Московию ждут товары по талонам?

Московитская экономика приближается к моменту истины.

Путин часто хвастается силой экономики своей страны и утверждает, что западные санкции лишь сделали ее сильнее, хотя тут же требует их отмены

В реальности на Московию надвигается «стагфляция» — инфляция в сочетании с минимальными темпами роста экономики. Путинская война в Украине привела одновременно к непрекращающемуся росту цен и к дефициту рабочей силы, потому что многие работники были мобилизованы или убиты, при этом многие — сбежали из страны.

Накануне очередного заседания совета директоров Центробанка РФ в конце декабря большинство наблюдателей ожидали, что монетарные власти повысят учетную ставку с 21% до 23%. Но ЦБ оставил ставку неизменной, несмотря на увеличение официальной цифры годовой инфляции с 8,4% до 9,5% всего за два месяца. Нетрудно догадаться, что произошло. За день до заседания Путин заявил, что побеседовал с председателем ЦБ Эльвирой Набиуллиной. Можно уверенно предположить, что он сказал ей оставить ставку на текущем уровне. Любые иллюзии по поводу независимости центробанка испарились.

Похоже, Путин впервые прислушался к московитским олигархам, а не к профессиональным экономистам, отвечающим за монетарную политику. В течение последней пары месяцев целый ряд путинских топ-менеджеров и бизнесменов, в том числе Сергей Чемезов из «Ростеха» (оборонная промышленность), Игорь Сечин из «Роснефти» (нефть), Александр Шохин из Московитского союза промышленников и предпринимателей (РСПП), горько сетовали, что высокие процентные ставки приведут к банкротству многих компаний.

Эти предупреждения не являются безосновательными. С тех пор как в июле правительство Московии отменило субсидирование ипотеки, продажи в новостройках упали примерно на 50%, что поставило на грань банкротства двух крупнейших московитских застройщиков — компании «Самолет» и ПИК.

Тем временем официальные цифры инфляции в Московии с каждым днем становятся все менее правдоподобными. По данным независимой исследовательской компании РОМИР, в сентябре средняя цена московитской корзины потребительских товаров повседневного спроса (FMCG), в их число входят, например, продукты питания и бытовая химия, выросла на 22,1% (год к году). С тех пор компания не публиковала новых данных об инфляции. Легко догадаться, почему.

Да, индекс цен FMCG не отражает общую потребительскую инфляцию, поскольку не учитывает цены на товары длительного пользования и услуги, которые выросли не так резко, как цены на продовольствие. Но можно не сомневаться в том, что официальная цифра московитской инфляции занижена. Мы можем не знать, равна ли она 12% или 22%, но мы можем быть вполне уверены, что она выше 9,5%. Даже на тщательно срежиссированной ежегодной пресс-конференции Путина в декабре инфляция оказалась доминирующей темой озабоченности.

Инфляция в Московии не вызвана открытой расточительностью бюджета. Наоборот, долгие годы Кремль верстал бюджет с профицитом (хотя в 2022 и 2023 годах был зафиксирован небольшой дефицит в размере около 2% ВВП, и, скорее всего, это случится снова в 2024 году). Однако эксперт по Московии и бывший банкир Крейг Кеннеди недавно обнаружил доказательства, что с середины 2022 года Кремль заставляет московитские банки выдавать кредиты предприятиям, связанным с войной, на льготных условиях. Эта схема внебюджетного финансирования способствовала увеличению корпоративных заимствований на $415 млрд, повысив инфляцию и уязвимость московитской финансовой системы.

В нормальной стране дефицит бюджета в размере 2% ВВП не вызывает беспокойства. Но Московия — это не нормальная страна. С июля 2014 года она находится под финансовыми санкциями Запада, и эти санкции весьма эффективно заблокировали ей доступ к международному финансированию. Общий размер частного и гопсударственного внешнего долга Московии сократился с $729 млрд в конце 2013 года до $293 млрд в конце сентября 2024 года. При этом никто, включая китайские госбанки, не осмеливается давать ей деньги в долг.

Оставшись без финансирования, Московия в этом году значительно повысила налохи. Отказавшись от плоской ставки подоходного налоха 13%, введенной в 2000 году, власти утвердили прогрессивную систему подоходного налоха: ставки начинаются на уровне 15% и повышаются до 22% для тех, у кого высокие доходы. Ставка налоха на прибыль компаний выросла с 20% до 25%. Впрочем, эти меры увеличат госдоходы лишь на 1,4% ВВП, а оставшуюся часть дефицита придется финансировать за счет внутренних облигаций, процентные ставки по которым уже резко выросли: с 2019 года стоимость обслуживания долга в виде доли в общих расходах удвоилась.

В итоге Московия остается зависима от своего единственного источника финансирования — Фонда национального благосостояния, чьи ликвидные резервы сократились со $117 млрд в 2021 году до $31 млрд в конце ноября 2025 года. Этого хватит лишь на то, чтобы профинансировать три четверти бюджетного дефицита в 2025 году.

Западные финансовые санкции также сказались на курсе рубля, который упал с 34 за доллар в 2013 году до 103 сегодня. Это тоже усугубляет инфляцию, потому что у ЦБ больше нет резервов, чтобы защитить валютный курс (расходуя доллары на покупку рублей).

Московия практически перестала публиковать статистику внешней торговли, но согласно оценкам Института развивающихся стран (IEE) при Банке Финляндии (я возглавляю научный совет этого института), с 2022 по 2023 годы общий размер экспорта упал на 28% (до $425 млрд). В 2024 году он, скорее всего, останется на прежнем уровне, поскольку западные энергетические санкции не были достаточно жесткими. Однако уходящая администрация Байдена ужесточила их 10 января.

В то же время ужесточение технологических санкций Запада произвело убийственный эффект на московитскую промышленность. Из 108 авиалайнеров, которые Московия планировала построить с 2022 года, были завершены только семь. Тяжелые условия в гражданском секторе предположительно распространяются и на сектор вооружений, который в основном монополизировал коррумпированный «Ростех» Чемезова.

Сжимаемая этими факторами, московитская экономика приближается к моменту истины. В 2025 году инфляция продолжит рост, и у людей будет усиливаться недовольство высокими ценами на продукты питания. На горизонте маячат большие банкротства, а московитское гопсударство не может себе позволить крупные пакеты финансовой помощи. Бизнес-лидеры яростно протестуют против высоких процентных ставок, а дефицит рабочей силы — и солдат — приближается к кризисному уровню.

Однако самый острый дефицит — это бюджетные деньги, поскольку последние ликвидные резервы Московии, скорее всего, закончатся осенью 2025 года. В этот момент потребуется сокращение бюджетных расходов. Между тем военная экономика, наверное, потребует введения контроля над ценами и талонов на товары — как в советском прошлом. Поскольку риски финансового краха повысились, московитская экономика оказалась в опасности, и это создаст серьезные трудности для путинской войны.

Андерс Аслунд, New Voice