А был ли мальчиком?

Заявление Александра Лукашенко, схожее на признание того, что он готовит своего младшего сына себе в преемники, сделанное на прошлой неделе, эффекта разорвавшейся бомбы не имело.

Белорусы склонны с удивительной аморфностью встречать любое "чудачество" своего лидера. Между тем обстоятельства, при которых был рожден и живет семилетний Коля, позволяют говорить о незавидной судьбе, уготованной ему его же отцом и непредсказуемым временем.

…кому перенять эстафету

Итак, находясь с визитом в Венесуэле, Александр Лукашенко поспешил убедить всех на свете, что сотрудничество с этой страной успешно и долговечно. Но стоило ему открыть рот, и слушатели в первую очередь услышали нечто совсем иное. "Некоторые начали сомневаться в серьезных перспективах сотрудничества Беларуси и Венесуэлы, здесь находится мой сын Николай, и это говорит о том, что мы всерьез и надолго заложили основы сотрудничества, и есть, кому перенять эстафету лет через 20-25", — сказал Лукашенко.

Конечно, данное высказывание в принципе можно было бы рассматривать не как обещание о преемнике "лет через 20-25". Реально было бы допустить, что речь действительно о работе на последующие поколения. Ну, просто не вполне удачно выразился президент. Если бы не знакомая всем интересующимся белорусам болезненность темы власти для Александра Григорьевича. И не другие его оговорки, граничащие с откровением.

От баяна до президента

Неизвестно, что было пределом мечтаний в детстве у сельского парня Александра. В одном из ранних интервью уже, будучи президентом, он признавался, что страстно желал баян и уговорил растящую его без отца мать купить инструмент. Мол, буду во всем тебе помогать, только купи. Однако больших успехов в музицировании Лукашенко не добился. Став постарше, по его рассказам, безотцовщина пытался писать стихи. И даже якобы печатал их в "Комсомольской правде".

Так это или нет, но тот факт, что уже взрослый мужчина, только став главой государства рассказывал именно такое, позволяет говорить о типичности его мечтаний для советского мальчика. Тогда недоедающему и лишенному отцовского внимания подростку хотелось "стать человеком", достигнуть высот, а элитой ему представлялись музыканты и литераторы. Дальше его фантазии не распростирались. Между тем жизнь в сельской местности и бедности научили его физическому труду, и отвечать на любую обиду ударом.

Затем все быстрее стала рассыпаться советская система, и комсомольский активист уже увидел новые горизонты. Памятуя о всевластии на местах председателей колхозов и совхозов, Лукашенко поставил себе целью возглавить коллективное хозяйство. И возглавил его. Сложно сказать, остановился ли бы он на этом достижении, если бы время, когда на него было возбуждено уголовное дело за избиение выпившего механизатора, не совпало с первыми свободными выборами в парламент. Рассказывают, что никаких политических амбиций у него на тот момент не было, просто понадобилась депутатская неприкосновенность.

Так или иначе, но по свидетельствам, его тогдашних коллег по парламенту, он вступал в борьбу за должность председателя каждой парламентской комиссии, а, как признавался он сам, выступал по всем вопросам "от вывоза ядерного оружия до абортов". Очевидцы свидетельствуют, что Комиссию по борьбе с коррупцией ему отдали только затем, чтобы неугомонный депутат сломал себе зубы, доказав свою некомпетентность.

Но был нашумевший антикоррупционный доклад, бедный на факты (ничего впоследствии не подтвердилось), но богатый на разоблачительный пафос. Были первые в истории Беларуси президентские выборы. И человек, еще недавно одалживавший для встреч костюм, стал главой независимого государства. О том, насколько этот факт стал для него неожиданным и как он был уверен, что больше нечего хотеть, говорят его ранние высказывания о степени собственных полномочий и своих планах на будущее.

"Ведь сегодня президент обладает властью даже не бюро ЦК, он по Конституции обладает царскими полномочиями", "Не волнуйтесь, пожалуйста, о сроках президентства Лукашенко. Лукашенко будет при власти двенадцать лет", — это сказано в 1995 году, когда Александру Григорьевичу было чуть за 40. И несмотря на то, что в Конституции в верности которой он клялся в 1994 году срок президентских полномочий ограничивался четырьмя годами и не более двух раз. Но 12 лет Лукашенко тогда казались бесконечностью.

