Когда закончится война

Украинцам выпал уникальный шанс.

В 2022 году империалистическая Московия на глазах всего мира набросилась на Украину, как крокодил нападает на человека. Попыталась затянуть на дно и переварить нашу мертвую плоть, как переварила до того десятки завоеванных и покоренных народов в своей истории. Что было дальше, мы видели. Украина оказалась непокоряемой, а мир проявил благородство, не разжал пальцы и не отпустил нашу руку.

«Величие» крокодила

Но крокодил есть крокодил, Московия есть Московия. Два года спустя она так же мертвой хваткой висит на нас. Не обладает ни силой нас убить, ни волей разомкнуть челюсти. Плоть Украины такая сладкая, кровь такая пьянящая, а «величие» так близко. Ну как тут те челюсти разомкнуть.

Никто не знает, когда точно воцарится справедливый мир. Никто не знает, сколько еще крови будет принесено в жертву московскому идолу. Но идол эту войну не выиграет. Украина не будет сожжена под его ногами. Более того, кто знает, сколько самой Московии осталось.

Думаю, где-то на инстинктивном уровне московитам уже понятно, что 24 февраля было исторической ошибкой. Но ведь идолы не ошибаются. И поэтому война — это не тот вопрос, который московиты себе задают. Просто живут и умирают по принципу «начальству виднее» — как было и сто, и двести, и триста лет назад.

Глядя на нынешнюю Московию, ярко представляешь, как где-то в 1943 году немцы с патриотическим огоньком в глазах ожесточенно кричали друг другу: «Нет, я не знаю, что наши мальчики делают в Освенциме, и что означает этот постоянный дым над крематорием, но ведь это наши мальчики и наша страна!» Нынешнее московитское зло — того же разлива, что и тогдашнее немецкое. Только более набожное.

Путину молятся, бьют поклоны, но просят о том, о чем обычно просят дьявола. Например, победы в кровавой, неправой, фашистской войне, которую он начал. Победы, которая означает смерть миллионов женщин и мужчин, детей и стариков. Нашу с вами смерть. Поэтому когда слышим от московитов, мол, видимо, не надо было ту войну начинать, но «если уж начали, то надо выигрывать» — должны знать: эти худшие. Это и есть он, фашизм. Реальность, в которой нет места добру, а мерилом вещей является доминирование над ближним и дальним.

Фюрер и его опции

Московитский фюрер держит в своих руках большую власть, чем кто-либо когда-либо в истории человечества. Никакой Гитлер не имел власти своим индивидуальным, бесконтрольным решением превратить человечество в радиоактивный пепел. С другой стороны, никакой Наполеон не имел опции продать своему населению любой свой провал как победу. Путин имеет ядерную кнопку с одной стороны (ржавую и ненадежную) и абсолютно покорный народ с другой (кастрированный, без лишних мыслей в голове).

Сегодня он может скормить Московии остатки Донбасса как руины рейхстага и дать человечеству немножко покоя. Такая опция перед ним есть, хотя и, видимо, ненадолго. Если до 24 февраля путинская Московия, хоть и не очень успешно, но бежала мировой марафон вместе с другими странами мира, то сейчас ее единственный шанс не прибежать последней — это переломать другим марафонцам ноги. И Путин будет делать это, пока будет жив.

Конечно, ситуация была бы светлее, если бы этот отягощенный злом персонаж в стиле романов братьев Стругацких перестал существовать. Сколько жизней было бы спасено, сколько бессмысленной крови не было бы пролито! Но мы должны исходить из того, что он еще некоторое время будет отравлять мир своим присутствием. И пока он жив, скорее всего, хорошо никому не будет. Говоря библейским языком — «и Ад следовал за ним…».

Кто следующий?

Кто придет после Путина, может быть еще более безумным, но неизбежно будет и более слабым. С его руки московиты уже не будут есть смерть с таким аппетитом. Потому что с любой руки смерть не будет есть даже покорный московит. Здесь нужно многолетнее привыкание к конкретной руке. Из Мишустина, Собянина или Вайно (второй, третий и четвертый по популярности московитские политики) идола так быстро не слепишь. Зато из Медведева (номер пятый в рейтинге), как показал опыт, можно слепить все что угодно, но оно все равно будет вонять.

