Кто ответит за славянский базар

Россия объявила Беларуси торговую войну и грозится забрать собственность, а Беларусь угрожает союзнику второй Чечней и сближением с Западом, пишет известная белорусская журналистка Ирина Халип.

И только когда стало ясно, что у союзников совершенно разные планы, а главное — что партнерские отношения не нужны ни одной из сторон, началось противостояние.

Запрет белорусских молочных продуктов в России многие восприняли как начало торговой войны или экономической блокады. Почти верно. За исключением того, что война началась не 6 июня, когда Роспотребнадзор ввел запрет на 500 видов молочных продуктов, и не 8 июня, когда к запретному списку добавили еще 800 видов, а 28 мая, в тот самый день, когда Россия отказала Беларуси в очередном полумиллиардном кредите и Алексей Кудрин обвинил белорусскую экономику в скорой неплатежеспособности. Выступление Кудрина и стало началом военных действий.

После того как российского министра процитировали новостные сайты, в минских обменных пунктах выстроились очереди за валютой: люди спешили купить доллары или евро, только бы избавиться от местных денег. Александр Лукашенко тут же обвинил Россию в намерении обвалить всю финансовую систему Беларуси: «Это было сделано, чтобы посеять панику, чтобы инвесторы стали забирать у нас свои деньги, чтобы вкладчики побежали в банки и стали выхватывать вклады. Так и впрямь могла рухнуть наша финансовая система. Вот эта провокация меня возмутила до глубины души».

1 июня Александр Лукашенко дал российским журналистам интервью, в котором сам заговорил о молоке. Это было за пять дней до запрета на ввоз белорусских молочных товаров в Россию: «Дошло до того, что «молоко не будем у вас покупать, пока не отдадите молокоперерабатывающие заводы». И это на уровне правительства! Медведев дословно сказал так: «Мы хотели бы, Александр Григорьевич, поучаствовать в инвестициях в вашу молокоперерабатывающую промышленность». Милости просим. Инвестиции же! А в правительстве конкретизировали — молока не будет в России, пока не отдадите заводы. Я говорю: «До свидания. Так разговаривать мы не позволим. Будем, говорю, подыхать, выливать это молоко, но вы так вопрос ставить не будете».

Лукашенко жаловался, что Россия вообще закрыла свой рынок для белорусских товаров. Что бедные российские фермеры умоляют банки о кредитах на покупку белорусских тракторов, а им отказывают и предлагают покупать в кредит что угодно, только не белорусское. Что вагоны с сахаром в прошлом году месяцами стояли на границе, пока российские чиновники придумывали поводы не пропускать их в страну. Что российские дети лишились вкусных и дешевых белорусских конфет.

Он обвинял Владимира Путина в миллиардных убытках белорусской экономики из-за запрета на ввоз сахара: «Путин говорит: «Вот вы на Кубе закупаете сахар-сырец, перерабатываете. Нас это не устраивает. Вот если бы это ваш был продукт — другое дело». Тогда я распорядился произвести в Беларуси 4 миллиона тонн сахарной свеклы. Вы знаете, что такое поднять производство с 800 тысяч до 4 миллионов?.. При нашей нищете мы вложили во все это миллиард долларов. Начали поставлять свекловичный сахар в Российскую Федерацию. Через полгода Путин арестовал все вагоны и сказал, что по составу сахар не подходит. А я ведь свое сельское хозяйство переориентировал. И так по всем позициям, которые жизненно важны для нашей страны».

А дальше Лукашенко и вовсе разоткровенничался и сказал, что он лично, быть может, и не против полного и окончательного союза с Россией, но тогда гарантирована война: «У нас же в Беларуси неглупый народ, он же мыслит точно так, как россияне: «Своя земля, никому не отдадим, рубашку рванули и пошли». Вы что, хотите создать еще одну Чечню здесь? Я не хочу». И вспомнил, что еще при Ельцине, когда готовился договор о Союзном государстве, президент России показал ему некое секретное письмо, под которым стояли две подписи: премьер-министра Степашина и директора ФСБ Путина. На двух страницах, по словам Лукашенко, они убеждали Бориса Ельцина в том, что Россия — самодостаточная ядерная держава, которой не нужен союз с Беларусью. А Ельцин все-таки решил подписать договор о союзе. Но тут в России сменилась власть, и президентом стал Путин.