Пройдет еще 12 лет и Александр Григорьевич, сам себя назвавший однажды Бацькой (народ лишь подхватил это прозвище, кто с уважением, кто в насмешку) путем различных пертурбаций с законодательством и избирательными процедурами станет бесконтрольным правителем Беларуси с кажущейся невозможностью его мирного смещения. Население уже вовсю шутило о том, что пора бы президента короновать и узаконить передачу власти по наследству. Тем более, что всем к тому моменту было известно о существовании у Лукашенко двух взрослых сыновей, старший из которых Виктор занимал серьезную должность в Совете безопасности Республики Беларусь.

Преемник да не тот

И вот в 2007 году, желая видимо, получить опровержение "оппозиционных домыслов" подвластный журналист поинтересовался у президента о его отношении к подобным разговорам. И на голом месте родилась сенсация: "Мы никогда дома эти проблемы не обсуждаем, клянусь судьбами моих детей. Но если бы начали ее обсуждать, то я Виктору бы сказал, что он слабее и сегодня и завтра ныне действующего президента. Так зачем слабейшего поддерживать и выдвигать? Ну, а если говорить о преемнике, то самого маленького будут готовить — уникальный человек. Поэтому погодите — может, мы не дождемся, но другие поколения белорусов дождутся. Я сказал вам абсолютно честно, как на духу".

Таким образом, получил подтверждение не только слух о готовящемся преемнике, но и неофициальные сведения о существовании у президента внебрачного сына. Собственно и до этого общество знало, что со своей первой женой Александр Григорьевич давно не живет. А о том, что уже некоторое время у президента новая пассия, которая и родила ему ребенка, даже говорил в своем видеообращении в 2006 году кандидат в президенты Александр Козулин. Но такого признания даже от экстравагантного Бацьки никто не ожидал.

Более того, уже весной 2008 года президент вывел Колю (так, оказалось, зовут потенциального "надежду" белорусов), 2004 года рождения в люди. "Что тут скрывать? Это же от Господа Бога! Как можно о матерях или о детях говорить, что это не мое?", — сказал тогда о наконец-то "расшифрованном" сыне 53-летний отец. Правда, предполагаемую маму Коли, бывшего личного врача президента Ирину Абельскую, в компании с сыном и его отцом после этого видели только раз. А вскоре и вовсе стало известно, что она больше не живет с ними.

В августе 2008-го Лукашенко вроде как предпринял попытку "открутить назад", сказать, что никакого преемника не готовит. Но, как всегда, сделал это в манере "понимайте, как хотите". Так совершая поездку по Гомельской области, он, глядя на сына сказал: "Пусть привыкает. Оппозиция переживает, что он будет после меня, и что я буду президентом до 80 лет", — пытаясь, якобы развеять эти "беспочвенные опасения". "Уже есть много хороших преданных людей, которые могут быть президентами. Это не те времена", — заметил он.

Спрашивается, если не задумываешься о преемнике, то с чего эти размышления о том, кто из "преданных людей" может стать президентом? Если "не те времена", то к чему "пусть привыкает" сын? И наконец, откуда этот точный возраст, до которого Лукашенко толи собирается править, толи нет? Ведь он же однозначно не опроверг "оппозиционные домыслы".

Культ силы и беспомощность

И вот 2012-й, прошлая неделя. "…здесь находится мой сын, Николай…есть, кому перенять эстафету лет через 20-25", — говорит на встрече с Уго Чавесом Лукашенко.

Через 25 лет Александру Григорьевичу будет 82 года, Коле – 32. Не беда, что возраст отпрыска еще будет недостаточным, чтобы получить по белорусскому законодательству право баллотироваться в президенты. Когда-то, как мы уже упоминали, по законодательству главой государства можно было быть не более восьми лет. Что-что, а менять правила игры во время игры Лукашенко всегда умел и ничем при этом не брезговал. Что же до того высказывания четырехлетней давности о том, что "не те времена", то, как видим, он и тогда -то в этом сомневался, а сейчас, по всей вероятности, общение с азиатскими и латиноамериканскими лидерами оставило в нем неизгладимый след. Если им можно передавать власть по наследству, то почему этого не может он? Ведь он так ее выстрадал и так любит своего маленького пока сына. Готовит его.

