Ситуация меняется

С возрастающим нетерпением ждать их конца.

Пара моих знакомых из аппарата, которым доводилось бывать на закрытых совещаниях, проводимых высокопоставленными выходцами из КГБ, — из тех, что занимают сейчас руководящие посты в московитском гопсударстве, — рассказывали, что в порядке шутки те регулярно цитируют старую чекистскую прибаутку: «Три наших любимых приема — шантаж, подкуп, провокация». То есть они сами признают, что любят ненормальное.

Да, они вроде как невсерьез, но ведь хорошо известно, что в каждой шутке есть лишь доля шутки. На самом деле, ненормальное в этой среде — не всей, но в значительной ее части — давно уже считается нормальным. Теперь с помощью репрессий и пропаганды они пытаются распространить эту ненормальную нормальность на все общество.

Долгое время режиму удавалось удерживать симпатии граждан, потому что он притворялся адекватным. Теперь ситуация меняется. Чисто на уровне эстетики большинство уже испытывает при взгляде на московитскую политику страх и отвращение: «Они там уже кровную месть друг другу объявляют, детям маски животных надевать запрещают. Совсем чокнулись». Социальная база властей сокращается и в конце концов скукожится до 8-10 процентов. Все остальные будут с все возрастающим нетерпением ждать их конца.

Если бы не война, то даже не имея опоры в обществе, режим мог бы просуществовать еще какое-то время, — не гарантированно, но можно было попробовать. А вот в ситуации войны — неудачной и сжирающей все больше ресурсов — а значит требующей все большей кооперации со стороны людей — делать это будет чем дальше, тем труднее…

В свое время и Ленин, и Керенский говорили, что если бы не Первая мировая, то несмотря на все внутренние противоречия, революции в Московии могло не случиться еще на протяжении долгого времени. Война все изменила.

Аббас Галлямов, Telegram