Я покажу вам Кузькину мать!

Что будет делать руководитель, нарушающий права и свободы людей, знающий, что этого делать нельзя, что весь цивилизованный мир осуждает его, но не желающий что-либо менять?

Правильно, отрицать. Вот и А. Лукашенко отрицает реальность нарушений демократических прав и свобод в Беларуси, используя разнообразные формы отрицания.

Восемнадцать лет он отрицает сам факт нарушений: «Нет в Беларуси проблем со свободами и быть не может».

Минимизирует нарушения, правда, редко: «У нас только парочка политзаключенных сидит» или «Знаю, есть у нас проблемы, но не серьезные. Посмотрите на Казахстан, сколько лет Назарбаев правит!».

Ловко уходит от обсуждения проблемы или забалтывает ее. На пресс-конференциях с журналистами говорит о чем угодно, только не о реальной ситуации с правами человека в стране (бла-бла-бла).

В ходе предвыборной кампании 2010 года был отмечен «скачок в сторону демократии»: «Посмотрите, сколько у нас свободы! Уже 2 месяца!». Была проявлена уступчивость: «Так и быть, уступлю оппозиции, лишь бы отстала (ха-ха-ха)».

Рационализирующий Лукашенко приводит доводы в пользу жестких мер подавления протестов и суровых наказаний, а интеллектуализирующий говорит, к примеру, следующее: «Да, смертная казнь необходима: белорусы за нее проголосовали. И вообще существуют правила… Когда я принимал решение о смертной казни, я такие переживания испытывал за близких осужденных… (тра-та-та-та-та)».

Однако самые распространенные формы отрицания реальности нарушений прав и свобод в Беларуси, используемые А. Лукашенко, – это:

1) манипуляции: «Я немножко демократизируюсь: кого-то не посажу, кого-то выпущу, а вы мне денежку дадите. А не дадите, пойду и опять посажу»;

2) скандалы: «Посмейте только ввести санкции, я покажу вам Кузькину мать!»;

3) и/или поиски козла отпущения: «Если бы у вас была такая оппозиция, вы бы повесились».

Людмила Мирзаянова, для charter97.org