Заложники истукана

Страшная машина тотального контроля возникает каждый раз, когда власть сосредотачивается в руках одного человека.

Об этом пишет наш читатель, который прислал на адрес сайта Хартии’97 свою статью. Статья была им написана после прочтения интервью с российской телеведущей Ксенией Собчак, недавно посетившей Северную Корею.

Намедни прочитал до глубины души потрясшие меня впечатления очевидца от посещения им (ею – неважно) Северной Кореи. Не то, чтобы я прежде не догадывался, как там все обстоит уныло и беспросветно, просто как-то не задумывался всерьез. А тут вдруг раз – и картинка ожила, да так, что по сердцу резануло, будто сам внезапно очутился в этом гнетущем и маразматическом заповеднике человекобожия, безраздельных владениях красного дракона – пожирателя своих верноподданных.

По прочтении материала первой мыслью было – бедные, бедные люди. Не потому бедные, что голодные, и не потому даже, что бедные, и даже не оттого, что несвободные, темные, дремучие, с промытыми насквозь мозгами, а единственно потому, что и не люди это уже почти вовсе, а растения. Это какой-то невозможный, потусторонний мир, какая-то другая планета внутри нашей, параллельный мир, черная дыра цивилизации, в которую проваливаешься навсегда как в некую жуткую временную воронку. То, что сегодня на земле есть дикие племена, живущие в джунглях по своим законам, все-таки довольно естественно. Но то, что где-то на карте есть страна, где одичалое, вооруженное ядерным оружием племя живет в урбанистических джунглях, противопоставляя себя остальному миру – есть полнейший нонсенс и абсурд, духовная катастрофа.

Можно сколько угодно ужасаться зверствам, происходящим чуть не ежечасно в нашем осатанелом мире, сокрушенно жалеть невинные жертвы и люто ненавидеть палачей, но вот в данном конкретном случае испытываешь даже не жалость, а что-то такое невыразимо-неизъяснимое, какую-то глубинную неприязнь, отвращение, неловкость, так что и слова подходящего не подберешь сразу. Да и потом тоже не подберешь, как ни старайся. Это не тюрьма, не концлагерь – там человек еще может теоретически сохранить человеческий облик и внутреннюю свободу, там есть место подвигу – здесь же человек лишен самой возможности задуматься о свободе, он даже не знает, что это такое. Он родился рабом, рабом и умрет, так никогда и не узнав, что он раб.

Иными словами, человеческое существо (так будет точнее) по умолчанию и напрочь лишено возможности стать полноценным человеком, развиться в мыслящую, свободную, самостоятельную, творческую личность – низведено до уровня автомата, бездушного робота, слепого исполнителя чужой воли. Ничего более страшного я не могу себе представить. Всматриваешься в эти простодушные взрослые лица на фотографиях, по-детски невинные, наивные и улыбающиеся, и читаешь в них такое страдание, которое они сами, быть может, и не чувствуют вовсе, и не осознают, и вполне искренне бы удивились, узнай о том, что вы разглядели это страдание на их безмятежных лицах.

Но страдание там есть, я уверен. Оно, страдание это, неосознанное, возможно вовсе неощутимое, происходит единственно оттого, что живого человека, образ и подобие Божье (пускай он тысячу раз атеист), лишили возможности быть человеком, лишили бесценного дара свободы, жизни с ее радостями, скорбями, удобствами наконец (почему нет?). И вот он живет, как растение, питается травою, и прославляет товарища великого кормчего, и готов хоть сейчас отдать жизнь за свято любимого вождя. Это, конечно, секта самая настоящая, нищая, тупая, ненавидящая весь мир, и вооруженная против него до гнилых зубов. А на самом деле такая жалкая, ничтожная и беззащитная – с многомиллионной армией внешне счастливых, но внутренне глубоко несчастных адептов, врожденно обреченных всю жизнь, задумайтесь только, ВСЮ ЖИЗНЬ прожить в этом кривом зазеркалье, уродливом театре абсурда, где им отведена роль декораций, живых мертвецов, винтиков чудовищного нечеловеческого механизма.

