Жизнь молодого беларуса на ферме оценили в две тысячи рублей

Мать добивалась компенсации через суд.

Производственные смерти не так уж редки в Беларуси. Могут ли родственники добиться возмещения морального ущерба, если с момента трагедии прошло уже несколько лет?

«Зеркало» нашло пример такой истории. Молодой тракторист сельскохозяйственного предприятия под Гомелем скончался во время ремонта сломавшегося прицепа. Лишь спустя пять лет его мать подала иск в суд — рассказываем, смогла ли она получить компенсацию.

Обнаруженный документ в банке судебных решений датирован 2022 годом, а трагический инцидент случился еще в 2017-м. Тимофей (все имена вымышлены) работал трактористом в УСП «СлавМол» под Гомелем. 30 августа он получил задание вывезти органические удобрения с молочно-товарных ферм в двух деревнях. Парень управлял трактором «Беларус» с полуприцепом ПСТ-6.

В какой-то момент прицеп, который поднимался гидравлическими поршнями, не захотел опускаться на свое место. Надо было как-то решить проблему — пришлось заняться ремонтом в полевых условиях, как это часто бывает у трактористов и комбайнеров.

Тимофей вышел из кабины и полез под прицеп, чтобы посмотреть, что там заклинило, и исправить поломку. Мотор он не глушил. Внезапно прицеп самопроизвольно опустился прямо на молодого человека. Ему придавило грудную клетку и сжало дыхание. Тимофей задохнулся и умер.

Нет состава преступления

На сельхозпредприятие после трагедии приезжали проверки из госинспекции труда и других органов. По факту инцидента составили акт о несчастном случае на производстве.

Согласно заключению госинспекции, первая причина трагедии — использование в работе прицепа, не прошедшего техосмотр. Вина за это была возложена на исполняющего обязанности главного инженера УСП. Второй причиной назвали то, что Тимофей нарушил требования охраны труда, взявшись за ремонт гидросистемы во время работы трактора и не имея необходимых инструментов и приспособлений.

В то же время проверка пришла к выводу, что в данном случае не идет речи о грубой неосторожности со стороны тракториста, которая повлекла бы ЧП. Это было зафиксировано в акте о несчастном случае.

Материалы были переданы в Следственный комитет для правовой оценки на предмет преступления по ст. 306 УК (Нарушение правил охраны труда, повлекшее смерть). В итоге уголовное дело против и. о. главного инженера возбуждать отказались, не найдя в его действиях состава преступления.

Семье выплатили помощь

У Тимофея остались жена и малолетний сын. Предприятие оплатило им похороны, так как это было предусмотрено коллективным договором работников-членов профсоюза.

По этому же договору членам семьи погибшего сотрудника полагалась единовременная материальная помощь размером в 10 его средних зарплат. Однако УСП попыталось избежать этой выплаты, так как финансовое положение предприятия было довольно сложным. Супруга с помощью профсоюза подала на работодателя погибшего супруга в суд. Он в итоге подписал мировое соглашение и обязался выплатить положенные деньги в течение шести месяцев.

«Не могу полноценно жить»

Однако у Тимофея была еще и мать Зоя, которая тяжело переживала гибель младшего сына. Сперва она не требовала никаких компенсаций для себя. Но спустя пять лет женщина все же решила обратиться в суд. Она подала иск против сельхозпредприятия на возмещение морального вреда. По словам сельчанки, смерть сына стала для нее огромной потерей, она несколько лет не могла прийти в себя.

«Испытала сильный стресс от того, что больше никогда не увидит своего младшего сына, погибшего в молодом возрасте. После смерти сына она не могла выходить из дома. В результате перенесенного она не могла и не может по настоящее время полноценно жить. Ее не покидает до настоящего времени чувство утраты», — так в судебных документах были описаны страдания женщины.

Сперва она потребовала с УСП «СлавМол» компенсацию морального ущерба в размере 60 000 рублей, но позже снизила требование до 20 000.

«Двух тысяч хватит?»

Однако на суде юристы сельхозпредприятия заявили, что и это слишком много, так как УСП находится в тяжелом материальном положении.

«Можем возместить две-три тысячи рублей», — сказала представительница предприятия матери, лишившейся сына.

Она также заявила, что прошло слишком много времени и истекли сроки исковой давности. Кроме того, предприятие отметило, что уже выплатило семье матпомощь и покрыло затраты на похороны. Да и вообще, имеет ли мать право требовать таких денег? Она ведь не была на иждивении у сына и он давно жил отдельно.

Наконец, УСП настаивало на том, что работник сам виновен в случившемся, так как допустил грубую неосторожность при ремонте, а значит, размер возмещения должен быть снижен.

Доводы несостоятельны

Изучив материалы, суд встал на сторону матери погибшего.

Дело в том, что рабочий погиб из-за транспортного средства — прицепа, а это источник повышенной опасности. В таких случаях, когда речь о смерти или вреде здоровью, владелец этого источника обязан возместить моральный ущерб, даже если он не виноват в случившемся (статьи 948, 969 Гражданского кодекса). В иных случаях, когда источники повышенной опасности ни при чем, вред возмещает только виновный.

Если имела место грубая неосторожность со стороны пострадавшего, размер компенсации может быть снижен или в ней может быть отказано, но в случае смерти или вреда здоровью отказать нельзя (статья 952 ГК).

Что такое грубая неосторожность? Как говорит Верховный суд, это нарушение работником элементарных, всем понятных требований предусмотрительности, правил техники безопасности, которым он обучен, но только в том случае, если он понимал, что у его действий могут быть опасные последствия, но «легкомысленно надеялся, что они не наступят». Например, грубой неосторожностью считается работа в нетрезвом состоянии.

Однако в случае Тимофея, напомним, проверка ничего такого не выявила. А предприятие результаты проверки не обжаловало.

УСП оказалось неправо и в своем доводе о том, что вышли сроки для подачи иска. Согласно статье 209 ГК, на требования о компенсации морального вреда, вытекающее из нарушения личных нематериальных благ, исковая давность не распространяется. Отдельное проживание сына, подчеркнул суд, роли не играет, тем более что он последние месяцы как раз таки жил у матери и даже был там прописан.

Ссылку на то, что семье уже выплачивали деньги, суд тоже признал несостоятельной: то были выплаты по коллективному договору и они никак не влияют на право матери требовать моральной компенсации. Заверения о тяжелом положении предприятия суд также не впечатлили.

В итоге иск матери погибшего Зои был полностью удовлетворен. УСП обязали выплатить ей все 20 000 рублей, отклонив даже просьбы о рассрочке на 12 месяцев.

Предприятие затем подавало апелляцию, требуя снизить сумму выплаты, однако решение было оставлено в силе.