Страна без валюты, но с телефонным правом

Запрет на покупку валюты на бирже под оплату импортных контрактов, в устной форме введенный властями, наглядно показал, во что обходится экономике и имиджу страны безграничная упертость высокопоставленных чиновников.

Впрочем, само решение было вполне ожидаемым и не стало сенсацией для многих субъектов хозяйствования, которые внимательно следили за рынком, а не нон-стоп серией бравурных комментариев на белорусском телевидении.

Лишенные какой-либо эмоциональной окраски комментарии «А что они еще могут?» говорят сами за себя об отношении белорусского бизнеса к профессионализму правительства, которое за счет подобного административного решения попыталось одним махом решить целый ворох системных просчетов и ошибок. Однако и рыбку съесть, и золотовалютные резервы сохранить на этот раз не получится.

Белорусская супер-пупер экономическая модель за счет жесткого административного надзора работала в условиях глобального мирового роста и высоких цен на нефть. Каких денег стоили экономике те или иные административные решения из серии «Патамушта так надо» или «Это круто, весь мир якобы так скоро будет делать» никто толком не считал. Но кризис все расставил по своим местам.

«Убогие» экономики других стран при господдержке властей, как не странно, начали потихоньку адаптироваться к новым жестким условиям работы. В белорусской модели такой сценарий даже не был прописан. А потому, когда в августе раздались тревожные звоночки, белорусские власти не свернули вправо/влево, или просто не затормозили, что было бы идеальным вариантом. Не потому что не хотели или не понимали (касается далеко не всех чиновников), а потому что не смогли.

При очевидном спаде промпроизводства во 2-ой половине 2008 года власти требовали от экономики выполнения прогнозных показателей, что привело к значительному снижению золотовалютных резервов и бездарной трате впустую полученных от России и Венесуэлы кредитов.

Казалось бы, переговоры с МВФ, подписание меморандума с четко оговоренными требованиями по структурным изменениям в экономике страны должны были заставить чиновников одуматься. Но стоило в начале январе получить заветные 786 млн. долларов США в виде 1-го транша от МВФ, как очень быстро позабылись многие обещания – бездефицитный бюджет, отказ от бездумного кредитования предприятий реального сектора, куда более приближенные к реальности показатели роста, точнее спада ВВП и т.д.

Власть не смогла отказаться от годами выстраиваемой экономической модели и в одночасье поставить крест на агитпропе, ежедневно вываливавшем на головы граждан потоки идеологической пропаганды. В итоге системная установка – во чтобы то ни стало выполнить прогнозные показатели по итогам года на уровне 10-12% - осталась в силе. И госсектор, на долю которого в стране для народа приходиться более 80%, продолжил ставить новые рекорды, как, например, физическая высота складских запасов.

Золотовалютные резервы страны (ЗВР) таяли как снег в жаркий весенний день. Бесследно в толще складских запасов растворились и упомянутый кредит МВФ, и пришедшие от некогда братской России 500 млн. долларов кредита и 625 млн. долларов за акции Белтрансгаза, а также привлеченные с большим усилием кредиты инобанков.

К этому моменту спад промышленного производства в Беларуси продолжался уже седьмой месяц подряд. А экспортеры-производители складских запасов уже профукали всю оборотку и набрались банковских кредитов по самые уши. Вместо того, чтобы биться за возврат валютной выручки, биться за внешнее финансирование экспортных контрактов, биться за новые рынки и в конце концов выступить единым директорским фронтом против задолбавших всех прогнозных показателей и доведенных планов, производители тем же единым фронтом ударно выполняли требование властей – старались обеспечить выполнение прогнозных показателей и сохранить социальную стабильность.

Проблеск надежды, что в умах чиновников наступило некое просветление, мелькнул в марте, когда Сами-Знаете-Кто публично признал, что кризис – это не падение индексов фондовых бирж, а поскольку в Беларуси такого рынка нет, значит и кризиса нет, а падение спроса на продукцию – любую, не только белорусскую - в странах-торговых партнерах Беларуси. И запретил работать на склад.

Проблеск скоропостижно потух в апреле, когда белорусские власти на фоне небольшого оптимизма вокруг замедления падения мировой экономики решили, что дно пройдено, а второй квартал станет просто ударным по темпам восстановления. А потому жизненно необходимо наращивать темпы производства. И понеслась новая лавина кредитов – триллион на машиностроение, полтриллика туда, полтриллика сюда… Забили даже на визит миссии МВФ, свято веруя, что на фоне вступления в Восточное партнерство, эта организация выделит второй транш – никуда не денется.

