БПЦ: Убивать можно?

В церковном вероучении Белорусская православная церковь (БПЦ) не нашла «исчерпывающих сведений», которые бы сделали христианское отношение к проблеме смертной казни однозначным.

Об этом говорится в сообщении, размещенном на официальном сайте БПЦ.

Данный комментарий, отмечает пресс-служба БПЦ, сделан в связи с тем, что «в настоящее время в адрес Минского епархиального управления приходят письма с вопросами, касающимися проблемы смертной казни и христианского отношения к ней».

«Под влиянием именно Евангельского учения происходят изменения в общественном сознании: целесообразность смертной казни ставится под сомнение и инициируется дискуссия по ее отмене, — говорится в комментарии. — На Архиерейском соборе в 2000 году были приняты Основы социальной концепции Русской православной церкви, в которых, в частности, заявляется о предпочтительности отказа от смертной казни. Такой подход исключает совершение непоправимой ошибки правосудия и предоставляет больше возможностей для пастырского душепопечения о преступниках».

В то же время, отмечается в сообщении, церковь «не должна категорично требовать отмены смертной казни — тем более в обществе, которое в своем большинстве так решительно на ней настаивает».

«Но церковь стремится оказывать пастырское влияние на формирование у своих чад чувства социальной справедливости и судебного возмездия без идеи смертоубийства. Кроме того, на церкви лежит право печалования по поводу того или иного конкретного случая осуждения к смертной казни. В предыдущий период она неоднократно пользовалась этим правом, направляя в соответствующие государственные органы, по просьбе осужденных, особые прошения о применении к этим лицам вместо смертной казни иного наказания», — говорится в сообщении.

Как считает БПЦ, «отказ от совершения смертной казни должен являться результатом осознания обществом необходимости духовно-нравственного совершенствования».

Пресс-служба БПЦ также приводит выдержку из Основ социальной концепции Русской православной церкви, где сказано: «Особая мера наказания — смертная казнь — признавалась в Ветхом Завете. Указаний на необходимость ее отмены нет ни в Священном Писании Нового Завета, ни в Предании и историческом наследии православной церкви».

В то же время там отмечается: отмена смертной казни дает «больше возможностей для пастырской работы с оступившимся и для его собственного покаяния».

Следует отметить, что Беларусь — единственная в Европе страна, где до сих пор применяется смертная казнь. Эта проблема в очередной раз привлекла внимание общественности после вынесения смертного приговора Дмитрию Коновалову и Владиславу Ковалеву. 30 ноября Верховный суд Беларуси признал их виновными по делу о теракте в минском метро и приговорил к высшей мере наказания.

2 декабря Александр Лукашенко заявил, что решение по вопросу возможного помилования осужденных примет в ближайшее время. «Я должен подписать указ и подтвердить решение суда или же, если обратились за помилованием, я должен рассмотреть эти документы. Это самое тяжелое, что может быть в работе президента», — сказал Лукашенко.

Глава Римско-католического костела в Беларуси митрополит Минско-Могилевский Тадеуш Кондрусевич в начале декабря обратился к Александру Лукашенко с просьбой ввести мораторий на смертную казнь. Позицию католического костела по этому вопросу митрополит изложил в интервью интернет-ресурсу catholic.by.

«Никакой террористический акт, — сказал Кондрусевич, — не может быть оправдан, и преступники должны понести справедливое наказание. Согласно учению католического костела, которое на эту тему очень широко представлено в катехизисе, защита всеобщего добра требует, чтобы преступник был лишен возможности чинить зло».

«Если полностью установлена личность и ответственность преступника, то традиционное учение костела не исключает смертного наказания. Но лишь тогда, — подчеркнул митрополит, — когда это единственно возможный способ защитить человеческую жизнь от несправедливого агрессора». «В то же время костел призывает к бескровным методам наказания преступников, поскольку они наиболее соответствуют конкретным принципам общего добра и достоинства человеческой личности», — заключил Тадеуш Кондрусевич.