«Риелтор плакала в трубку»

Как в Беларуси отменяют сделки по продаже недвижимости политических беженцев.

Сразу несколько человек рассказали «Радыё Свабода», что власти имеют вопросы к сделкам об их бывшей недвижимости в Беларуси.

Упоминания об этом появляются и в официальных сообщениях прокуратуры.

В 2023 году в Беларуси приняли закон, согласно которому недвижимость больше нельзя продать без личного присутствия в Беларуси. В 2024-м появились сообщения, что власти опечатывают квартиры некоторых беларусов, которые за рубежом активно участвуют в акциях протеста либо в других мероприятиях — например, в выборах в Координационный совет.

Как стало известно «Свабодзе», этим интерес представителей властей к имуществу политических эмигрантов не ограничился.

Редакции известно как минимум несколько случаев, когда властные органы пытаются либо признать сделки о продаже квартир оппонентов режима, уехавших за границу, недействительными, либо иными способами завладеть имуществом так называемых «экстремистов».

Факт ничтожности

18 августа прокуратура Гродно сообщила, что обратилась в суд с ходатайством о признании факта ничтожности договора купли-продажи и признании недействительной гопсударственной регистрации перехода права собственности на объект недвижимости.

Прокуратура пояснила, что причиной обращения стала проверка, согласно которой оказалось, что одна из участниц сделки «в 2021-2023 году на территории Беларуси содействовала экстремистской деятельности, затем скрылась за пределами страны». Контрольный орган утверждает, что женщина оформила в 2021 году в Беларуси доверенность на брата, который позже продал ее квартиру отцу за 3 тысячи рублей.

По мнению прокуратуры, это указывает на фиктивный характер сделки. На квартиру наложен арест. Суд признал условие купли-продажи квартиры «ничтожным».

Бывший политзаключенный Виктор Пархимчик рассказал «Свабодзе» о случае, который произошел с его коллегой (данные мужчины есть в редакции. — РС). Проблемы у Михаила (имя изменено для безопасности. — РС) начались весной 2024 года. Его нашли по снимку с протестов и сначала осудили на «сутки», а затем возбудили уголовное дело по статье 342 (участие в действиях, грубо нарушающих общественный порядок). Суда Михаил ждал на свободе. За это время он нотариально оформил акт дарения своей квартиры дяде. Когда Михаила в очередной раз вызвали на допрос, он решил уехать из Беларуси.

«В марте квартира была продана, но уже в мае новые хозяева позвонили риелтору и рассказали: им поступил звонок от следователя, который сообщил, что готовит документы в суд на признание сделки купли-продажи квартиры недействительной. Ведь, по его мнению, она носит надуманный характер», — рассказал собеседник «Свабоды».

По его словам, новые хозяева жилья знали, что покупают квартиру по заниженной цене у политического диссидента. Покупатели, как говорит собеседник, были подчеркнуто нейтральны и даже не взяли телефона продавца, так как не хотели связываться с «экстремистами». После сделки они успели сделать в квартире ремонт и уже устроили детей в местную школу.

«Риелтор, проводившая сделку, плакала в трубку, так как за чистоту сделки она несет персональную ответственность. Не было никаких обременений, долгов, ограничений, которые могли отменить сделку. Ее проверяли риелтор, нотариус и Бюро технической инвентаризации, везде стоят подписи. Она не понимает, как работать дальше, так как на лбу у человека не написано, является он оппонентом власти или нет», — добавил собеседник.

Он подчеркнул, что сама статья 342 не предусматривает конфискации имущества.

«Возвращайтесь домой»

Кристина Кашицкая жила в Жлобине, но после событий 2020 года была вынуждена бежать за границу вместе с мужем и маленькими детьми. В семье осталась квартира в райцентре и дом в деревне, который они долго строили и почти закончили. Для стройки молодая семья брала кредит, который выплачивает по сей день.

«Потому что есть же поручители. Не буду платить я — придут к ним и арестуют имущество, или еще что. Поэтому дом стоит, мы все платим», — рассказывает Кристина.

Участок под строительство еще до свадьбы приобрел ее муж. По браку молодая пара продолжала строительство, потом родились дети. Потом «случился» 2020, в котором Кристина принимала активное участие. После отъезда семьи за границу за участком ухаживал знакомый.

По словам Кристины, примерно этой весной ее в Viber нашел сосед, с которым они особенно раньше не контактировали.

«Он сначала бросал нам снимки нашего дома, писал: «Как вы там, не скучаете?» Позже написал, что сельсовет хочет забрать наш участок. Мол, за ним нет ухода, трава растет. Потом писал очень странно. Например, что «в нашей стране вышел мораторий на таких лиц, которые вынужденно временно выехали за границу, поэтому возвращайтесь, будем рады, у моего друга брат вернулся из Польши, и никаких последствий». У меня по стилю написания возникло ощущение, что писал милиционер, или диктовал», — говорит Кристина.

По словам собеседницы, сейчас на их домашний адрес начали приходить повестки от судебных исполнителей. В них утверждается, что муж Кристины якобы имеет какие-то задолженности.

«У нас все заплачено. Все, повсюду, мы не хотим подставлять поручителей. Сейчас вот то участок угрожают забрать, то какие-то повестки ни за что приходят с угрозами», — добавила Кристина.

Она удивляется, что вообще может существовать угроза изъятия участка, если на нем уже стоит дом.

«Даже если там трава — то что с того? Участок и дом — мой. Может, я хочу траву разводить», — говорит собеседница.

«Свабодзе» известны и другие случаи изъятия имущества у эмигрантов, но мы не можем их обнародовать для безопасности родных политэмигрантов, которые остаются в Беларуси, в том числе в местах лишения свободы.