Разрушение правил

Почему так важна победа Дональда Трампа.

Когда публицисты хотят показать, сколь неверными могут быть прогнозы на исход американских выборов, обычно вспоминают фото переизбранного президента Гарри Трумэна с газетой New York Times, передовица которой гласит: «Дьюи побеждает Трумэна». Я, конечно, не могу похвастаться работой в этой прекрасной газете, но ровно четыре года назад опубликовал в «Московском комсомольце» статью про победу Дональда Трампа — которой тогда не случилось, но которая произошла этой ночью. За четыре года мои симпатии не изменились, но осторожности прибавилось — и я решил дождаться итогов голосования.

Что можно сказать относительно этих результатов? Я бы остановился на нескольких очевидных моментах и нескольких менее очевидных, а начал бы с одного общего, хотя, вероятно, самого важного обстоятельства.

Нет ничего более беспринципного, чем считать человека, претендующего на победу на демократических выборах, врагом демократии; и нет ничего более вредного, чем рассказывать об этом избирателям, которые готовятся сделать свой свободный выбор. Они могут затаить свои симпатии (как и произошло — ведь никто не предсказывал Д. Трампу победы не только «по очкам», но и в общенациональном голосовании), но не изменить их.

Самой большой ошибкой демократов стала демонизация оппонента, которая оказалась основной предвыборной стратегией партии, не нашедшей возможности обосновать претензии на власть достоинствами собственного кандидата, а не только просчетами и недостатками противника. Результаты сегодняшних выборов — отнюдь не катастрофа для американской демократии, это ее триумф, и с этим придется жить тем, кто считает приход к власти демократов важнее приверженности народовластию.

Этот же подход, замечу, уже сыграл злую шутку с московитскими «демократами», итоги которой мы все знаем.

Теперь – о деталях

Во-первых, итоги президентских выборов 2024 года можно интерпретировать — и я об этом писал много раз — как вторую подряд неудачную попытку демократов создать большинство из меньшинств: Камала Харрис делала важную ставку на этнические, религиозные, идеологические, сексуальные и прочие меньшинства, заявляла, что позиция республиканцев (поддержанных в основном белыми, не слишком образованными и чуждыми социалистическим идеям американцами) угрожает максимальному процветанию свободы и разнообразия.

Америка отвергла это понимание свободы, как уже в ряде случаев его пыталась отвергнуть и Европа, но пока не смогла. Удивляет только то, что волна симпатий к угнетаемой и обездоленной части населения, поднятая кампанией Black Lives Matter, которая привела в Белый дом Джо Байдена, была интерпретирована не как временное помешательство, а как новый долгосрочный тренд, способный на десятилетия изменить политический облик Америки. Посмотрим, смогут ли к 2028 г. либеральные политические силы осмыслить этот провал.

Во-вторых, и это в большей мере тактический момент, но тоже требующий внимания: Дональд Трамп оказался не только вторым в истории США президентом, которому удалось избраться после поражения по итогам первого срока — он единственный, кто дважды победил в противостоянии с женщиной-кандидатом, каковые, правда, только эти два раза и доходили до финала. В 2024 г. у демократов практически не оставалось выбора, исходя из правил предвыборной гонки, — но итог ее показал, что пока выдвижение женщины нельзя считать преимуществом.

Судя по всему (и прошу прощения за этот пассаж), избиратели не увидели ни в Хиллари Клинтон, ни даже в Камале Харрис self-made-политика, сочтя обеих всего лишь тенью более опытных персон, а их выдвижение — своего рода спектаклем. Если Дональд Трамп выступал на своих мероприятиях как основной солист, то Камала Харрис была порой просто незаметна среди вереницы знаменитостей, которые за нее агитировали; но в Америке принято считать, что the real quality sells itself и что певицы должны петь, а не завлекать на митинги в поддержку кандидата на пост президента.

