Путешествие предвзятого туриста. Часть 1. «Граница»

Был период в моей жизни, когда я довольно часто перемещался между Киевом и Минском.

Работал и жил в Киеве. И хотя Киев красивый, удобный и гостеприимный город, но раз в два-три месяца тоска по родному городу достигала уровня невыносимого, физиологического, и избавиться от нее можно было единственным способом - с утра влезть в машину и гнать в Минск.

Через два часа я всякий раз уже жалел о своем порыве, как только подъезжал к границе. Границу я всегда старался пересекать на небольшом переходе в стороне от главных дорог - так было удобнее и быстрее.

Сначала добродушные и жуликоватые, склонные к мелкому вымогательству украинские стражи границы перекидывались со мной парой слов и, в который раз узнавая меня из-за частых поездок, называли по имени - отчеству. Атмосфера была дружеская, легкая, будничная. Ну приехал американец на американских номерах на пограничный пункт - и что с того? Граница же для того и существует, чтобы всякие французы ее пересекали. А что этот американец говорит по-русски - ну и какие вопросы? Может, он еврей или школу ЦРУ окончил с отличием. Это только плюс - еще одни свободные уши, которые можно использовать для жалоб на небольшую зарплату, тяжелую службу и напряженку в семье. Была там даже пограничная собака, которая всегда спала в кабинете главного таможенника. Спала так сладко и мирно, что с порога становилось ясно: это ее основная обязанность, и за эту способность спать ее тут и держат. Время от времени собака для порядка просыпалась, устраивалась поудобнее и дальше дистанционно продолжала охрану государственной границы. В общем, мирная картинка, сонная, вся в пастельных тонах.

Формально проверив документы и пожелав доброго пути, меня минут через пять провожали, заранее осведомившись, когда планирую назад, и зачем-то сообщая, будут они в ту смену или нет.

Переехав по длинному мосту реку, я всякий раз не успевал сгруппироваться и «тепленьким» попадал в лапы белорусскиx пограничников. Контраст был разительным. Подтянутые, холодные и отстраненные люди в форме действительно охраняли границу. Причем делали это с таким видом и рвением, как будто через нее каждый день пытались прорваться басмачи числом несметным и злобы неизмеримой.

Всегда впереди меня оказывались какие-то местные горемыки на старенькой машинке, уличенные в контрабанде. Вся эта контрабанда лежала на столе и выглядела как скарб нищего. Пара бутылок дешевого пива, пара кругов колбасы, какие-то детские вещи китайского производства и свитера - турецкого. Меня всегда удивляло сходство контрабандного набора: казалось, это одна и та же машина с одними и теми же пассажирами, застрявшими пожизненно на этом посту по приговору суда - за злостную контрабанду опасных турецких свитеров и китайских детских носков. У «пользующих» их белорусских таможенников, в отличие от пограничников, лица были не холодные, а азартные. Они были на охоте, а не на посту. И чуяли запах добычи. Тех самых свитеров и носков. Обрывки разговоров, долетавших до меня от стола, были такими же однообразными, как и набор вещей, вываленных на стол. Крестьяне умоляли их отпустить, а таможенники объясняли, что этому никогда не бывать, и это не они правила придумали, и вообще правила не для того придуманы, чтобы крестьянам было легко, а как раз наоборот. А если бы крестьянам было легко, так никакого порядка в стране не было бы, а была бы война. И они, значит, для того здесь и поставлены, чтобы войны не было. И ее, конечно, не будет, потому что свитера турецкие они никогда, никогда, никогда через границу не пропустят - костьми лягут, а не пропустят. Я верил: не пропустят, крестьяне – не верили и продолжали свои уговоры с вызовом выводка детей из машины и перепоручения вести переговоры тещам и женам. С тем же результатом. Постепенно ситуация достигала точки кипения, обе стороны срывались на крик и мне становилось страшно за «контрабандистов». Я легко мог представить себе, что их всех сейчас заведут за здание поста и расстреляют из давно установленного там для этих целей станкового пулемета, а изъятые свитера отправят в музей пограничных войск, потому что в магазине конфиската такое дерьмо никто не купит.