В допутинские времена тоже хватало коммунальных свар: то Россия не давала Александру Лукашенко воздушный коридор для полета в Нижний Новгород, то сам он пренебрежительно отзывался о Ельцине («Мне сорок, ему — восемьдесят, что с него взять»)... Так что не в Путине дело. И не в Лукашенко. А в том, что союза не было никогда, и партнерские отношения между Россией и Беларусью существуют только на бумаге.

Договор о «союзном государстве» был подписан 2 апреля 1997 года. Но годом раньше, в 1996-м, был подписан еще один договор — «О сообществе Беларуси и России». Это произошло в то самое время перед президентскими выборами, когда рейтинг Бориса Ельцина составлял 6 процентов, а призрак Зюганова бродил по СНГ. Родившаяся в штабе Ельцина идея поднять рейтинг «собиранием славянских земель» имела успех. Казалось, пройдет совсем немного времени, и к России присоединятся еще шесть губерний, а там и до возрождения прекрасного и обновленного Советского Союза рукой подать.

Лукашенко тогда быстро включился в игру «союзное государство», потому что понял: в этой игре можно сорвать неплохой куш. И только когда стало ясно, что у союзников совершенно разные планы, а главное — что партнерские отношения не нужны ни одной из сторон, началось противостояние, закончившееся экономической войной. Когда Лукашенко рассказывает, что Россия требует отдать молокоперерабатывающие заводы, — это тот редкий случай, когда сказанному можно верить. Россия действительно не прочь обзавестись белорусской собственностью. И лучше ее просто взять — шантажом, угрозами, экономической блокадой, — чем пытаться договориться с Лукашенко.

Россияне еще помнят бегство «Балтики» с белорусского рынка. В 2001 году Таймураз Боллоев договорился с Лукашенко о покупке контрольного пакета акций принадлежащего государству пивзавода «Крынiца». «Балтика» успела вложить в «Крынiцу» 10,5 млн долларов, когда Лукашенко передумал. Вернее, потребовал, чтобы «Балтика» за свой счет построила в Минске очередной ледовый дворец и подарила его государству и вкладывала каждый год по 5 миллионов в сельское хозяйство. Боллоев обратился в белорусский хозяйственный суд. Ему, естественно, отказали в иске. И 10 миллионов никто не вернул. Так зачем пытаться покупать, если завтра сделка может быть аннулирована, потому что Лукашенко захочет еще один каток? Можно начать торговую войну и просто вынудить продать. Вопрос разве что в том, кто из союзников ведет себя более безнравственно? Впрочем, оба хуже.

Они до сих пор пытаются делать вид, что никакой войны нет. Чиновники обеих стран призывают не искать политики в технической проблеме, но белорусскую делегацию, прилетевшую в минувшую среду в Москву, не принимают в кабинетах Роспотребнадзора.

Россия ведет экономическую битву, а Беларусь — информационную. Россия блокирует белорусские товары, а Беларусь грозит второй Чечней. Чем это может закончиться? Скорее всего, как обычно: Россия умоется и сделает вид, что ничего не случилось, Лукашенко обнимется с Медведевым или Путиным — кто первым под руку попадется, — и все вместе продолжат убеждать всех в существовании братского союза. Потому что Беларуси не прожить без российского рынка, а Россия не откажется от последнего приюта для своего имперского духа. А Лукашенко будет клясться народу, что ни пяди родной земли, ни единого процента акций врагу не отдаст. При этом миллионы долларов будут по-прежнему улетать в корзину союзного бюджета, союзного офиса, союзного парламента, союзного правительства, союзной телекомпании — и других бессмысленных затей…