«Доходило до абсурда»

Преподавательница одного из беларусских колледжей рассказала о специфике работы.

Бывшая преподавательница одного из беларусских колледжей Марина (имя изменено — прим.) проработала в системе образования около шести лет. Недавно женщина уволилась и решила сменить сферу деятельности. В интервью «Салідарнасці» она рассказала, почему приняла такое решение. И с какими проблемами сегодня сталкиваются преподаватели и учащиеся.

— Мне очень нравилось преподавать, и я бы занималась этим дальше, но не при нынешней системе. Сейчас минусов для меня намного больше, чем плюсов, — рассказывает Марина. — Из плюсов — это хорошие люди и то, что в новом резюме теперь могу указывать, что я стрессоустойчивая, многозадачная и могу выходить из кризисных ситуаций. На этом, пожалуй, все.

По словам собеседницы, в каждом беларусском колледже «своя» атмосфера, и многое зависит от администрации. Тем не менее, в чем-то ситуация одинаковая. Вот моменты, которые отметила преподавательница за шесть лет работы.

«Доходило до абсурда»

— Многое изменилось после событий 2020-го. Например, увеличилось количество идеологических собраний и мероприятий, на которых отправляют принудительно.

Доходило и до абсурда: в украшениях к Новому году нельзя было использовать красные и белые цвета, желтый и голубой. А в прошлом году запретили проводить День всех влюбленных 14 февраля, потому что это «иностранный праздник».

В моем колледже также обязательно надо было проводить информационные часы по заранее утвержденным темам. Текст по теме нельзя говорить от себя – надо скачивать презентацию.

Очень часто там смешивалась и искажалась наша история: например, писали, что во времена Речи Посполитой Польша угнетала Беларусь, а вот во времена Московитской империи все было прекрасно. Также в каждую тему добавляли цитату Лукашенко о том, как прекрасна жизнь в нашей стране. Я бы с радостью продавала это как анекдоты, а не рассказывала подросткам.

Когда ты говоришь это взрослым ребятам, они просто в открытую смеются. Преподаватели заранее подписывают документ, что не могут на занятиях высказывать свою гражданскую позицию или свое видение политической ситуации в Беларуси. Однако с ребятами постарше все же удавалось порассуждать и подумать, что стоило бы написать в этих методичках вместо того, что приходилось читать.

Также после 2020-го стали жестче проверять, присылает ли преподаватель в чат учащихся и родителей информацию о задержании какого-то подростка, чтобы другим было неповадно. Ну и по классике, заставляют подписываться на каналы ГАИ, РУВД, БРСМ.

По словам преподавателя, студентов вместе с педагогами отправляли на провластные мероприятия даже по воскресеньям — учитывая шестидневную рабочую и учебную неделю, это был их единственный выходной.

— Ребята поехали домой, но администрации все равно, говорят: «Пусть возвращаются». Обычно нас отправляли на спортивные мероприятия и всякие идеологические концерты.

На открытие хоккейного сезона созывают людей для полной посадки. Есть даже «запасные» — если кто-то уходит с игры раньше, на его место уже есть человек.

А в учебное время, бывало, половину группы заберут слушать судебное заседание, половину – на уборку в Зеленстрой. И все равно, что у ребят в это время практическая — «часов много».

Однажды меня со студентами отправили на один из провластных концертов. Причем одна из групп едет на случай, если в зале будут свободные места. Тогда их занимают, чтобы была полная посадка.

Помню, нас так рассадили, что я оказалась в каком-то идеологическом аду. Рядом сидела натренированная группа: все знают песни, у всех в руках плакаты, флаги. То есть видно, что все заранее отрепетировано — встают в определенное время, знают, когда подпеть.

Большинство студентов не воспринимают это всерьез — они хотят побыстрее оттуда уехать, а провластным такие мероприятия нравятся. При этом нельзя сказать, что все это не влияет на молодое поколение.

Многие люди продемократических взглядов уехали, и большинство оставшихся — это возрастные, которые верят в одного «бога», который правит уже столько лет. Следовательно, они стараются воспитывать учащихся в этом же ключе.

Как итог, я вижу, как некоторые ребята с радостью ходят на идеологические мероприятия. Сразу вспоминается советский фильм: кто на песчаный карьер? Я.

«Предметы некому вести. Неужели главное собрать людей, которые будут учиться, чтобы они потом отрабатывали на госпредприятиях?»

По словам собеседницы издания, сейчас в колледже существенная нехватка кадров. У этого есть несколько причин: преподавателей с «административкой» за протесты на работу не берут, также ежегодно часть людей увольняется.  

—  На нас навешивают очень много задач. Преподавание — это где-то 30% от всей работы в образовании. В летнее время, например, мы сами делали ремонт. Зачем нанимать спецработников, если есть бесплатная рабочая сила в лице преподавателей? Мы даже красили стены и натягивали потолки.

