Несостоявшееся государство

Что ждать от Беларуси в краткосрочной, среднесрочной и, конечно, долгосрочной перспективе?

Чем будет жить страна, сохранит ли она свою экономику и работоспособное население или будет походить на Молдавию в СНГ и Латвию в ЕС? Стоит ли продолжать жить в этой стране или же последовать за гастарбайтерами к близким и далеким соседям в поисках большей стабильности и определенности?

К сожалению, в прогнозах политиков и экспертов, в том числе и в том, что, наверное, пишет автор этих строк, ощущается политическая заданность и определенная субъективность, что понятно в условиях постепенного, но неуклонного распада белорусской политической модели и структур власти, демонстрирующих свою полную некомпетентность. Это естественные процессы, как и постепенное осознание того, что в случае смены власти дальнейший путь республики не будет усыпан розами, все больше распространяется в среде белорусского политического класса.

Стоит отметить, что население в понимании неотвратимости возврата кошмара 1990-х годов в его худшем варианте явно опережает свою протоэлиту. Как пример, настроения в белорусском обществе в марте – мае прошлого, 2011 года, когда несостоятельность экономического курса А.Лукашенко стала столь очевидной, что мало кто разделял его оптимизм в отношении ситуации, которая вот-вот улучшится «через две недели, через месяц, через два месяца». И власти и народ просто ждали российской финансовой помощи. С момента получения первого транша кредита ЕврАзЭс (июнь 2011 г.) экономика начала «дышать», чтобы тут же потянуться в наркотической ломке за новыми и новыми траншами. Как дошли до жизни такой?

Нет нужды в очередной раз оплакивать судьбу республики, которая вошла в 1990- х годах в мировой рынок вполне подготовленной для быстрых системных трансформаций экономически и технологически, но не социально-политически. Это несоответствие и обеспечило многолетнее правление А. Лукашенко и последующую постепенную политическую и экономическую деградацию страны.

На днях Республику Беларусь покинула компания Yota, которая уяснила для себя бесперспективность развития мобильного интернета на столь слабом и рискованном рынке, как белорусский. К данному факту можно было бы отнестись вполне спокойно, если бы этот случай был единичным. Увы, он не первый и не последний. Субъективная реальность белорусских властей, уверяющих, что «инвесторы осаждают приемные белорусских чиновников», совершенно не совпадает с объективной картиной: ни новых производств, ни новейших технологий мирового уровня , которыми Беларусь должна бы изобиловать.

Власти пытаются организовать «поход» против нищеты, в очередной раз обещая поднять среднюю заработную плату до всего лишь 500 долларов, сумма, кстати, обозначена в долларах, то есть валюте зарубежной, что само по себе говорит о декоративности белорусского рубля. Между тем, по рейтингу американского ресурса Business Insider, Беларусь оказалась в десятке беднейших стран мира. Хуже ситуация оказалась только в Зимбабве, Либерии, Буркина-Фасо, Туркменистане, Джибути, Намибии, Йемене, Непале и Косово. А вот Афганистан, как и Сомали – страны, где о государственности можно говорить только в прошедшем времени, оказались в рейтинге выше Беларуси. Видимо пиратствовать - бизнес более прибыльный, чем клеить белорусские ярлычки на товары и продукты третьих стран.

Естественно, критерии оценки бедности по методике Business Insider в Беларуси получили самую жесткую критику. Белорусам трудно смириться, что их считают более бедными чем, к примеру, жителей Гаити. Справедливости ради стоит признать, что базовые потребности жителя Гаити, где круглый год лето и вокруг растут в изобилии бананы, на два порядка меньше, чем у жителя северной страны, где помимо закрученных банок и картошки в погребе, необходимо иметь теплую одежду, солидное жилье и оплачивать отопление, газ и горячую воду. Без этого в той же Беларуси просто не выживешь.

Расчет индекса бедности по Business Insider основывается на оценке уровня безработицы и темпов инфляции на местах: чем они выше, тем беднее население страны. Учитывая, что в мире потребности у населения разные, придется признать, что данный метод имеет смысл. Модели потребления разных странах в силу традиций и условий проживания могут значительно отличаться: белорус может купить к ужину сосиски и кефир, а в Либерии этот товарный перечень не будет востребован в принципе, в США элементарное выживание невозможно без собственного автомобиля – не доедешь до рабочего места или места учебы, а в Микронезии не выживешь без лодки.

