Сырский готовит ловушку для московитов

Украина продолжает демонстрировать, что история творится действиями.

Главной причиной, по которой я считаю, что главком ВСУ Александр Сырский готовит ловушку для московитов, является поразительное сходство между разворачивающейся битвой за Покровск и учениями времен холодной войны, которые проводили американские войска в Германии. В 1970-х американские военные специалисты вновь прониклись живым профессиональным интересом к тому, как их немецкие коллеги во Второй мировой войне сражались с Советами на оперативном уровне.

СССР тогда находился на пике своего могущества, а США все еще были потрясены поражением во Вьетнаме и переходили к полностью профессиональным вооруженным силам. Чтобы справиться с необходимостью отразить нападение Варшавского договора на Западную Германию с помощью меньшей, но более преданной делу армии, США взяли на вооружение технологии. В результате появились танки Abrams, БМП Bradley и истребители F-16, а также сети, спутники и все остальное, что в итоге дало преимущество одной стороне в войне в Персидском заливе в 1991 году.

Необходимость разработать оперативный план, способный противостоять численно превосходящим странам Варшавского договора, — AirLandBattle — побудила американских офицеров проконсультироваться с коллегами, которые уже делали это раньше. После Сталинграда зимой 1943 года немецкая армия, завоевавшая большую часть Европы, стала истекать кровью. Тем не менее она продержалась на Восточном фронте еще полтора года, отбросив зимнее наступление Сталина под Харьковом, а затем растратив последние резервы Германии в Курской битве.

Воюя с Советским Союзом более двух лет, немецкие офицеры кое-чему научились. Один из самых важных уроков, который усвоили лучшие из них, — никогда не вставать на пути массивной советскому паровому катку. Этот каток заключался в интенсивной, продолжительной и всесторонней бомбардировке оборонительных позиций в заданном районе. Буквально ничего не оставалось, чтобы противостоять натиску танков и войск — но только вдоль первой видимой оборонительной линии.

Прикрывая наступление с помощью разведчиков и нанося неприятелю урон везде, где это было возможно, немецкие офицеры научились по большей части пускать события на самотек, прежде чем развязать яростную контратаку, в идеале против одного или обоих расширенных флангов.

Это позволило воспользоваться накоплением информации, которое стало бичом централизованных советских систем, подавить оголенные полки и уничтожить их до того, как головные дивизии смогли бы ответить артиллерийским обстрелом поля боя.

По правде говоря, если бы Германия придерживалась такого стиля ведения боевых действий на протяжении всего 1943 года, вместо того чтобы начинать грандиозное наступление на предсказуемом участке фронта (Курск), она могла бы обескровить Сталина еще до того, как Красная армия прорвалась через Польшу в 1944 году. К счастью, Гитлер настоял на грандиозном сражении под Курском после того, как допустил, как оказалось, фатальные задержки, чтобы ввести на поле боя новую, в основном непроверенную технику.

В учениях, на которые я уже ссылался, американские генералы, руководившие ими, решили привлечь пару самых эффективных немецких генералов оперативного уровня за всю войну, имена которых мало знакомо людям, не знакомым с военным делом: Бальк и Меллентин. Когда их попросили предложить свой план поражения советского наступления в секторе, выделенном для армии США в начале войны, им потребовалось всего несколько минут, чтобы изложить свои действия. По сути, они заставили бы почти все свои войска просто уйти с дороги, позволив Советам продвинуться на сотню километров к окраинам крупных немецких городских центров. Затем они ударили бы с двух сторон, отрезали авангард и уничтожили бы советские войска, запертые в кармане.

Их американские коллеги были потрясены как тем, что немцы разработали рабочий план и передали его гораздо быстрее, чем любой американский штаб планирования, так и тем, что они были готовы пойти на такой огромный риск, рискуя своей собственной территорией. Для старшего американского офицера это было политически недопустимо.

Немцы, со своей стороны, с трудом понимали, почему американцы не могли понять, что слабые силы должны быть смелыми, используя склонность противника перенапрягаться — чтобы избежать ужасных и необратимых потерь. Бой заключается в использовании асимметрии, это не соревнование по армрестлингу. Если ваш противник думает, что он в этом сражении, отлично: вы можете выбрать момент, чтобы пнуть его в пах или выхватить клинок. Это называется перехватить инициативу.