Однако не прокатило: МВФ придрался к накачке экономики кредитами и беспрецедентному сокращению ЗВР – за полгода проглотили, точнее уложили на склад почти 5 млрд. долларов США. И майско-пражская эйфория моментально улетучилась после громкого стука двери, которой хлопнула миссия МВФ, покидая страну, а тут еще Россия не чешется в нужном месте с обещанным остатком в 500 млн. долларов США.

Это никак не вписывалось в планы властей по ожидаемым объемам внешнего финансирования на второй квартал, что заставило высокопоставленных чиновников иначе взглянуть на реальность. Вспомнили о выводах Нацбанка о том, что работать в условиях кризиса на склад нельзя, это не просто плохо, а губительно (смотрим отчет НБ РБ за 2008 год «Финансовая стабильность Беларуси»).

Посмотрели на специально составленную инфографику экономического цикла хваленных экспортеров – получили господдержку в рублях, купили за рубли валюту, опустошая ЗВР, приволокли импортные комплектующие, доля которых в производстве по признанию Сами-Знаете-Кого достигает 70%, выпустили продукцию и похоронили ее на складах.

Изучили графики валютных потоков с явным преобладанием цвета, означающего импорт, и приняли решение – запретили продажу валюты на бирже. Не остановили производство, воплотили в жизнь систему мер по распродаже складских запасов, а тупо ввели ограничения на валютном рынке.

Логика проста до безобразия. Остановка/сокращение производства означает публичное признание несостоятельности проводимой годами экономической политики. Введение запрета позволяет устроить охоту на ненавидящих родину импортеров потребительского импорта и заставляет банки распечатать свои валютные запасы (выйти из длинной валютной позиции). Почему-то верит наше правительство в то, что у банков валюты как грязи, не обращая внимание на данные статотчетности. По-видимому, по тому же принципу, что в банках самые высокие зарплаты. Просто аксиома. Так должно быть и баста.

Кроме того, сокращение платежей за российский импорт вполне может убедить Москву в необходимости скорейшего выделения Беларуси обещанных 500 млн. долларов США, и премьер РФ Владимир Путин на заседание союзного Совмина в конце мая чуть ли не в зубах привезет в Минск проект кредитного соглашения.

Культура принятия управленческого решения, затрагивающего всю страну, говорит о многом. Провели полузакрытое совещание с участием ряда крупных банков. Но вместо принятия законодательного документа, пусть в некой степени идущего в разрез с обещаниями перед МВФ, принятое решение доводится втихаря по телефону, что свидетельствует об очень низком профессиональном уровне всей системы власти. В итоге реальные исполнители – чиновники более низкого уровня – о запрете на продажу валюты через биржу слышали краем уха и понятия не имеют, что им делать и как этот запрет реализовывать. Заявки предприятий, не входящих в структуру некого ведомства или министерства, заворачиваются в гор и облисполкомы, специалисты которых просто разводят руками.

При этом следует обратить внимание и на следующий момент – чиновники, которым по долгу госслужбы придется участвовать в рассмотрении и удовлетворении заявок, явно не будут обделены вниманием правоохранительных органов. А потому принимать решения никто не хочет и не будет. Проще завернуть 99% заявок на покупку валюты и умыть руки. За чрезмерную подозрительность просто пожурят, но стоит в нынешних условиях просмотреть хотя бы одну «некачественную» заявку и можно запросто загреметь в пансион на ул.Володарского по подозрению в коррупции.

Впрочем, чего ожидать от представителей власти, когда 15 мая замминистра экономики Петр Жабко в Лондоне на годовом собрании Европейского банка реконструкции и развития устроил самую настоящую распальцовку, заявив, что Беларуси больше не требуется чрезвычайное внешнее финансирование для преодоления кризиса. Это заявление прозвучало в тот момент, когда правительство и Нацбанк принимали критическое для экономики страны решение. Немыслимо признаться на тусовке в Лондоне, что в родном колхозе дела идут из рук вон плохо. Убогость, да и только…

Возникает вопрос, что сподвигло Нацбанк подписаться под этим экспериментом. Ответ очевиден – состояние ЗВР. И не только из-за позиции МВФ. Объем золотовалютных запасов является важным параметром для присвоения/подтверждения рейтингов, для принятия решения о выделении займов иностранными банками, для оценки платежеспособности страны той же Россией.

