Обанкротившиеся политики должны уходить

Кризис заставит белорусов действовать более решительно, заявил в интервью пресс-центру Хартии’97 лидер гражданской кампании «Европейская Беларусь» Андрей Санников.

-- В период обострения «молочной войны» вы вместе со Станиславом Шушкевичем, Александром Козулиным и Лявоном Борщевским заявили, что готовы продолжать бороться с режимом Лукашенко и добиваться отставки диктатора. Значит ли это, что в конфликте вы заняли сторону России?

-- Конфликт с Россией предсказуем, поскольку ничего общего с нормальными международными отношениями в «союзе» Беларуси и России нет. Мы хотели донести, что этот конфликт будет неверно истолкован теми европейскими политиками, которые сегодня лоббируют интересы Лукашенко. И не только истолкован, а может быть даже предложен в качестве стратегии для Европейского Союза.

Важно подчеркнуть, что в Беларуси не решаются вопросы, связанные с правами человека, в тюрьмах находятся политзаключенные, продолжаются политические репрессии. Как вывод: эта власть уже не способна справиться с экономическими вызовами сегодняшнего дня и, безусловно, не видит возможности жить в демократической ситуации.

Ситуация сегодня крайне тяжелая и для страны в целом, и для каждого человека в отдельности. Искать выходы нужно всем вместе. Демократические силы сегодня являются реальной альтернативой режиму Александра Лукашенко. Только демократия может гарантировать человеку свободу во всех областях, в том числе и в экономике.

-- Судя по всему «молочная война» не последняя? Уже пророчат «газовую», «комбайновую», «мясную», «рыбную»…

-- Да, не первая и не последняя. Будут еще более серьезные конфликты, потому что если в относительно благополучный период Лукашенко удавалось лавировать, то во время кризиса проблемы решаются, в том числе, и за счет силового давления. Это мы и будем наблюдать со стороны России.

Все эти конфликты -- следствие политики белорусского диктатора. И Кремль, и Лукашенко друг друга стоят. Конфликтные ситуации -- это их естественный способ поведения. Отношения государств, которые не основывается на международной практике, всегда будут приводить к новым и новым войнам.

Потому мы и говорим, что обанкротившиеся политики должны уходить. Меня не волнует, что происходит в России. Меня волнует, что происходит в Беларуси. Модель поведения белорусских властей по отношению к России основана на секретных переговорах и договоренностях. Если эти договоренности срываются, происходит явный конфликт. Если договоренности хоть как-то выполняются, тогда все более-менее мирно. Но эти договоренности касаются крайне важных для Беларуси стратегических вещей: госсобственность, предприятия, транзитные инфраструктуры. Крайне опасно безучастно относиться к тому, что сейчас происходит.

-- Почему своей мишенью мести за молоко Лукашенко выбрал заседание Организации договора о коллективной безопасности, проигнорировав подписание соглашения о КСОР. Сейчас идут споры о легитимности подписанных на саммите ОДКБ соглашений.

-- Ему нужно было как-то ответить. Лукашенко много лет пользовался не то, что льготными, практически бесплатными кредитами со стороны России и жил за российские деньги. Прибегать к прежней риторике -- мы ваши военные базы содержим и закрываем вас от НАТО -- уже было бы смешно. Нужно было нанести какой-то удар. Но, в принципе, это стало возможно только потому, что Лукашенко рассчитывает найти сочувствие у европейцев, продемонстрировав свое жесткое отношение к России. И только благодаря тому, что европейцы начали заигрывать с диктатором, он позволяет себе подобные выходки.

- Но белорусская оппозиция также выступала против подписания соглашений о создании Коллективных сил оперативного реагирования.

- Оппозиция выступает против любых военных сценариев, не связанных с национальными интересами независимого государства Беларусь. Лукашенко наверняка передумает и подпишет соглашение о КСОР. Его поведение основано не на стратегии или национальных интересах, а на желании ответить ударом на удар. Поэтому говорить о том, что здесь совпали интересы оппозиции и Лукашенко, не стоит. Зависеть от диктатора, от его сиюминутных настроений и от сложности его личного положения в таких важных решениях, значит, подвергать страну очень серьезной опасности.

-- «Анонимные источники» в администрации президента России заявили, что «кое-кому надоело быть президентом Беларуси». Как вы к этому отнеслись? Ведь у вас собственно та же цель – отставка Лукашенко.

-- Как можно радоваться хамским заявлениями о том, что одна страна, пусть даже большая, может ставить вопрос о смене правителя в другой стране? Понятно, что до этого ситуацию довел Лукашенко. Но в целом, я услышал в этом другое. Я услышал полное признание России, что она поддерживала и поддерживает Лукашенко. Это ее ставленник, и он полностью зависит от действий Кремля, который может увеличить или уменьшить его поддержку, в зависимости от поведения.