В конце концов американцы по достоинству оценили этот план, но потребовали, чтобы в расход был пущен кавалерийский, выступив в качестве «лежачего полицейского», чтобы замедлить Советы. Это удовлетворило американскую бюрократическую потребность прикрыть все базы, даже если это означает, что некоторые из них недостаточно защищены. Был ли этот план изначально лучше? Вероятно, нет. У американских и немецких профессионалов просто были разные институциональные проблемы, и в этом случае Советы могли повести себя не так, как планировалось.

Сырский, как и любой другой профессионал, который оказался во главе оборонных институтов демократической страны, вероятно, начитанный парень. Держу пари, что он гораздо лучше, чем я, может сходу привести сотню примеров прошлых сражений, в которых какой-нибудь московитский командир был застигнут врасплох и раздавлен. И это его работа — использовать свои знания, чтобы повторять историю; я же просто аутист с раздражающей страстью к пониманию человеческих конфликтов.

Поэтому я по-прежнему уверен, что на Покровском фронте не все так, как кажется. Исторически имеет смысл позволить Москве продвинуться дальше, чем она может выдержать передовой удар, а затем контратаковать. Попытка сохранить прочный фронт — рецепт тяжелых потерь, потому что Москва может наступать на вас, действуя тупо, но эта тупость может сработать. Когда ваш противник менее адаптивен на тактическом и оперативном уровнях, война маневров больше в вашу пользу, что Украина сейчас демонстрирует в Курске.

При обороне Авдеевки Украина так и не начала оперативную контратаку, которую я ожидал, поскольку линии противника протянулись вокруг города. Но полгода назад в Украине почти не осталось снарядов. Она не развила операции с беспилотниками в той степени, в которой они сейчас проводятся. И Москва не продвинула фронт так далеко на запад.

Тридцать километров — это примерно размер первоначального прорыва границы Сумы-Курск. Две боевые группы размером приблизительно с усиленный батальон прорвали десятикилометровую брешь в границе и продвинулись на пятнадцать километров вглубь вражеской территории. В течение нескольких дней вторжение площадью 100 квадратных километров разрослось до более чем 1000, поскольку дополнительные боевые группы устремились через брешь.

Если Украина сможет осуществить что-то отдаленно похожее на северном крыле Покровского фронта, может так оказаться, что десятки тысяч московитских солдат будет частично или даже полностью отрезаны. У Москвы есть по крайней мере полдюжины бригад и столько же полков, сражающихся в классическом котле. Если фланги не будут чрезвычайно хорошо защищены, это может быстро обернуться катастрофой.

Время имеет решающее значение в такого рода операциях. Враг должен поверить, что отступление реально и желательно беспорядочно. В лучшем случае враг думает, что вы слишком заняты другим фронтом, чтобы осознать опасность. Здесь добавьте Курскую операцию, которая, хотя и отвлекает несколько опытных украинских бригад, но отнюдь не вовлекает участия их всех.

Как я уже писал в начале прошлой недели, есть полдюжины украинских бригад, которые не проявляют особой активности в публикации боевых фото и видео в социальных сетях — полезный индикатор, поскольку, что бы вы ни делали, некоторые солдаты будут записывать и публиковать материалы. Те, кто в последнее время появился в Покровске, недавно участвовали в боях в других местах. Сырский, по крайней мере, попытается создать оперативный резерв, способный начать еще одну крупную атаку.

Но прежде чем ввязываться в бой, идеально получить представление о том, насколько истощены ресурсы вашего противника. Желание Москвы достичь Покровска, по-видимому, было ясно Украине еще в мае, когда она назвала этот город главной целью орков, даже когда это выглядело как растягивание ресурсов Москвы.

И никогда нельзя было рассчитывать, что Курская операция отвлечет рашистские резервы от основных усилий Путина в оккупированной Украине, но другие фронты обязательно пострадают. Это произошло в украинской кампании 2023 года после того, как она переключила свои усилия, чтобы сосредоточиться исключительно на Токмакском направлении. Затем у Украины не хватило ресурсов, чтобы надавить сильнее в нескольких местах и извлечь из этого максимальную выгоду. Ударив по территории, которую Путин не мог игнорировать, Сырский заставил Путина показать, какие фронты его действительно волнуют, заставив его снова пойти на компромиссы.

На этой неделе я планирую изложить некоторые варианты следующих ударов Украины, но, учитывая важность Покровска, я склонен думать, что Сырский в конечном итоге будет вынужден начать здесь одну контратаку. Это, наряду с удержанием буферной зоны в Курской области, — даже не намного большей, чем та, что есть сейчас у Украины, — будет считаться серьезными достижениями 2024 года, которые положат конец надеждам Путина на победу любого уровня в будущем.

