Михаил Пастухов: Нужно менять всю репрессивную систему

Судья в современной системе юстиции — просто чиновник в мантии.

Об этом в интервью «Народной воле» заявил бывший член Конституционного суда Михаил Пастухов.

— Михаил Иванович, вот и Александр Лукашенко заговорил о реформировании государственных органов. Причем на встрече с министром внутренних дел. Может, ему положили на стол наработки вашей экспертной группы? Вы же берете как раз суды, прокуратуру, силовые структуры…

— Во всяком случае, руководство государства почувствовало, что без перемен уже не обойтись. Они назрели во всех сферах. Другой вопрос, насколько далеко власть готова идти.

Смотрите, фактически у нас сохраняется еще советская система судов и правоохранительных органов. Они рассматриваются как часть госаппарата. Судья в такой системе — просто чиновник в мантии, а обычный человек — не субъект права, а объект воздействия. Его права, интересы никого не волнуют. 

Сегодня эта репрессивная по своей сути машина представляет угрозу для общества. Власть не прочь слегка ее подкрасить, придать ей европейский вид. Обществу же необходимо, чтобы эта система стала более демократичной, справедливой. Чтобы не давила на человека, а защищала его права.

— Что из наработок вашей группы стоило бы предложить властям в первую очередь, если представить, что они всерьез заинтересовались и не намерены бутафорией заниматься?

— Модернизация должна быть комплексной. Как в старом анекдоте про сантехника: за что ни возьмешься, упираешься в систему. Действительно, нужно менять всю репрессивную систему. В качестве первоначальных шагов мы предлагаем элементарные меры, призванные улучшить качество работы судов и правоохранительных органов.

Например, следует ввести специализированные суды по делам несовершеннолетних. Преступлений с участием молодежи становится все больше. Поэтому при рассмотрении такого рода дел надо, в частности, учитывать особенности подростковой психики.

Позарез необходим суд по административным спорам — для рассмотрения жалоб граждан на действия и решения органов управления и должностных лиц. Сегодня суды не принимают жалоб на чиновников, работников милиции. А в вышестоящие органы обращаться, как правило, бесполезно. В лучшем случае дадут отписку, что кому-то вынесли взыскание.

— В 2006 году Александр Лукашенко издал нашумевшую Директиву №2 о дебюрократизации, предлагавшую книги замечаний и предложений как панацею от произвола чиновников. Теперь все заглохло…

— Потому что это паллиативы, полумеры. Я полагаю, что в Беларуси по примеру России следует принять специальный закон о праве граждан на обращение в суд в случае нарушения их прав и свобод. И такой специализированный суд у нас должен быть создан.

По идее, это выгодно и властям, так как позволило бы немного ослабить накал эмоций, недовольства в обществе.

В этом же ряду — введение должности уполномоченного по правам человека, которому можно пожаловаться на действия любого представителя вертикали, вплоть до президента.

— Это в теории. А на практике у нас таким уполномоченным назначат марионеточную фигуру. Для отвода глаз Европы.

— Да, есть опасность, что на эту должность назначат чиновника, который будет механически аккумулировать жалобы, давать формальные ответы. Примерно так, как сегодня дает их Конституционный суд.

И опять мы упираемся в вопрос о реформах политической сферы. Но это выходит за рамки работы нашей экспертной группы.

— Специализация судей, введение института присяжных заседателей и прочие ваши предложения — это, конечно, важные вещи, но у нас, похоже, все перечеркивает телефонное право. Как с этим бороться?

— Да, наша судебная система восприимчива к разного рода указаниям. Это можно наблюдать при проведении судебных процессов над оппозиционерами, гражданскими активистами. Здесь практически не бывает «осечек». Засуживают всех, представших перед нашей Фемидой.

— Как бы вы провели реформу МВД, если представить, что получаете карт-бланш?

— Следует сократить штаты, особенно численность внутренних войск, прекратить использовать милицию для решения политических задач.

— Адвокатура у нас и так была зажата, а после судов по Площади ее вообще размазали по стенке. Что следовало бы сделать для возрождения этого института, если политическая ситуация изменится?

— Да, в ходе и после судебных процессов по «делу 19 декабря» из состава адвокатуры вывели самых смелых и принципиальных. Остальные напоминают безликую массу, которая занимается своим «бизнесом» под контролем Министерства юстиции. 

В адвокатуре не осталось ярких фигур. Не на кого равняться, как некогда на Гарри Погоняйло, Михаила Волчека, Павла Сапелко, Дмитрия Лоевского, Тамару Сидоренко…

Главное условие для возрождения адвокатуры — свобода. Прежде всего от Минюста. Адвокатские сообщества (которых может быть несколько) должны сами избирать руководство, утверждать правила этики, принимать квалификационные экзамены, выдавать лицензии. Причем бессрочные, а не на пять лет, как сейчас. И не отчитываться за каждого клиента перед министерством.

— А вывеску КГБ вы не предлагаете сменить? Этот бренд, кажется, уже сам по себе создает мрачную ауру.

— Следует признать, что активность органов госбезопасности резко усилилась. По сути, все общество оказалось под колпаком спецслужб.

Необходимо сократить аппарат, сузить задачи и направления деятельности органов государственной безопасности. Их нельзя нацеливать на борьбу против политических оппонентов режима, общественных активистов. Спецслужбы должны быть поставлены под контроль парламента. Что касается вывески, то я считаю эту аббревиатуру наследием чекистского прошлого.

— Белорусские тюрьмы — это вообще скрежет зубовный. Какие шаги для очеловечивания пенитенциарной системы напрашиваются в первую очередь?

— Фактически у нас осталась сталинская лагерная система. От нее надо избавиться как можно скорее. Радикальной мерой мог бы стать перевод Департамента исполнения наказаний в ведение Минюста. Как в европейских странах и в России. Пенитенциарную систему тоже следует поставить под контроль общества.

— А у нас суд только что ликвидировал учреждение «Платформа», которое боролось за соблюдение прав осужденных. Короче, когда общество пытается контролировать какую-то сферу, сразу бьют. Как быть?

— Мы снова выходим на проблему модернизации политической системы. С нее, по большому счету, и надо начинать. Причем с самого верха. Президентская власть — слишком дорогой для нашей страны институт. Мне представляется, что для Беларуси оптимальной формой правления является парламентская республика.

— Но можно услышать возражения: это же будет хаос, слабая власть.

— Это будет авторитетная власть. Если провести свободные и честные выборы, то в парламенте соберутся наиболее достойные люди страны. Спикер по должности может стать главой государства. Для надежности пребывание в этой должности можно ограничить, скажем, одним годом без возможности переизбрания. Тогда не будет соблазна засидеться в кресле «первого».

В нашей стране живут разумные, трудолюбивые, толерантные люди. Они вполне способны устроить жизнь без авторитарного правления.

Белорусы давно не были свободными — пусть наконец вздохнут полной грудью.