-- В последнее время независимые политологи и экономисты единодушно заявляют, что выход Беларуси из кризиса возможен только после отставки Лукашенко. Вы всерьез надеетесь на это?

-- Если бы Лукашенко смог уйти сейчас, то, безусловно, он снял бы с себя часть вины за сложившуюся ситуацию. Однако он не мыслит такими категориями. Пока он цепляется за власть всеми средствами. Можно ожидать самых непредсказуемых шагов с его стороны. А когда диктатор становится непредсказуемым, это крайне опасно.

Уйти Лукашенко может либо добровольно, либо путем проведения действительно свободных и демократических выборов. Это было бы лучшей ситуацией для Беларуси. Для диктатора и его окружения, кстати, тоже.

-- В своем совместном заявлении лидеры оппозиции снова говорили о необходимости проведения в Беларуси диалога между властями и демократическими силами. Вы думаете, в этот раз власти внемлют?

-- Оппозиция предлагала властям диалог два года назад, до экономического кризиса, когда изменилась конъюнктура в торговле и экономических отношениях с Россией в связи с ростом цен на энергоносители. Тем более сегодня диалог является наиболее конструктивным выходом и для властей, и для оппозиции, и для общества в целом. Почему? Потому что через диалог можно обеспечить решительную эволюцию в очень сжатые сроки и без особых потерь для сегодняшней власти. Если бы власти включились в процесс трансформации, не было бы противостояния, мы бы вместе искали выходы и решения.

- А как относитесь к заявлениям белорусских чиновников о возможности отмены смертной казни для того, чтобы получить статус специального приглашенного в ПАСЕ? Это искреннее желание или очередной «экивок» в сторону Запада?

-- Это старая игра, которая давно идет с Европой. Белорусские власти не хотят прекращать политические репрессии, притеснение оппонентов, но готовы обсуждать два вопроса, которые Совет Европы им в свое время поставил: отмена смертной казни и введение должности омбудсмена. Отмена смертной казни произойдет, скорее всего, через мораторий. Но, а с должностью омбудсмена можно делать все что угодно: назначить своих людей, которые не будут реально заниматься правами человека. Я думаю, это будет следующий этап. О политических репрессиях власти по-прежнему говорить не хотят.

-- Лукашенко у власти уже 15 лет. Чем объяснить столь долгое существование подобного режима? Может это национальные особенности белорусов, которым нравится жить при диктатуре?

-- Здесь есть несколько факторов. Вначале мы благодушно относились к проявлением режима Лукашенко на ранней стадии – его стремлению установить личную власть, диктаторским замашкам, выстраиванию с первых дней тоталитарной системы. То есть давали какой-то аванс избранному президенту, все таки в 1994 году прошли первые в истории Беларуси демократические выборы. Но потом эта система стала эффективно работать против народа.

Началось безжалостное перемалывание оппозиции. Вспомним исчезновения Виктора Гончара, Юрия Захаренко, Анатолия Красовского, загадочную смерть Геннадия Карпенко. Затем Лукашенко стал неожиданно получать поддержку Запада. Ведь не сегодня началась «новая политика» европейцев. Европейцы всегда пытались налаживать отношения именно с режимом Лукашенко (не весь Евросоюз, а отдельные страны). Подкармливать диктатора кредитами, развивать торгово-экономические отношения, поддерживать транзитную роль Беларуси. Потому режим стал достаточно устойчивым. Он достаточно эффективно использовал сложившуюся вокруг Беларуси международную конъюнктуру, и, безусловно, «доил» Россию. Поддержка России, несмотря на какие-то личностные конфликты, никогда не прекращалась.

Но сейчас эта система изжила себя, и только более жесткие методы могут помочь Лукашенко достать какие-то деньги на очень короткий период. Я имею в виду жесткие методы внутри Беларуси. И уже не в отношении оппозиции, а в отношении менеджеров, директоров, как частных компаний, так и государственных предприятий. Когда людей берут в качестве заложников, сажают в тюрьмы и освобождают лишь после огромного денежного выкупа.

-- Что нужно сделать, чтобы произошли смена власти и возврат Беларуси к демократии?

-- Сегодня есть все возможности для решительной эволюции системы. У нас не любят говорить о революции. Белорусам внушили, что они не имеют права требовать от власти уйти в отставку. Но кризис, который сегодня идет по нарастающей и обнажает все недостатки политической системы в Беларуси, заставит людей действовать более решительно. Когда пойдут увольнения, сокращения зарплат, пенсий, они не будут безропотно ожидать, когда станет еще хуже. Это неизбежно приведет к давлению на сегодняшнюю политическую систему. И это давление будет усиливаться. В совокупности с политическими требованиями, которые выдвигает оппозиция, это может привести к резкой смене всех декораций.