Этого может быть достаточно, если Украина сможет начать дополнительные кампании поздней осенью и ранней весной, чтобы не дать Москве восстановиться для того, чтобы создать условия для финальной кампании летом 2025 года. Именно эта возможность является причиной того, что союзники Украины должны действовать быстро, чтобы полностью оснастить новые бригады Украины современным снаряжением.

Нет никаких реальных красных линий, нет серьезной возможности эскалации и перерастания в Третью мировую войну или ядерный апокалипсис. Режим Путина просто не будет совершать самоубийство. Они не собираются умирать за больного старика, не сейчас.

Военная перезагрузка Украины — последствия?

То, что Сырский может готовить неприятную засаду для орков в Покровске, — это всего лишь гипотеза, но она подкреплена полезными историческими параллелями и продемонстрированными Украиной на протяжении всей этой войны тенденциями. Эта гипотеза по крайней мере так же убедительна, как та, которую предпочитают сторонники Путина — о том, что армия Украины наконец-то дала трещину.

Если бы это было так, я бы ожидал увидеть больше фронтов, которые были бы явно на грани коллапса. Кроме того, я бы ожидал увидеть больше свежих — пусть неопытных и плохо оснащенных — бригад, ринувшихся на фронт. Хотя это звучит жестоко, тяжелые формирующие бои формирований в фронте Авдеевка-Покровск в течение последних шести месяцев, были необходимой, трагической жертвой.

Это — наковальня, и молоты уже готовятся ударить по ней. Украина недавно отдала приказ об обязательной эвакуации в районе к югу от Селидово и между Торецком и Константиновкой. Такого рода приказ часто был прелюдией к наращиванию сил, которое Украина предпочла бы не документировать подробно.

Что бы ни произошло, дальнейшее, скорее всего, будет зависеть от цены, которую Украина заплатит за военную перезагрузку, которую я оценил в предыдущих статьях, инициированную Сырским после того, как он занял пост Залужного. Столкнувшись с опасной нехваткой кадров, Украина, начиная с мая этого года, была вынуждена мобилизовать большую часть своего населения. Слишком многие солдаты сражались два или более лет без перерыва, и истощены физически и морально.

Но мобилизованным солдатам требуется несколько месяцев, чтобы пройти курсы повышения квалификации, а затем обучиться новому снаряжению в соответствии с современной доктриной в своих подразделениях, прежде чем отправиться на фронт. Сделайте то, что делает Москва, отправляя мобиков с двухнедельной подготовкой, и ваши потери будут вдвое выше при вдвое меньшем успехе. К счастью, Украина, похоже, избегает этого, хотя время от времени появляются сообщения об обратном.

Сырский, у которого не было достаточного количества солдат для немедленного пополнения каждой бригады, при том, что многие из тех, кто активно служил, выбыли из строя, оказался перед ужасным выбором. Он мог ослабить линию фронта, оттянув целые бригады, с гарантией того, что территория и люди будут потеряны, в то время, как другие будут вынуждены отвечать за большую территорию. Альтернативой было поспешно провести массовую мобилизацию, позволив уставшим солдатам покинуть фронт, но, вероятно, получив тот же чистый эффект, что и в первом варианте, благодаря неравномерному качеству их замены.

Третий вариант заключался в отправке солдат, до сих пор назначенных выполнять обязанности в тыловых районах, — например, на продовольственные и снабженческие службы, — в состав передовых формирований. При том, что они составляли бы незначительное большинство личного состава Украины, весьма вероятно, грозил возникнуть культурный разрыв, разделяя тех, кто был на нулевом рубеже, от их более удачливых товарищей. Ветераны будут ротироваться, чтобы присоединиться к новобранцам в новых и восстановленных бригадах, чтобы создать сплоченный резерв перед будущими наступлениями.

Это сократило количество людей, изъятых из внутренней экономики, хотя и не позволило провести масштабную демобилизацию ветеранов с самым долгим сроком службы. Это также не гарантировало, что солдаты, прибывающие на фронт, будут высокодееспособными или хотя бы желающими сражаться. В целом, человек в возрасте от 25 до 27 лет, который обнаруживает, что он недавно признан годным для мобилизации (которую, как он знал в любом случае ожидает его в будущем), с большей вероятностью будет сражаться, чем солдат, который уже два года носит форму и который до сих пор был вдали от самой серьезной опасности и уже привык к этому состоянию.