С пяти лет сын повсюду сопровождает Александра Григорьевича на протокольных мероприятиях. Стоит на трибуне во время военных парадов по случаю Дня Независимости, дарит папе Римскому Бенедикту XVI русский букварь, "участвует" в саммитах СНГ, фестивалях "Славянский базар", ездит по регионам, пострадавшим от Чернобыльской аварии, а также на Олимпиаду в Пекин. Опускает заполненный отцом бюллетень в урну. Но больше всего он, должно быть, любит военные учения. Там он, подобно отцу, щеголяет в военной форме неизвестного образца, и отдает честь военным, а они ему.

По признанию Лукашенко старшего, прошедшего и через приказы об избиении голодающих депутатов, мирных демонстрантов, через обвинения в физическом устранении оппонентов, малому он едва ли не с пеленок прививает культ силы. "Когда Коле был год, я брал его за руку и отводил в парилку. Естественно, он жаловался и плакал. Зато теперь, когда ему четыре года, он может выдержать температуру около 100 градусов в парилке и 28 градусов в бассейне. Плюс он выдерживает и ледяную ванну", — откровенничал как-то президент.

Между тем, лишенный общения с матерью, находясь все время в мужском и весьма специфическом обществе, он крайне зависим от своего всемогущего отца. Даже в обычных, бытовых ситуациях. "Сын, образно говоря, мой хвост. Просто не может остаться ни с кем! Мне, конечно, он нагрузки добавляет. Ни одевать, ни кормить его никто не может — только я", — хвастает Лукашенко, очевидно даже не осознавая какую бомбу закладывает под психику уже давно не грудного ребенка. Лишенный необходимости и умения заботиться о себе самому, он, конечно, вряд ли знает о том, как живет большинство его сверстников и их родителей. Например, каково это — ждать из тюрьмы родителей, арестованных лишь за то, что посмели усомниться в целесообразности бесконечного правления одного человека и вышли с протестом на улицу. Вопреки отсутствию рядом с ним матери его не придут забирать в детдом социальные службы, как это пытались сделать с маленьким Данилой Санниковым, сыном недавно выпущенного на свободу экс-кандидата в президенты Андрея Санникова. Но чувство тревоги, надо полагать, все одно не может не посещать гипотетического преемника.


Коля и наушник

Как знать, возможно, оно впервые посетило его тогда, когда 11 апреля 2011 года он спускался вместе с отцом в метро, где только что произошел взрыв, погибли более десятка людей. Возможно, вопреки тому, что пишут оппозиционные СМИ, Коля и не видел разорванные тела людей. Допустим, что его держали где-нибудь в сторонке. Но он не мог не дышать этой гарью и пылью от раскореженных стен подземки, и количество крови там было пролито не мало. Понятно, что ему без особых подробностей рассказали о террористах и "врагах государства". Но ведь он же привык, что везде все чисто, его обожаемому отцу все рады, заискивают перед ним. Ничего другого Коля просто не видел.

Впрочем, с пистолетом мальчика впервые заметили еще задолго до теракта в метро. На учениях "Запад – 2009". В кобуре, золотистый такой. Почти как у Рамзана Кадырова. Только, остается надеяться, что все — таки игрушечный.

— Нравится пистолет? — спросил тогда у Коли Дмитрий Медведев

— Хороший пистолет, — потому что президент России подарил, — подсказал ребенку отец.


Коля и пистолет

С этим пистолетом, — правда, уже не на камуфляже, а под серым пиджачком, — мальчика видели и в Каракасе. Да еще и с наушником в ухе, аналогичном тем, какие во время массовых акций пользуются работники спецслужб. Учитывая, что, как поговаривают, опыт хождения в школу у Коли был недолгим (не нашел общего языка со сверстниками), именно голоса людей в погонах и директивы отца заменяют ему не только голос матери, но и общение с детьми.

Можно только с сочувствием представить, что будет с этим ребенком, когда очередные фантазии Бацьки разобьются об асфальт реальности.… И пожаловаться будет некому.

Вадим Довнар, «Росбалт»