Согласно методу Business Insider при галопирующей инфляции, наложенной на высокий уровень безработицы, выжить домохозяйство может, только урезая свои потребности до максимально низкого в данном регионе уровня. В Беларуси это вариант «северной Молдавии», где, между прочим, как и на Украине, заработки больше, чем в Беларуси. В сухом остатке получаем феномен скрытой нищеты – «чистенько и бедно».

В отношении Беларуси это соотношение – безработица/инфляция по сути еще более показательно, чем, допустим, для Туркмении. Дело в том, что каждый четвертый из трудоспособного населения республики работает за рубежом. В случае гипотетического возвращения гастарбайтеров домой безработица в стране одним махом достигнет 20-25% (кто-то все-таки трудоустроится).

В рейтинге Business Insider Беларусь оказалась в «приятном окружении» государств, считающихся или failing states или failed states, и это подталкивает провести определенный анализ и оценить Беларусь по критериям несостоявшихся государств.

По традиции, концепция failed states, получившая свое развитие с начала 2000-х годов на Западе, применяется к странам Африки и Азии. Типичным failed states считаются Сомали, Афганистан и т.д. Это страны, находящиеся в стадии деградации своих государственных органов или на грани потери государственности, имеющие на своей территории сепаратистские режимы или столкнувшиеся с гражданской войной. Экономика таких государств, как правило, разрушена.

Статус failed states практически открывает возможности для вмешательства внешних сил во внутренние дела этих государств. Открыто обсуждаются варианты силового вмешательства, если дестабилизация внутри страны угрожает региональной безопасности, государство попадает под пристальное наблюдение ООН и СБ ООН, НАТО, на постсоветском пространстве – ОДКБ. Стоит отметить, что под критерии failed states в регионе СНГ подпадают Киргизия и Таджикистан, частично Узбекистан.

Статус failed state не открывает страну для безнаказанной агрессии. В первую очередь такой статус обеспечивает международную помощь развитию. Если есть кому эту помощь принимать.

Есть несколько вариантов критериев для определения несостоявшихся государств. Рейтинги создаются как институтами (Brookings Institution Index of State Weakness in Developing World, George Mason University Researchers’ State Fragility Index и др.), государственными учреждениями (US Department of State Foreign Assistance Framework Rebuilding Countries), международными организациями (World Bank Fragile States List), так и НГО (Fund for Peace Failed State Index), но все-таки наиболее распространённой является система оценки, применяемая «Фондом мира».

Фонд создал свой рейтинг несостоявшихся государств, который можно считать наиболее адекватным, хотя, как правило, правительства стран, попадающих в данный рейтинг, часто упрекают Фонд в политической ангажированности.

В реальности, действительно несостоявшимися можно считать первую десятку стран из любых рейтингов, в которых они все повторяются: Сомали, Чад, Судан, ДРК, Гаити, Зимбабве, Афганистан, ЦАР, Ирак и Кот-д`Ивуар. Остальные в стадии failing states, т.е. у них еще есть несколько шагов до настоящего провала, но имеются угрожающие тенденции, как, к примеру, перспективы территориального распада в Киргизии. При более благоприятных условиях государства переходят в другие «номинации».

Россия и Беларусь в подобных рейтингах соседствуют (что немудрено, учитывая почти симбиотический характер их отношений), находясь в статусе стран, наблюдаемых или вызывающих определенные опасения. Казалось бы, проблем нет…

Более пристальный взгляд на Беларусь с учетом критериев того же FSI все же позволяет утверждать, что статус несостоявшегося государства в большой степени может быть применен к стране. Если республику вывести из политико-экономической «тени» России на «свет» реального международного «подиума», то перед нами предстанет весьма любопытная картина. Приведем систему критериев, представленную молодым исследователем Д. Курковой.

В разделе «Демография», как ни странно, Беларусь «спотыкается» буквально на первом пункте. Несмотря на то, что республика позиционирует себя, как одну из самых «водных» стран Европы, солидная часть населения в сельской местности испытывает проблемы с доступом к чистой питьевой воде. К сожалению, для современной Беларуси остаются актуальными и проблемы Чернобыля.

