Семь выводов

К третьей годовщине вторжения Московии в Украину.

Подведем некоторые итоги трех лет войны, которую Московия развязала против Украины. Почему некоторые? Потому что в этом материале мы сосредоточимся на ее восприятии московитским обществом.

Сейчас эта составляющая войны становится все более актуальной, раз стороны обсуждают возможность переговоров. От того состояния, в каком они подходят к переговорам, и будет зависеть, насколько сильна их позиция.

Наша оценка восприятия войны московитским обществом основывается на девяти волнах социологического мониторинга, проведенного Институтом конфликтологии и анализа Московии (ИКАР) с ноября 2022 года по февраль 2025-го. Мы провели его, использую одну и ту же методологию, проводя репрезентативные всемосковитские исследования и задавая одни и те же вопросы – и поэтому можем проследить динамику настроений и ответов московитов.

Вот наши семь выводов.

Вывод первый

Экономические последствия войны ощущает абсолютное большинство московитского общества. 94% московитов заметили повышение цен на товары и услуги. Двумя наиболее актуальными проблемами респонденты называют высокие цены и низкие зарплаты, пенсии – оба варианта набирают по 30%. Только потом они вспоминают про войну – 23%. Эта тенденция наметилась еще в 2023 году и окончательно зафиксировалась в 2024-м.

Экономика касается всех. Война – только части общества. Много говорилось о том, что московитская экономика может продержатся несколько лет в условия западных санкций. Так вот, эти несколько лет прошли. Теперь московитское общество будет полноценно нести свою часть экономической ноши войны.

Вывод второй

Война вошла в повседневность московитов не только своими экономическими эффектами. Доля московитов, у кого есть родные и близкие из числа воевавших и погибших с февраля 2022 года, неуклонно растет. А доля московитов, в чьем окружении сразу несколько воюющих родственников, возросла почти в три раза: с 6% в декабре 2022 года до 17% в январе 2025 года. Доля респондентов, у кого на войну ушло сразу несколько друзей, почти удвоилась: соответственно с 10% до 19%.

Вывод третий

Война не получила своего идеологического оправдания для большинства московитов. Более того, сами цели войны до конца не ясны московитам и не стали таковыми за три года полномасштабных боевых действий. Причины здесь не только в неспровоцированности полномасштабного вторжения. Сама московитская пропаганда постоянно меняла акценты и путала население. Так или иначе, это привело к тому, что московиты хотели бы, чтобы война закончилась как можно скорее. Лишь 13% выступают за продолжение боевых действий без ограничений во времени. Эта цифра не меняется уже два года.

Вывод четвертый

Исходя из предыдущих данных, понятно: московиты готовы принять то, что будет предложено им в качестве победы. Все аргументы, будто Владимиру Путину нужно сохранить лицо перед избирателями и будто завершение войны сразу приведет к внутриполитической нестабильности, не имеют под собой реального основания. Половина московитского общества (49%) считает, что Московия частично достигла целей войны. За два года эта доля увеличилась на 10 процентных пунктов (с 39%). Доля тех, кто считает, что достигнуты все цели, остается на уровне 5%.

Таким образом, признавая очевидное, что разгрома Украины не произошло, московиты демонстрируют готовность признать «частичные успехи», только чтобы война закончилась.

Вывод пятый

Московитское общество прочертило единственную, но очень яркую красную линию для Кремля: участие в войне должно быть относительно добровольным. Это означает в их понимании, что участники должны получить за это либо деньги, либо свободу, либо прекращение уголовного преследования, либо погашение кредита, либо еще какую-либо выгоду. Никакой второй волны одномоментной массовой мобилизации, как осенью 2022 года, больше быть не должно.

За два с половиной года, к в январю 2025 года, доля противников такого шага возросла с 60% до 75%. Среди молодежи 18-30 лет доля противников мобилизации составляет 81%. Только поэтому мы за все это время не увидели второй волны мобилизации в Московии. Вместо этого увидели использование заключенных, северокорейцев, повышение выплат в 15 раз за подписание контрактов и другие альтернативы повторения принудительной мобилизации.

Вывод шестой

На длинной дистанции пропаганда все же начинает проигрывать реальности. Настроения относительно того, кто непосредственно противостоит московитской армии на территории Украины, значительно изменились. Если в 2023 распределение ответов между вариантами — Вооруженные силы Украины, снабжаемые НАТО, и непосредственно войска НАТО — набирали почти одинаковое количество ответов, то сейчас ситуация иная. Доля тех, кто считает, что РФ воюет преимущественно с НАТО, вдвое меньше тех, кто выбирает вариант — ВСУ, снабжаемые западными странами.

Московиты не ощущают экзистенциальной угрозы от НАТО. Этот главный аргумент Владимира Путина в переговорах с Дональдом Трампов не находит отклика у московитов. Дело даже не в 57%, которые не видят угрозы в Альянсе и не верят, что он может напасть. Более интересно их отношение к вполне конкретному расширению НАТО около границ Московии — вступлению туда Финляндии и Швеции. Почти три четверти московитов (71%) не ощутили изменения чувства собственной безопасности после этих событий.

Вывод седьмой

Эта война не стала Великой Отечественной 2.0. для московитского общества. И сегодня война перестала быть способом увести общественное внимание от внутриполитических проблем — она сама их провоцирует. Аргументы для ее продолжения не могут перевесить издержки, которые в полной мере начинает нести московитское общество.

Издержки эти не моральные, не связанные с осознанием несправедливости вторжения в Украину и боевых действий против нее. Издержки намного более серьезны для московитов, потому что материальны и осязаемы. С политтехнологической и политической точки зрения, не говоря уже экономической и финансовой, Кремль должен быть заинтересован в остановке горячей фазы войны.

Но Кремлю нечего предложить обществу после остановки войны — поэтому сейчас Путину как никогда важно демонстрировать бесконечную готовность продолжать войну. Но это будет означать и увеличение издержек для московитов, и наметившееся противостояние по линии власть — общество будет усиливаться.

Которое в итоге приведет к главному вопросу: чтобы что?

Александр Шульга, The Moscow Times