В общем, атмосфера разительно отличалась от украинской, причем всякий раз. Во время десятков моих поездок в Беларусь ничего не менялось - разве что лица погранцов становились все холоднее, лица таможенников все азартнее, а вопли крестьян все жалобнее.

От наблюдения за событиями меня сильно отвлекали собственные заботы, для неподготовленного человека сравнимые с неприятностями.

Нужно было заполнить подробную анкету, напечатанную на листе бумаги размером с почтовую марку. Уместить все требуемые сведения на такой площади может только лилипут или человек с опытом. Я был человеком с опытом. Правда, заполнять в двух экземплярах этот формуляр в машине - задача из малоприятных. Причем в формуляре требовалось указать сведения из разных документов, так что их нужно было доставать и переписывать. Потом нужно было пойти и купить страховки – автомобильную и медицинскую, - и никого не волновало, что и машина, и здоровье застрахованы в институциях с гораздо лучшей репутацией, чем «Белгосстрах». Платить за страховки нужно было в разной валюте: за машину - звонкой монетой, за медицину - глухой, так что посещение отделения «Беларусбанка» тоже входило в маршрут. Обычно в банке не было сдачи – как, впрочем, и у страхового агента. Вы думаете, все? А вот нет! Нужно еще оформить транзитную карту. Это весьма специфический документ, который позволит вам не платить деньги за пользование белорусскими дорогами общего пользования, если вы въехали и выехали через один пограничный переход. Если через соседний - в пяти километрах расположенный, - то придется. Последовательность получения всех этих документов на границе строго определена: вам никогда не удастся оформить, скажем, «транзитку» до того, как вы приобретете страховку на машину. Кстати, все эти окошки не рядом и даже не в одном здании. Очевидно, во исполнение правила «одного окна».

Чиновники в окошках приятнее и вежливее ну разве что своих униформированных коллег по охране священных рубежей. Весь собранный ворох бумаг нужно подать пограничникам вместе с техпаспортом и паспортом с визой, а также въездным талоном (въездным на территорию поста). Если погранца все устроит - он попросит вас выйти из машины и открыть все двери и багажник, пороется в бардачке и всех полостях (мне белорусский пограничник помог найти ящичек, о существовании которого я даже не подозревал и с тех пор использую этот ящичек для хранения всяких мелочей). Но это не таможенный досмотр - всего лишь пограничный. Таможенный - впереди, но чтобы к нему приступить, нужно зaполнить еще один формуляр - «таможенную декларацию» – и, как водится, в двух экземплярах, даже если ты движешься по зеленому коридору. Зеленый коридор для въезжающих на своей машине - абстракция. Таможенник, открыв все двери, облазит всю твою машину – очевидно, пользуясь запахами, оставленными на маршруте пограничником. Все те же ящички и бардачки. Это таможенный досмотр. Естественно, в моей машине нет ни колбасы, ни свитеров, ни детских китайских носков. И это всякий раз вызывало гримасу разочарования на физиономии таможенника: «Ну как так - только два часа на прохождение границы? Это вам что, шутки - границу проходить? Ишь, быстрые нашлись! « – все это легко читалось на лице.

Мой рекорд прохождения украинской границы был 3 минуты (правда, я просил пропустить меня быстрее), а белоруской - 60 минут, ровно в 20 раз медленнее (я, правда, никого не просил, понимая, что бесполезно).

В общем, на выезде с поста ты уже в курсе, куда въезжаешь. И даже если ты не читаешь газет и не пользуешься Интернетом, общее впечатление о стране и о царящей в ней атмосфере можно составить, не поднимая шлагбаум.

Вадим Бельзацкий