Безусловно, запрет уже нанес страшный удар по степени доверия к банковской системе Беларуси, отправив в помойку все усилия Нацбанка по восстановлению этого доверия после 20% девальвации 1 января 2009 года. Но думается, в данном случае Нацбанк выбрал меньшее из двух зол. Ведь упомянутая комфортная схема работы госсектора – господдержка -> валюта -> промежуточный импорт -> продукция -> склад – неизбежно приводит к резкому сокращению ЗВР и увеличению рублевой массы. В итоге – очередная девальвация и полная потеря доверия населения к банкам. А проведенные еще прошлой осенью стресс-тесты белорусских банков, о которых подробно сообщается в отчете «Финансовая стабильность в Беларуси», показывают, что 10-15% отток вкладов означает коллапс всей банковской системы. И печатный станок не поможет.

"В соответствии с законом о валютном регулировании и валютном контроле текущие операции осуществляются на валютном рынке безо всяких ограничений. Нацбанк не вводил никаких ограничений по покупке и продаже валюты на бирже", - заявил на второй день действия запрета первый зампред правления Нацбанка Павел Каллаур.

Врет?! На самом деле нет – запрет введен устно, по телефону. Писем и телеграмм не существует в природе. Нацбанк лишь достучался до правительства, указав на необходимость изменения структуры валютных потоков, а решение сгенерировало правительство. И по его поручению Нацбанк довел это решение до банков.

Первый день запрета вызвал сумятицу у чиновников, панику на рынке и массу вопросов у банкиров. Последних конечно же волнует вопрос курсообразования, поскольку «запретительную» рекомендацию Нацбанка выдерживать на внебиржевом рынке курс «Нацбанк +/-2%» никто не отменял и отменять не собирается. За два дня действия запрета проявилась позиция регулятора к чудо-решению правительства – образно говоря, Нацбанк всем составом вывалил на лавочки и, лузгая семки, с увлечением наблюдает, как будет разруливаться ситуация.

По оптимистичным прогнозам уже к концу недели запасы банков по удовлетворению спроса клиентов на внебиржевом рынке иссякнут. Банкиры будут вынуждены искать схемы в обход запретительной рекомендации Нацбанка либо тупо ее нарушать. Впрочем, многие банки уже на второй день действия запрета забили с прибором на существующую рекомендацию и перешли к рыночному курсообразованию, используя всякие юридические заморочки типа обоснованности заявки на покупку, подгонки документов под требования правительства и т.д. В результате белорусские власти уже поимели самый страшный с точки зрения МВФ геморрой – множественность курсов. Еще два-три дня и разница между биржевым и внебиржевым курсом станет слишком заметной.

Для кого-то проблемы, для кого-то отличный улов в мутной воде. Не успел Нацбанк довести запрет до банков, а прибалтийская банковская система уже предложила свои услуги по развязке платежей в оплату импорта. Ряд банковских финансовых структур (названий конечно же не будет) сходу предложили импортерам оплачивать поставки белорусскими рублями, а погребенным под складскими запасами экспортерам осуществлять реализацию продукцию за белорусские рубли – хотите хоть что-то продать, отгрузите и за «белки». При этом на прибалтийские банки никакие рекомендации Нацбанка не распространяются. Комиссия и прибыль будут адекватны принимаемым на себя рискам.

Все, кому очень надо, смогут купить валюту на внебиржевом рынке. Что касается государственных и подведомственных предприятий, то за чиновниками соответствующих ведомств не заржавеет – через Совмин пробьют разрешение на покупку валюты.

В этой связи хотелось бы надеяться, что похожий на сито запрет, возникшая из-за мудрого управленческого решения множественность курсов и растущие как грибы финансовые посредники, пополняющие отнюдь не белорусский бюджет, заставят высокопоставленных чиновников в правительстве снять розовые очки со стразами неизбежного процветания страны для народа. И втихаря доведенное до соответствующих структур, банков и предприятий решение уже через неделю будет забыто как кошмарный сон и все откатится на уровень 17 мая. Впрочем, даже если запрет будет действовать до 1 июня, остаток мая будет позже вспоминаться как расцвет либерализации.

Парадокс состоит в том, что поэкспериментировав на предприятиях как на кошках и убедившись в отсутствии какого-либо экономического эффекта, высокопоставленные чиновники ни на йоту не двинутся в сторону признания ошибочности принятых стратегических решений.

Печатный станок будет работать в три смены, складские запасы с высоты пролетающего над страной транзитного авиалайнера будут напоминать горную гряду, МВФ и прочие финансовые институты забудут дорогу в Беларусь, не пришедшие в страну инвесторы будут каждый день наливать себе по 150 за проявленную выдержку и осторожность, а белорусский агитпроп будет еще с большим остервенением вещать как все цветет и пахнет. Только пахнет примерно так, как пахнут цветущие в жаркие летние дни водоемы Минска…