Также очень много бумажной работы. Причем весь документооборот в печатном виде. Кто-то из администрации разрешает согласовывать документы на ноутбуке, но потом все равно его надо распечатать. Причем бумагу мы всегда покупаем за свои деньги.

Такая же история с материальной базой — либо носишь свое, либо просишь студентов.

Все это, конечно, сильно демотивирует, и люди увольняются. Есть предметы, которые ведут в паре. Недавно созванивалась с коллегой, она до сих пор не в курсе, кто будет с ней вести, потому что людей нет.

Перед началом учебного года я ради интереса решила посмотреть вакансии в колледжах и заметила интересный момент: на официальных сайтах вакансий нет, а вот на сайте поиска работы практически в каждом колледже десяток вакансий, и это про том, что некоторые пишут в вакансии «преподаватель», а уже внутри перечисляют, по каким предметам. То есть в одной вакансии может прятаться пять.

Однако, несмотря на нехватку преподавателей, отмечает Марина, в колледжах продолжают открывать новые специальности.

— Но предметы по ним некому вести. Неужели главное собрать людей, которые будут учиться, чтобы они потом отрабатывали на госпредприятиях? Студенты поступают с хорошими баллами, у многих это осознанное решение — они заранее изучили специальность, предметы. Но ведь как только они столкнутся с тем, что у них нет преподавателей, то кураторам придется их уговаривать, чтобы не забирали документы.

«У выпускников паническая атака уже от фотографии общежития, которое им предоставляют при распределении»

Если говорить о проблемах, с которыми сталкиваются учащиеся, то самый больной вопрос, отмечает собеседница, это распределение.

— А еще целевые направления, по которым студенты потом отрабатывают пять лет. Дело в том, что у каждого колледжа есть план по набору «целевиков».

Бывает, приходит абитуриент с хорошими баллами — видно, что он точно поступит и так, но ему «советуют» взять целевое, чтобы наверняка. Многие абитуриенты по неопытности берут, а потом отрабатывают на три года больше, чем если бы просто учились на бюджете.

Что касается распределения, то это полный рандом. У одного куратора вся группа распределяется, куда хочет, у другого – выпускник даже с красным дипломом отправляется в глубинку за маленькие деньги.

В основном распределяют только на те предприятия, с которыми у колледжа заключен договор, чаще всего на гопсударственные. Если выпускника хотят взять «частники», напрямую задается вопрос: «Почему мы должны распределять к тем, кто не оказывает колледжу материальную помощь? Вот купите то и то, тогда распределим».

Самое обидное, что при распределении главную роль играет не успеваемость — она стоит на пятом месте. На первых — гражданская позиция и участие в конкурсах. А если хорошо учился — молодец, поедешь, куда отправим. Если студент распределяется «куда надо», то зарплата там в лучшем случае 700 рублей. Естественно, после отработки там никто не задерживается, и на их место приходят новые выпускники, снова на два года.

Хотя больше выпускников, по словам бывшего куратора, волнует даже не зарплата, а город.

— Особенно сложно, когда выпускник живет в одной части Беларуси, а его отправляют в другую. При том что у него уже паническая атака только от просмотра фотографии общежития, которое предоставляет предприятие. А бывает, что это даже не комната, а койко-место.

По словам Марины, в начале своей карьеры ей нравилось работать, несмотря на трудности, с которыми приходилось сталкиваться:

— Но количество принудительных мероприятий и просмотров «шедевров» от беларусского кинематографа зашкаливали, что стало для меня последней каплей. Во время одной из таких «принудиловок» я и написала заявление на увольнение.

К тому же в колледже непросто работать, если в администрации знают о твоих политических взглядах (и они не провластные). Среди нашего коллектива были работники, которые, казалось, «родились в рубашке». Кто-то участвовал в протестах или ходил на работу с «красивыми символами».

Администрация может держать таких людей на крючке: мол, мы про тебя знаем, так что молчи. Но при этом их никто не увольняет. Другое дело с теми, кого задерживали — с «административками» на работу не берут вообще ни в одно гопсударственное учреждение. Бывают, приходят классные люди, но их просто не могут взять, и так повсеместно, не только в образовании.

Помимо этого, отмечает Марина, на работе у нее всегда менялось количество часов. Когда нагрузка снижалась, она получала около тысячи рублей вместе с кураторскими — с такой зарплатой она чувствовала себя финансово нестабильно:

— Ну и самое больное — это то, что само образование в образовательной системе все меньше ценится. Например, рейтинг среди колледжей составляется не по достижениям в учебе, а на основе участия в различных конкурсах.

На рейтинг даже влияет количество больничных и дней за свой счет, которые берут работники. Как-то мне сказали: «Не бери за свой счет, ты нам понизишь рейтинг, давай мы просто не поставим тебе занятие». Что, рейтинг за то, что я хочу взять день за свой счет?

Сейчас Марина полностью меняет сферу деятельности. Но не исключает, что вернется в сферу образования, если ситуация там улучшится.