Полковник Алкаев: Я думаю, что он их не помилует

Бывший начальник минского следственного изолятора, полковник милиции Олег Алкаев считает, что Коновалову могли быть даны гарантии перед совершением теракта.

В интервью «Радыё Свабода» он заявил, что Лукашенко не помилует осужденных.

- Внимательно ли вы следили за процессом? Каковы ваши впечатления?

- Считаю, что приговор вынесен в соответствии с предъявленным обвинением и фактически совершенным. То, что я читал, то, что видел, что люди вытворили, за это и получили. Не буду вмешиваться, поскольку статья «Смертная казнь» из Кодекса не убрана, то это исключительная мера на сегодняшний день и она по масштабам совершенного полностью соответствует тому, что эти люди совершили. В обществе муссируется мысль, что вроде бы приговор неправомочен, так как вина их не доказана. Но я не увидел, что вина не доказана. Тот набор, что я увидел в интернете (сегодня, например, я посмотрел признательные показания), позволяет мне считать, что вина доказана.

- Насколько вероятной вам кажется версия, что Коновалов был не действительным преступником, а только исполнителем?

- Вот этот вопрос, я считаю, до конца не исследован. Так, Коновалов - исполнитель, пособник у него - Ковалев, а вот вопрос, руководил ими кто-то, или помогал советом, на мой взгляд, до конца не изучен. А, может, его и не пытались изучать. Есть обстоятельства, которые показывают, хотя бы и косвенно, на наличие еще какой-то «третьей силы». По логике событий, человек должен быть разве сумасшедшим, чтобы, сдав отпечатки пальцев, идти взрывать ... После того, как у него взяли отпечатки пальцев, он должен был бежать, не оглядываясь. Он понимал, что будет осужден, но - идет взрывать. Значит, ему дали какие-то гарантии: давай, иди дальше подрывай, не бойся, все будет хорошо. Такой вопрос напрашивается. Кто мог дать такие гарантии, не знаю. Значит, либо он сумасшедший, или ему кто-то дал гарантии. Но экспертиза его признала нормальным, остается второй вариант. На это указывает и его пассивный способ защиты, когда он просто молчал и все. Иногда это означает, что человек надеется на милость, под чью гарантию: ты не порти следствие, не серди власти и суд, и у тебя появится шанс получить более мягкое наказание. Советников в тюрьме хватает, среди осужденных тоже. Возможно, ему дали гарантии более серьезные лица. Это нужно исследовать, так как его поведение меня настораживают. Мне приходилось выслушивать доклады, как ведут себя на последней исповеди осужденные на смертную казнь. Так вот, они не раскаиваются, они и священнику говорят, что невиновны, просят, чтобы тот применил церковные рычаги, чтобы заступился. А здесь на суде человек не использует право на защиту.

- Но второй осужденный, Ковалев, как раз такое право использовал. Он отказался от своих показаний под следствием, он заявил о давлении на него. Почему он получил - фактически «за недонесение» - такую же высшую меру?

- Знаете, мы все сейчас на себя примеряли роль судей. Но есть статья уголовного кодекса. Он принят нашими народными избранниками, депутатами, и принят не вчера и не позавчера. Там ясно сказано и о соучастниках, сообщниках. К ним также этот материал применяется. Какой вам пример привести? Ну, например, при крушении самолета, какая людям разница, по вине первого пилота они погибли или второго?

- Ваш прогноз, что будет дальше, помилует ли Александр Лукашенко кого-то из осужденных? Если нет, то насколько быстро приговор приведут в исполнение?

- Я думаю, что он их не помилует. Насколько быстро приведут... Из практики знаю, что это может быть и полгода. Может быть, в этом случае и быстрее. Мне очень жаль их близких, родственников, но все же был шанс защититься, аргументировано, а не говорить там про какое-то давление.

- Изменилось ли за последние годы ваше отношение к смертной казни в принципе?

- Конечно, изменилось. Я, полагаю, что его давно надо было отменить. Эта статья на развитие общества и регулирование преступности особо не влияет. Я вижу, что в Европе нет такого наказания, и живут люди нормально.