Когда вы надеваете форму, риск и издержки, связанные с определенными работами, становятся совершенно очевидными. Сам я определенно не хочу приближаться к нулевому рубежу, так как же я могу судить кого-то, кто чувствует то же самое? Только небольшая часть американцев сообщает в опросах, что они будут сражаться, если США будут напрямую захвачены. Зная это, я совсем не желаю рисковать своей жизнью ради моих соотечественников-американцев.

Только небольшое меньшинство обладает подходящим складом личности, чтобы действительно преуспеть в бою, хотя они существуют — я встречал их, и они в конечном итоге становятся главными героями в моих историях, потому что их судьба так увлекательна. Тем не менее, я не могу винить никого за нежелание терпеть беспилотники, снаряды и «мясные атаки» ради чего-то столь абстрактного, как страна.

Но в то же время, любой, кто носит форму, а не сбегает за границу, должен взять на себя свою справедливую долю риска. Врагу все равно, что вы годны только для того, чтобы мыть полы, а те, кто сидит за столом, могут умереть в современной войне так же легко, как пехотинец в окопе. Тот, кто дольше носит форму, должен иметь по крайней мере немного больше шансов выжить, чем совершенный новичок, а более молодая кровь, вероятно, лучше способна участвовать в наступлении. Прикрытие оборонительной позиции изначально менее сложно.

Столкнувшись с совершенно ужасающим этическим и профессиональным выбором, Сырский, похоже, выбрал вариант, который, вероятно, нанесет наименьший общий вред. Боль распространяется повсюду, и чистым эффектом должно стать развертывание в будущем более подготовленных и оснащенных бригад, способных нанести противнику пропорционально больший урон.

Однако в краткосрочной перспективе риск использования в бою солдат, не прошедших должной подготовки, выражается в снижении боеспособности. Недавний репортаж AP, в котором были опрошены члены украинских бригад, сражающихся в Покровске, говорит о том, что качество мобилизованных солдат в последнее время снизилось. Отчасти причиной столь быстрого продвижения Москвы к Покровску может быть отсутствие мотивации у солдат, вынужденных отправляться на фронт без достаточной подготовки для того, чтобы быть уверенными в своих силах.

Подобные сообщения появляются время от времени, часто вместе с другими материалами, которые в целом призваны поставить под сомнение способность Украины одержать победу. В этом сообщении больше правды, потому что репортеры нашли время, чтобы представить контрастные мнения, в которых обе стороны имеют свою точку зрения. Это указывает на системную проблему, скорее всего, сложную и не имеющую немедленного решения.

Можно ожидать, что украинским бригадам, которые долгое время находятся на фронте, будет все труднее и труднее удерживать позиции против решительных атак противника. Однако, если поразмыслить, это может помочь обманной тактике, призванной заманить противника в ловушку.

Но невозможно знать наверняка, пока это произойдет — или не произойдет. На месте командира орков на Покровском фронте я бы сейчас очень нервничал.

Заключение

В конечном счете, почти все проблемы, с которыми столкнулась Украина, помимо тех, что были вызваны атаками Москвы, проистекают из неспособности или нежелания таких лидеров, как Байден и Шольц, осознать реальность. Наука войны не так мистична и непостижима, как считают некоторые эксперты.

На самом деле это самая простая вещь в мире. Поведение — это единственный сигнал, который страны действительно получают от своих соседей. Путинский режим дал понять, что не признает никаких рамок, границ или правовых кодексов. Он делает все, что может сойти ему с рук.

После Второй мировой войны несколько самоотверженных людей посвятили свою профессиональную жизнь созданию международной архитектуры, достаточно прочной, чтобы предотвратить выход войн из-под контроля и всеобщее поглощение. Поколение лидеров, пришедших к власти по всему миру в 1990-х годах, растратило все, и вот мы все там где находимся сейчас.

Украина продолжает демонстрировать, что история творится действиями. Чтобы сохранить хоть какую-то надежду на то, что мы когда-нибудь доживем до того момента, когда страны не будут беспокоиться о том, что в них вторгнутся или их разбомбят, путинские войска должны быть изгнаны из Украины в кратчайшие сроки.

Это означает предоставление всех запасов для Украины и снятие всех географических ограничений на его использование. Возможно, также сформировать некую квазиправительственную организацию, укомплектованную ветеранами со всего мира, которые смогут сформировать компетентные военные силы и направить их в Украину как слаженное подразделение.

У демократического мира больше нет никаких разумных оправданий для того, чтобы сдерживаться. Пусть Украина станет кладбищем для больных мечтаний Путина.

Эндрю Таннер, New Voice