Остановить московитскую бензоколонку

Как превратить Путина в банкрота.

По результатам за 2024 год удары украинских дронов сократили экспорт московитской нефти почти на 20%. Важный аспект в том, что системные удары по этим предприятиям приводят не только к паузе в их работе, но и к потере их работоспособности.

По состоянию на начало 2022 года, до начала полномасштабного вторжения в Украину продажа нефти и газа Московией составляли практически 40% от формирования бюджета. Сегодня «Газпром»— банкрот, филиалы «Роснефти», в большей своей части, банкроты. А ведь дроны пока только прилетают по НПЗ, а не по газораспределительным станциям.

В Кремле отчетливо должны понимать, что они тратят миллиарды долларов на войну с Украиной, чтобы захватить один квадратный километр за другим, но в настоящее время это им обходится в разы дороже, чем в 2022-м. Не в плане человеческих жизней, нет, Кремль никогда не считался с человеческими жизнями. Даже если Московия будет терять 500 человек на 1 квадратный километр захваченных территорий, ее это не остановит до того момента, пока не остановится ее нефтегазовый насос... Украина этот насос останавливает, методично и систематически.

Повторюсь, и это пока еще удары только по НПЗ, которые московитская ПВО не может остановить, но которые только учащаются.

Военный преступник Путин приводит Московию к состоянию, когда из чистого экспортера нефти и газа она поступательно превращается в импортера. И вот возникает вопрос — оно того стоило? Захват Бахмута, Мариуполя, Токмака, Авдеевки и других украинских городов — стоили того, что в один прекрасный для нас день Московия лишится нефтегазового насоса, раз и навсегда. И без западных технологий добычу и переработку никогда не сможет возродить, а пока есть оккупированные территории под контролем Кремля, санкции отменены не будут.

Нищета и бездна, ради чего? Что ж... 2025-й за окном. Год превращения Московии, страны, занимающей первое место в мире по запасам газа и шестое место по запасам нефти, в нефтегазового нищеброда. Вот об этом и можно будет говорить.

Александр Коваленко, Telegram