История этой войны — это история имперской гордыни. Гордыня стала причиной, почему Московия не смогла (или скорее просто не стала себя утруждать) «прочитать» общественные настроения в Украине прежде чем начинать. Гордыня была причиной, почему вместо того, чтобы продолжать доить пугливость и наивность Запада, которые принесли Путину столько успеха за двадцать с лишним лет, он захотел стать «владычицей морской», сжег мосты, разбудил Запад и заставил его стать хоть немножко, но смелым. Гордыня была причиной, почему Московия начала игру, имея на руках все богатства и геополитические козыри, а сейчас тревожно оглядывается в поисках ближайшего геополитического ломбарда.

Следующая станция БРИКС?

Путинской надеждой были нынешние выборы в Европе, США и новая динамика в БРИКС. Ну что же, гебистская «чуйка» Московию и здесь подвела. Никакой дугинской «консервативной революции» на европейском континенте, на которую они так рассчитывали, не произошло. Европа не стала Европой Орбана, для которой капитулировать перед оккупантом — это «ответственный выбор». Есть вероятность, что и не станет. В той же Австрии победили путинские приятели, но в коалицию с ними никто вступать не хочет. Европа останется Европой, а Америка — Америкой. И Московия и ее опереточные союзники вряд ли предложат человечеству что-то более привлекательное для человеческого глаза и души, чем базовые принципы западной цивилизации.

Тьма в конце концов отступит. Какие бы миллиарды ни инвестировала Московия в дезинтеграцию Запада, имперская гордыня и здесь плохой советчик. Потому что революции — это не о политтехнологиях, а о духе времени и идеях. А с идеями у Московии не густо.

В этом же главная слабость такого геополитического новообразования, как БРИКС. Неприязнь «Глобального Юга» к Америке, которая объединяет его членов — это чувство сильное, искреннее, горячее, но на полноценную идею не тянет. Поэтому БРИКС — организация материальная, но без будущего. Это — средний палец, который лидеры определенных стран показывают Вашингтону. Это — вагон, в который они запрыгивают один за другим, распаковывают бутерброды, заказывают у проводника чай, не замечая, что колеса не шуршат, никто никуда не едет. И кто знает, когда поедет. Для примера, напомню, что идею общей валюты БРИКС страны объединения обсуждают с 2009 года.

«Когда поднимется украинское солнце…»

В 2022 году Московия сделала ставку на человеческую жадность, трусость, цинизм — и ошиблась. Путин поставил все, что имел, на черное, а сыграло красное. Сыграло добро. Уже можно говорить, что оно сыграло, потому что Украина выжила, она есть, и Московии ее уже не уничтожить. Какой бы непроглядной ни выглядела ночь, которая нас сейчас окружает, отныне звезда Украины будет подниматься, а звезда Московии будет закатываться. И вот почему.

Рано или поздно Путин умрет, но клеймо оккупанта, насильника, безумца, который посреди 21-го века развязал немыслимую войну, на его народе будет висеть еще долго. Война закончится, но Украина еще долго будет живым напоминанием и об ошибках Запада, и о его мудрости. Кажется, впервые в истории западная цивилизация не погрузила голову в песок и не спряталась за пустыми отговорками, когда над одним из народов мира нависла тень массового геноцида.

Впервые Запад сделал вещь настолько осмысленную и благородную. И впервые Украина сделала вещь настолько геополитически важную. И если правда, что мы любим других за добро, которое делаем для них, то между Западом и Украиной должна начаться «love story». Потому что, при всех спорах и неуверенности, пока похоже на то, что в этой войне мы спасли друг друга.

Также Украина будет напоминанием, что иногда поистине античный героизм свойственен скромным, непафосным народам, которые любят жаловаться, что «ничего хорошего здесь никогда не будет». Будет — если только мы сами не порвем билет в будущее, который Европа торжественно вручила нам в виде перспективы членства в ЕС.