Вторая мысль по прочтении, мысль подлая, потому как трусливая, лукавая и изначально порочная - слава Богу, что у нас все не так плохо. Ведь мы практически живем в Европе – границы открыты, жратвы валом, телеканалов – море, в отпуск – на море, ну и так далее. Одним словом, пакостная мысль, о которую боязно испачкаться, и объясню почему…

…мысль третья – сегодня стало модным ругать на чем свет оппозицию. В нормальной стране ругают власть… или лучше: в нормальной стране нормальные люди критикуют власть, у нас же принято ругать именно оппозицию. Ладно, черт с ней, с оппозицией, думаю. Милое дело – Северная Корея – вот уж где оппозиции в помине нет, не было и в обозримой перспективе (если это слово тут вообще уместно) не предвидится. Там все и всегда готовы умереть за боговождя, ну или, по крайней мере, должны быть готовы. Судите сами, разве не величайшая честь и счастье – отдать жизнь за горячо любимого тирана? Впрочем, там эту самую жизнь кроме самого тирана и отобрать-то некому – так и живут, болезные, ни себе, ни людям. Строят счастливое будущее для несчастных потомков, а сами тем временем безнадежно увязли в непроходимом, навеки застывшем, как изваяние, прошлом. Бедные, бедные люди! И тем более бедные, чем более счастливыми себя ощущают. Как ни парадоксально.

Живя будничной жизнью, свыкшись с пошлой реальностью, набив потуже брюхо, мы не замечаем, что мимоходом, как бы между прочим, нас лишают свободы. Да, ты сыт и счастлив, и думаешь, что свободен. Ты вправе делать все, что заблагорассудится, кроме одного, главного. Но лучше забудь об этом, не думай, ибо это есть первейшее условие, гарантия всего твоего благополучия – ты не можешь выступить против, поскольку в тот самый момент, как сделаешь это, ты немедленно лишишься и счастья, и сытости, и свободы, и будешь стерт в пыль. Есть в этом «условии благоденствия» что-то сатанинское, не находите?

К примеру, ты не можешь выйти со своим любимым (или нелюбимым – в данном случае это совершенно безразлично) бело-красно-белым полотнищем и мирно прогуляться по улице – да потому что и ста метров не пройдешь, как загремишь в ближайшее отделение. Появишься на митинге – немедля попадешь под прицел вездесущих камер спецслужб, и в лучшем случае лишишься работы, а в худшем – сам окажешься в камере, только уже другой, с железными прутьями. А попробуй высказать открыто перед другими все, что думаешь о режиме – тебе-то, быть может, и посочувствуют, но лишь потому, что положение твое с тех пор будет незавидным и действительно заслуживающим сочувствия.

Неоднократно замечал, как во время трансляции мировых хоккейных первенств, стоило телекамере «наехать» на белорусских болельщиков с огромными национальными флагами на трибунах, как наш седовласый мэтр как-то сразу скукоживался, смущенно умолкал, ни разу (!) за долгие годы не сказав во всеуслышание: а вот и наши преданные болельщики, поддерживают, как могут, родную команду. Я-то понимаю, почему он этого не сделал и не сужу, ибо сам такой же. Понятно, что ему неловко. Все-таки он комментирует, наши играют, главный болельщик страны смотрит, и тут такой конфуз – запретные флаги в свободном реянии. И получается, что он, мэтр, ко всему этому косвенно причастен. Неприятно, одним словом, и перед шефом неудобно – он-то ему доверяет, а тут такое… Северная Корея.

Но продолжу о родном ТВ… Такой грубой и беззастенчивой лжи, идеологической ахинеи, рассчитанной на недоразвитков, пожалуй, не ведали советские времена. Там была какая-никакая идеология, помноженная на культ партии и личности. Здесь – лишь услужливое лакейство, безграничная лесть Хозяину и месть всем несогласным. Сегодня он громит Запад, и они радостно лают в ту же сторону, виляя хвостом на восток. А назавтра он чихвостит Восток, и вот они уже вовсю заигрывают с Западом… Знаете, не он раздражает больше всего – раздражают более всего продажные и продавшиеся подпевалы, всякие зимовичи-якубовские, прочая визгливая идеологическая шушера. Удивляюсь, как им не стыдно смотреть в глаза людям и правде, неужели можно вот так запросто и с готовностью продать собственную душу?

