Тесная дружба чекистов Беларуси и России

Началась вся эта история в г. Солигорск, РБ, когда в марте мы поехали туда жениться.

К нам пришли домой менты и сказали, что будем ждать людей из военкомата, чтобы вручить повестку Игорю Щуке. Вместо военных однако появилось двое в гражданском, они отобрали у нас мобильники и велели быстро одеваться. Игоря заставляли одеваться при них, мне позволили закрыть дверь в комнату. Привезли — но не в отделение милиции, как мы думали, а в Солигорский УБОП, усадили нас в кабинет. Военные вручили Игорю повестку, и мы было обрадовались, что нас отпустят, но нет — сказали ждать главного Минского УБОПа.

Двое прилично одетых оперативника из Минска (один даже похож на Прохорова) повезли нас в Солигорское ОВД, большое зданине с памятником Феликсу Эдмундовичу. Вообще у них в там всюду натыкаешься на бюсты и портреты Дзержинского, символично.

Нам откатали пальцы, взяли образцы слюны и сфотографировали со всех сторон, а потом снова отвезли в здание УБОПа. «Прохоров» повел допрашивать меня, второй занялся Игорем, о чем мой муж позже написал отчет.

Меня же начали спрашивать зачем я в Беларуси, чем мы занимаемся в России, участвовала ли я в митинге 5 марта, нацболы ли мы, и есть ли отделение НБП в Солигорске. Интересовались Игорем, чем и кем он руководит. Было ясно, что занимались они этим по указке российских «эшников».

Вечером нас отпустили, а на утро следующего дня Игорь пошел по повестке в военкомат. Там ему сказали, что надо будет явиться еще раз, 5 апреля.

Мы поженились, и со спокойной душой поехали в Москву на поезде — по своим паспортам. Оказалось, что рано радовались — 31-го марта на Триумфальной, во время акции за свободу собраний, нас поздравил со свадьбой сотрудник «Центра Э» Алексей Окопный, и направил к нам своего белорусского коллегу, который нагнал нас, буквально зажал в угол и стал спрашивать, почему Игорь не в Беларуси. От него мы и узнали, что, оказывается, выезд из РБ Игорю запрещен. Как можно было понять из его слов (они с Окопным долго переговаривались и смеялись, стоя возле нас), этот КГБшник приехал в Москву ровно в то же время, что и мы, и уезжать собирался одновременно с Игорем, к 5-му апреля.

И вот, в понедельник мой муж выехал в Беларусь. Добрался, к счастью, без приключений, но дома узнал, что его родителям на днях звонили неизвестные и угрожали физической расправой, если Игорь не прекратит заниматься политической деятельностью в России.

Все это напоминает историю Юрия Червочкина, к смерти которого приложил руку все тот же Алексей Окопный.

Сейчас Игорь в Беларуси, решает свои дела. И неизвестно, что там могут сделать, но я надеюсь, что все обойдется.

Анна Щука, «Эхо Москвы»