Шанс тысячелетия

Благодаря жертве наших солдат Украине выпал неповторимый, непостижимый шанс. Из числа тех, что выпадают один на тысячелетие. Надо только понять, что после принятия политического решения (а оно, слава Богу, уже принято) вступление в ЕС — это процедура сложная, но скорее бюрократическая. То есть изменение законодательства, интеграция в него формальных критериев, которые не обсуждают, а говорят «да!», берут «под козырек» и выполняют.

С этим, кстати, у нас украинцев не очень хорошо. Словно человек, которого обижали в детстве, мы привыкли идти по жизни со сжатыми кулаками. Вся наша история, весь наш жизненный опыт, все наши базовые исторические рефлексы толкают к тому, чтобы говорить «нет!», не доверять ни ближнему, ни дальнему, и категорически никогда не брать «под козырек». В определенных ситуация это хорошо. Возможно, именно благодаря этому рефлексу выжила наша свобода. Но для вступления в ЕС нужны другие рефлексы.

Интеграция в европейское сообщество народов и отрыв от знакомого, привычного болота под названием «русский мир» — это коллективный, национальный, синхронный акт веры. Чтобы наша история в ЕС стала историей успеха, мы должны этого хотеть как нация, а не просто действовать по принципу «пусть будет». Это должен быть не просто шаг прочь от мира, который нам отвратителен, но и к миру, который нам родной. К миру, к которому мы стремимся.

Бюрократичность процедуры не должна отвлекать от историчности момента: нас готовы принять в сообщество, о котором еще недавно мы не могли и мечтать. В сообщество, которое защитило наших соседей от московитского крокодила и принесло им мир и успех. Если это сработало для них, то сработает и для нас. Потому что не такие уж мы и особенные.

Новый социальный контракт

Украину может сломать только сама Украина. И сейчас это действительно опасность. Годы войны разделили украинцев на тех, кто пожертвовали всем, и тех, чья жертва не выходила за рамки невзгод сравнительно терпимых. Когда война завершится, эти первые и вторые встретятся. Души горячие, раскаленные болью и боем, сойдутся с душами более холодными, потерявшими гораздо меньше. Простят ли они тех, кто не был на войне? Сможем ли мы смотреть в глаза друг другу? Не расколется ли нация от контраста горячего и холодного? А самое главное — как избавиться от груза грехов, который столько лет висел на ней и на каждом из нас?

«Когда закончится война, то…» — каждому из нас надо думать над завершением этой фразы. Потому что она не только глобальная, но и глубоко личная. Мы украинцы, знаем, какие мы есть. Добрые, когда все вокруг плохо. Злые, когда все вокруг хорошо. Объединенные, когда надо не упасть. Разобщенные, когда надо идти вперед. Поражение для тех, кто желает нам смерти. Знак надежды для тех, кто желает нам успеха. Надежда, которая слишком долго ждала воплощения.

Итак: когда закончится война, Украине будет нужен новый социальный контракт. То есть договоренность, как жить дальше.

Пунктом первым и самым главным в нем должно быть — Украина не упала, и это уже есть Победа. Сегодня нет более важной истины, которую нам надо осознать как нации. Мы не упали, когда весь мир ждал, что упадем. И когда любая другая страна почти наверняка бы упала.

Пунктом вторым — вечная благодарность, память, уважение, почет, любовь тем, кто не дал Украине упасть. Они — титаны, которые изменили историю человечества. Бесконечность нашего долга перед ними не должна нам помешать им этот долг возвращать. Ежегодно, еженедельно, ежедневно.

Пунктом третьим — Московия является врагом. Таким было ее коллективное решение. Такова реальность на поколение вперед, созданная ею, не нами. А реальность надо уважать.

Пунктом четвертым — у нас нет более надежного способа отгородиться от врага, чем стать частью европейского и евроатлантического проекта.

Пунктом пятым — у нас нет лучшего метода изменить нашу историю, чем присоединиться к истории Единой Европы.

Пунктом шестым — чтобы встать на этот путь, мы должны стать лучше, чем мы есть сейчас.

Ну и пунктом седьмым: если упустим «шанс тысячелетия», будем иметь грех и стыд перед живыми, мертвыми и нерожденными, а главное — перед теми, благодаря кому этот шанс открылся. Если же не потеряем — то будем свидетелями и участниками важнейшего поворота в истории нашей нации.

Александр Щерба, New Voice