Право, обидно, как дешево они ее оценили. Душа, любая, все же стоит гораздо дороже. И что самое обидное, ведь в историю-то войдут – войдут непременно и бесповоротно – как цепные псы мракобесия, прихвостни режима, темные личности мрачного прошлого собственной страны. История знает немало таких. Впрочем, они наверняка уверены в обратном – тем сильнее будет разочарование, до которого рано или поздно доживут все – кто при жизни, а кто и после. Справедливо говорят, что короля определяет свита. И на тех, кто кричит «распни» (оппозицию, в нашем случае), грех больший, чем даже на принимающем решение или собственно распинающих, но не ведающих, что творят. Как ни странно.

Но о чем это я? Отвлекся. Итак, об оппозиции. Так вот, наличие оппозиции – пожалуй, единственный подлинный признак того, что мы еще не превратились окончательно в Северную Корею, и какая-никакая гарантия, что этого не произойдет в обозримом. Не ломящиеся прилавки, не спутниковое телевидение и свободный Интернет, а именно наличие оппозиции. По сути, что нужно нашим власть предержащим (ничего, что я во множественном числе?)? Как минимум, сохранить свою власть, а по возможности приумножить ее. Внутри страны приумножать больше некуда, а снаружи с приходом Путина обломалось. Остается одно – сохранить. Хорошо, если при этом народ будет сыт и счастлив, тем спокойнее будет власти, если же нет – своих нефтедолларов не имеем, у спонсоров кризис, так что отнюдь не исключен северокорейский сценарий.

Кто-нибудь возразит: как это возможно в центре Европы да еще в самом что ни на есть третьем тысячелетии? Отвечу: все возможно в этом мире (и особенно в нашей стране) – как существование нищей Кубы рядом с процветающей (читай: загнивающей) всесильной Америкой, так и еще более нищей Северной Кореи по соседству с благополучной Южной. После 11 сентября поколение ныне здравствующих вообще не имеет права чему-либо удивляться. Не так давно, при жизни наших современников, в центре Европы и не такое творилось. Одно нужно зарубить на носу: когда и если грянет гром, креститься будет поздно. Ну а пока, кто смелый, пусть ругает оппозицию – благо, за это ему ничего не грозит, разве к награде приставят. Тем более, что она, оппозиция, и сама себя бичует исправно и регулярно, как будто в чем-то перед нами провинилась. Видимо в том, что плохо и неумело рисковала собой, спасая утопающих против воли самих утопающих.

Зато, не будь этой самой оппозиции, мы бы с вами уже сегодня жили во всамделишной Северной Корее и могли бы на собственной шкуре оценить все прелести тамошней жизни, когда кроме беззаветной любви и преданности вождю-спасителю отечества, у нас ничего бы не было. Оппозиция – своего рода громоотвод, принимает удар разбушевавшейся стихии на себя. Убери громоотвод, и молния треснет прямо в дом, в твой дом. Так что, какая бы ни была оппозиция, это в любом случае мужественные люди, в отличие от большинства из нас с открытым забралом выступающие против неправды. А ведь и они тоже обычные смертные (что, кажется, уже было доказано), со своими страхами и семьями. Кто-то говорит, будто они жируют на гранты. Да на кой им тот жир, если не сегодня-завтра тебя упекут за решетку, а то и вовсе исчезнешь аки дым? Тут, как в той поговорке, не до жиру, быть бы живу. В конце концов, любой здравомыслящий оппозиционер в любой момент времени может свободно (кого благодарить?) уехать в свой тлетворный запад и жить себе там припеваючи. Не уезжают – дикие люди! Вот если бы в Корее вдруг поднялся занавес, там назавтра только товарищ Ким бы остался в обнимку с ядерной бомбой.

