже заплатили. И хотя матери этих мальчишек сейчас расплачиваются за то, что позволили увести себя в эту самую параллельную реальность, все равно их горе – самое страшное из всех возможных.

Курская дыра – как дырочка в той плотине, которую затыкал пальцем голландский мальчик, только она не совсем материальной природы – даже если ее удастся заткнуть, в каком-то виде она все равно останется, и в нее много чего утечет. Хорошо бы и сладкие речи Апти Алаудинова тоже туда провалились, но это – как повезет. Пока это не его война, не его «тик-ток войск» – но это не обязательно навсегда. Уж очень наше первое лицо напоминает последнего губернатора щедринского города Глупова. Если помните, он решил перегородить реку – и город разнесло в щепки. Наш-то городок еще стоит. Но дырочка в плотине уже есть.

Дина Петрова, «Радио Свобода»