Приближающую годовщину самого кровавого в истории Беларуси теракта власть встретит в хорошем настроении. Дело расследовано, виновные наказаны...
Приговор Дмитрию Коновалову и Владиславу Ковалёву взбудоражил общество. Взбудоражил настолько, что власть вынуждена была оправдываться. На сцене даже появился Александр Лукашенко с объяснениями, как трудно даются ему подобные решения, и обещавший изучить, принять во внимание...
Потом он взял длительную паузу.
Словно опытный охотник, он выжидал, тянул время. Ждал, когда в обществе улягутся страсти. Когда выполняя команду «фас», общественное мнение проработают верноподданнические СМИ. Когда «слитые» в Интернет многочасовые материалы допросов окончательно размоют оценки....
Виноваты? Не виноваты? А кто его знает.
И в этот момент, когда эмоции, вызванные несправедливым (по мнению, если не большинства, то значительной части общества) приговором, улеглись, Лукашенко, быстренько подписав бумажку, отдал команду: «Пли».
Я так понимаю, что приговор уже приведён в исполнение. Об отклонении их просьбы о помиловании смертники оповещаются непосредственно перед расстрелом. Думаю, Дмитрий Коновалов и Владислав Ковалёв узнали о решении Лукашенко раньше, чем мы.
Признаюсь, я до конца не верил, что Влада Ковалёва расстреляют. Его соучастие в теракте было настолько шито белыми нитками, что даже официоз перед началом судебного процесса называл Коновалова «террористом-одиночкой».
Одиночка, значит, действовал один. Оказалось, что слова высоких чинов ничего не значат. Сегодня - одиночка, завтра - у него есть соучастник...
Пожалуй, это самый неоднозначный смертный приговор в истории Беларуси. Бесспорно, доказать вину Коновалова и Ковалёва суду, прокуратуре, КГБ, МВД и всем остальным силовым ведомствам не удалось. На процессе вышло множество нестыковок. Остались вопросы...
На них теперь некому ответить.
***
Приближающуюся годовщину самого кровавого в истории Беларуси теракта власть встретит в хорошем настроении. Дело расследовано, виновные наказаны... Всё это сделано в рекордно короткие сроки. Общество? Пошушукается и затихнет. И только у матери, у Любови Ивановны Ковалёвой, которая так отчаянно, наперекор всей государственной махине, защищала своего сына, останется незаживающая рана.
Анджей Почобут, для charter97.org