Мысль четвертая, последняя и грустная. О том, что сущность нашего режима едва ли отличается от северокорейского (иракского, иранского, кубинского, венесуэльского) – различны разве что обстоятельства. Но обстоятельства меняются – сущность остается. Поэтому не стоит прельщаться относительной иллюзорностью свободы – завтра, не дай Бог, может исчезнуть даже и видимость, как-никак кризис на дворе.

Не подумайте, я не питаю иллюзий относительно западных режимов – люди везде одинаковы, за весьма редким исключением. Просто в тех странах, где по-человечески выстроена система власти, где режимы вынуждены (о ужас!) подчиняться Закону, царят относительный порядок и благополучие. В такой стране, кто бы ни взял штурвал, он все-таки не может кардинально изменить ситуацию (это только у нас, чуть новая власть, сразу очередная революция). По аналогии, кто бы ни пришел к власти в тирании, маловероятно, что он что-либо сможет в корне изменить. У нас же все держится на одном-единственном человеке, вся система власти строится на нем и вокруг него. Убери его, и все в одночасье рухнет. Сам по себе это, конечно, плачевный факт, но по сравнению с северокорейским вариантом даже отрадный. У них – система, у нас – жалкое подобие.

Нашим режимом на словах приветствуется критика, но непременно конструктивная с точки зрения самого режима. Неконструктивная оппозиция автоматически относится к разряду «отмороженных» ископаемых, коих удел – скорое исчезновение. А что такое конструктивная оппозиция, если задуматься? Во-первых, это такая оппозиция, которая никоим образом и ни при каких обстоятельствах не претендует на власть, а стремится единственно к достижению счастья народного и берется это счастье обеспечить, сама у власти не будучи. Ведь главное и единственное условие возможного сотрудничества режима с врагами внешними и внутренними (а у любого режима, как водится, кругом сплошь враги) – есть их непосягательство на его единоличную власть и незыблемый авторитет. И такая «чэсная» оппозиция (а она сегодня существует и здравствует) есть одна из опор режима. Предложи ей власть – не возьмет. Что значит верность!

А во-вторых… во-вторых уже неважно. Важно только, что любая оппозиция, так или иначе стремящаяся заменить собой нынешнюю власть, будет неизменно причисляться к врагам народа, «отморозкам» и террористам и планомерно подавляться и уничтожаться. Думается, тут не один только страх потерять власть, тут что-то еще, возможно, страх за свободу или жизнь.

Я как раз читаю ребенку весьма увлекательную книжку (случайно обнаружил в шкафу своего детства и невольно сам зачитался), в которой повествуется о том, как в сказочной деспотии правитель-тиран отнимал у людей улыбки. И оттого, что они переставали смеяться и улыбаться, они тощали на глазах и худели до того, что их вскорости уносил ветер, и никто и никогда их больше не видел. Скажете, глупость? Отнюдь. Посмотрите на Северную Корею. Правда, там улыбки на лицах как раз есть – там, наоборот, людей даже заставляют улыбаться, особенно в присутствии иностранцев и телекамер, да только улыбки эти – и не улыбки вовсе, а неестественные гримасы, гримасы неподдельного и несознаваемого страдания, сколько бы ни утверждали обратное сами носители этих улыбок. Реальность, как всегда, оказывается куда изощреннее вымысла: мы не отнимаем у людей улыбки – мы заставляем их улыбаться от страха, улыбаться, когда впору кричать. И сами смеемся, хотя надо бы плакать.

Я нарочно не подписываюсь под этой статьей – разумеется, исключительно из ложной скромности, а вовсе не соображений безопасности, поскольку мы же с вами живем в свободной стране, в самом центре Европы (а по сути – мира), где инакомыслие не только никоим образом не преследуется (да и возможно ли – 21-ый век на дворе), а напротив – всячески поощряется и приветствуется, особенно если это правильное, так сказать, конструктивное инакомыслие.