«Его били несколько минут»

Очевидец рассказал, как силовики издевались над умершим политзаключенным из Витебска.

8 октября стало известно о смерти Алексея Томилова из Витебска. Год назад его сильно избили в ИВС — здоровье Томилова так и не восстановилось полностью. Вот что рассказывает свидетель того избиения.

Активист Ян Державцев познакомился с Алексеем Томиловым в камере витебского изолятора временного содержания, куда попал в марте 2023-го, пишет «Наша Нива».

Державцев оказался там по обвинению в «распространении экстремистских материалов». Томилова обвинили в том же. Он позже рассказывал сокамерникам, что его задержали также за маленький национальный флажок, который нашли во время обыска.

По словам Яна, во время их первой встречи Алексей был в хорошем ментальном состоянии. Он разговаривал с другим заключенным — вспоминали, как лет 15 назад Алексей, сотрудник СТО, ремонтировал тому человеку машину. Томилов вспомнил и сам автомобиль, и то, что конкретно он делал с машиной.

В той камере Ян провел с Алексеем одни сутки. Державцев рассказывает о том, какие условия были в витебском ИВС — здоровья это не добавляет:

«На кроватях не было ни матрасов, ни одеял с подушками. На нарах была сетка из металлических прутьев толщиной около 1 см, между ними был промежуток примерно в 15 см. Заснуть на ней невозможно, только прикроешь веки на 15—20 минут — и все, потому что голова проваливается между этими прутьями.

Трижды за ночь охранники нас поднимали, делали так называемую проверку. Свет горел всю ночь, еда ужасная, лекарства не выдавали».

Как объясняет собеседник, такое отношение было частью приказа сверху — давить на политических заключенных как можно сильнее. Державцев полагает, что это отчасти обусловило и то, как дальше сотрудники относились к Алексею Томилову.

Через сутки Алексея перевели в другую камеру, а еще через двое суток в третью — туда, где до этого после первой камеры оказался Ян.

То, как изменился Томилов, поражало.

«Было видно, что человек в очень нервном состоянии, он заговаривался.

Сначала он молча слушал наш разговор, потом начал ругаться, очень разозлил нескольких человек, ругался матом. Вечером он начал вести себя совсем странно: стал стучать в дверь, говорил, что рабочий день закончился и нужно идти домой, требовал, чтобы открыли дверь. Это продолжалось с перерывами всю ночь.

Пока это происходило, несколько раз охранник заглядывал в глазок на дверях. Кричал на Алексея — мол, остановись, а то тебе будет плохо. А он все рвался домой, говорил, будто дверь примерзла. Воображал, что рядом с ним стоит его напарник, говорил, чтобы тот взял лом, отбил лед и тогда открыл дверь. Прошло 20—30 минут, и он снова спрашивал, отбил ли напарник лед, говорил, чтобы тот взял фонарик, если не видно».

Так прошла ночь. Ян рассказывает, что у него и у других заключенных той камеры сложилось впечатление — Томилов не понимал, где он находится и что происходит вокруг, он будто сошел с ума. Заключенные также слышали, что поведение Алексея сильно разозлило охранников.

Самое худшее случилось утром:

«Когда проходила проверка, охранники вывели нас в коридор, а ему [Алексею] сказали остаться в камере. Мы вышли, началась проверка, а в камеру, будто ошпаренные, ворвались несколько охранников с дубинками. Начались крики, вопли — охранники кричали на него и били. Судя по звукам, возможно, там в ход шли не только дубинки, но также руки и ноги. Это продолжалось несколько минут.

Потом нас завели в камеру, и мы увидели, что он лежит на нарах и стонет. Мы спросили, что у него болит, только минут через десять он показал рукой на обе свои ноги, на ребра и голову. Хотели его поднять, но он очень сильно застонал. Среди нас был врач, он осмотрел его [Алексея] и сказал, что у него сломаны ребра и сильно побита голова, а также повреждено колено, потому что он не мог согнуть ногу. Врач сказал, что его нужно везти в больницу, его нельзя держать в камере».

Заключенные той камеры начали стучать в дверь, чтобы привлечь внимание охранников к состоянию Томилова. Примерно через 15 минут трое охранников вынесли Алексея из камеры, и заключенные его больше не видели.

После этого Ян узнал, что Алексей попал в реанимацию со сломанными ребрами, переломом коленной чашечки и пневмотораксом — одно или несколько сломанных ребер пробили легкое.

Силовики угрожали Томилову, что если он будет жаловаться на избиение, против него возбудят уголовное дело.

Но позже Державцева и его друга, также отбывавшего в то время срок в витебском ИВС, вызвали на разговор об избиении Алексея Томилова. Ян считает, что это могло быть частью какого-то внутреннего тюремного расследования, но затем он узнал, что действия охранников в итоге были «признаны» правильными. С этим мужчина категорически не согласен:

«Если у человека были проблемы с головой, его нужно было лечить. На каждой смене в ИВС есть медсестра. Охранники должны были позвать медсестру и открыть дверь, и она должна была его осмотреть. Если бы она увидела, что он в неадекватном состоянии, нужно было вызвать скорую помощь и отправить его в больницу. Однозначно, человек не понимал, где он и что с ним происходит».