На официальном уровне республика не ставит вопрос о пересмотре границ, но в политическом дискурсе присутствует тема «возврата» Смоленска, Брянска, Вильнюса, только почему-то очень редко вспоминают о Белостоке. Хотя вопрос границ характерен для большинства стран постсоветского пространства. В России, к примеру, популярна тема возвращения Крыма. Находясь в ЕС, Латвия и Эстония не отказались от территориальных претензий к России…

К категории катастроф необходимо отнести, безусловно, Чернобыль. Как уже отмечалось выше, эта катастрофа продолжает сказываться на политической и экономической ситуации в республики. В той или иной мере от катастрофы пострадали все шесть областей Беларуси (в России от Чернобыля пострадали двенадцать областей). От последствий аварии население не избавил даже А. Лукашенко, который периодически заявляет, что почва Чернобыльской зоне позволяет производить чистую сельскохозяйственную продукцию, готовую к отправке на экспорт. Экспорт в Россию конечно…

В белорусском обществе живет много мифов о Чернобыле. Ряд из них позволяют диагностировать мышление и политическую ангажированность лиц, их распространяющих. Для примера можно привести миф о «посадке» на территории республики облаков, насыщенных радиационными материалами, которых ветер гнал на Москву. Любопытно, что подобный бред автор этих строк встречал в солидных белорусских источниках информации. Для понимания абсурдности данного тезиса достаточно взглянуть на карту и спросить, где Москва, где Беларусь и где Чернобыль… Кому-то очень выгодно быть жертвой…

В Беларуси нет зон индустриального развития, которые могут нанести невосполнимый ущерб здоровью проживающего там населения. Пока нет… Ждем китайцев.

В стране нет беженцев. Беженцы от Чернобыльской катастрофы размещены и трудоустроены в 80-е годы, еще при СССР.

Раздел о наличии в стране групп, стремящихся к мести или восстановлению исторической справедливости, для Беларуси не сулит ничего хорошего. В стране нет национальных и конфессиональных общин, подвергающихся дискриминации по национальному или религиозному признаку, но есть проблемы.

К примеру, есть проблемы с русской общиной, которую власти в упор не видят, чье существование замалчивается и чья численность после последней переписи вдруг одним махом сократилась в два раза. Постоянные антироссийские информационные кампании, проводимые белорусскими как государственными (до декабря 2010 г.), так и оппозиционными СМИ ставят этнических русских, проживающих в республике, в сложное положение. Существуют неписаные ограничения на занятия высших должностей. Идет процесс «белорусификации» российской общины. Люди как-то с этим борются, отправляют детей в Россию на учебу с перспективой не вернуться и т.д. Автор этих строк постоянно сталкивается с подобными проблемами русских из Беларуси уже в Москве.

Есть в белорусском обществе и политическом классе весьма многочисленная группа, которая сознательно выделена властями для проведения репрессий и преследований. К ним можно отнести последовательных оппонентов режима, оппозиционеров и просто недовольных А. Лукашенко. Репрессии против этой группы исключительно разнообразны и далеко не всегда проводятся руками МВД или КГБ (избиения на улицах и площадях, аресты, тюрьмы, колонии и т.д.)…

Люди страдают от доносов, травли, умирают от инфарктов, кончают жизнь самоубийством, лишаются работы, учебы, вынуждены менять место жительства, покидать Родину. Распадаются семьи, страдают дети. Едва ли не ежедневно происходят десятки маленьких в масштабах республики трагедий, который представляют для отдельного человека и его семьи огромную катастрофу, последствия от которой будут сказываться десятилетиями.

Репрессии создают в республике ощущение постоянной гражданской войны – слухи о забастовках, арестах, избиениях, изнасилованиях в застенках перекатываются по белорусскому обществу волнами и не вызывают отторжения. Власть воспринимается, как объективное зло, от которого лучше держаться максимально дальше.

Но годы идут. Вступает в свои права другая тенденция - все происходящее со временем становится даже как-то привычным, и репрессии становятся своеобразным фоном обычной белорусской жизни…

Но не стоит игнорировать, что у белорусов крепкая память. Естественно, оппозиционная социально-политическая группа, которая, в десятки раз больше титульной оппозиции, настрадавшись за последние два десятилетия, приложит все усилия для того, чтобы отомстить сегодняшней власти по максимуму.

Любая власть, появившаяся в республике после ухода клана А.Лукашенко, для доказательства своей легитимности предпримет исчерпывающие действия, чтобы найти со дна морского деятелей свергнутого режима. Понятно, что в этом ей помогут десятки стран. Но проблема в том, что власть в угаре репрессий не раз оказывалась у черты, когда она могла столкнуться с адекватным отпором из-за угла. Пока от силового движения Сопротивления Бог миловал, но только пока…

Продолжение следует...

Андрей Суздальцев, Politoboz.com