В-третьих, и это стоит иметь в виду на долгие годы вперед, американцы (особенно те, что представляют не обучавшееся в Гарвардах большинство) не в восторге от абстрактных идей, ухудшающих их конкретное финансовое положение: это касается и глобализации, отдающей рабочие места в Китай; и идей ограничить себя в энергопотреблении, чтобы спасти мировой Юг от изменения климата; и рассказов о правах человека, вынуждающих держать открытыми границы; и даже обоснования выделения миллиардов долларов Украине.

Этот тренд окажется очень глубоким — особенно в условиях, когда республиканцы могут позволить себе перестроить партию, не будучи скованы необходимостью добиваться переизбрания победившего ныне кандидата. Один из самых молодых в истории вице-президентов имеет четыре года для того, чтобы создать новую республиканскую стратегию — и в этом большое преимущество этой партии, так как демократам придется со всем возможным тщанием перебирать социалистические, мультикультурные и экологические лозунги, которые в последние несколько десятилетий успели изрядно померкнуть, но которым сторонники этой партии пока совершенно не готовы не то что предложить, но даже поискать альтернативу.

Более важные тренды

Однако за тактическими и стратегическими выводами, которые можно сделать из прошедшей кампании, скрываются и более важные тренды.

Много было написано и сказано о том, что в американском обществе за недавние годы распространились теории заговоров и иные апокалипсические настроения. Я бы, однако, взглянул на происходящее несколько иначе. Пока вечером и ночью после выборов в штатах подсчитывали голоса и выясняли победителя, криптовалютный рынок прибавил $260 млрд, совершив самый большой скачок в истории с точки зрения роста номинальной капитализации. Не стоит забывать, что на стороне Дональда Трампа выступили многие венчурные предприниматели, включая Илона Маска и Питера Тиля, а владельцы крупнейших технологических компаний даже попросили замолчать купленные ими медиа, обычно поддерживавшие демократов.

Причина состоит в том, что сегодня бизнес начинает догадываться, что самые большие деньги можно будет сделать не на следовании правилам, а на их разрушении: не на идеях о выплате гопсударственного долга, а, например, на замене доллара криптой; не на повышении налохов на доходы, а на их радикальном перенесении на потребление; и т. д. В знаменитой формуле creative destruction акцент может быть перенесен с первой части на вторую — а вот тут стремления Дональда Трампа к разгрому традиционных институтов власти могут оказаться очень кстати — и даже, быть может, показаться кому-то недостаточно радикальными.

Подводя итог, я бы сказал: этой ночью в Соединенных Штатах случилось нечто очень важное. Значение выборов 2024 г. мы почувствуем не так быстро, как многие утверждали (никакого мира в Украине за 48 часов не настанет), но от этого оно не окажется менее судьбоносным. Тренды, сложившиеся в мире начиная с конца холодной войны, начали переосмысливаться, а стратегии, признававшиеся правильными и безальтернативным, — пересматриваться.

Вероятно, не американские избиратели запустили этот процесс: разрушение старых правил начали Владимир Путин и Си Цзиньпин, а вовсе не Дональд Трамп. Но похоже, вызов принят, и можно предположить, что «новые вводные» сейчас в большей мере будут поступать не из Москвы и Пекина, а из Вашингтона.

Хорошо это или плохо для мира? Скорее хорошо — потому что бесконечно плыть по течению той реки, русло которой начали прокладывать без малого 40 лет назад, уже невозможно. Все вокруг меняется, и если этот рассказ о необходимости соответствовать им поначалу не воспринимается всерьез (как не воспринял политику Трампа товарищ Си в 2017–2020 гг.), то потом, очень может быть, придется перестраиваться в более авральном режиме.

Сегодня ночью Америка сделала очень важный — и вероятно, правильный выбор. Сделала его вопреки многим обстоятельствам, которые, казалось бы, представляли его почти невозможным. Эта смелость в своих решениях всегда была силой американского народа и залогом его успехов. Их я желаю новому старому президенту, которому всего через пару лет выпадет честь отмечать в качестве главы гопсударства 250-летие страны, за все это время не изменившей ни разу правил и процедур своей демократии.

Владислав Иноземцев, The Moscow Times