Станислав Шушкевич: Если СССР где-то воскрес, то есть угроза для всех

Первый руководитель независимой Беларуси рассказывает о книге своих воспоминаний, вышедшей в Москве.

В ней Станислав Шушкевич посвящает немало страниц своей родословной, вспоминает свою научную и политическую деятельность. Рассказывается в книге и о событиях в Беловежской пуще в декабре 1991 года. Не обошлось и без сенсаций, сообщает «Радыё Свабода».

- Станислав Станиславович, почему ваши мемуары вышли в Москве, а не в Беларуси?

- В Беларуси был издатель, который хотел продать мою книгу. Он подготовил ее к изданию еще в марте этого года, но после признался: «Мне сказали, что книга Шушкевича будет последней, которая выйдет в моем издательстве». И я понял, что лучше выдать ее за рубежом. «Кстати, «Росспэн» («Российская политическая энциклопедия») - это очень престижное издательство.

- Когда вы сказали, что вашу книгу не решились выдать белорусские издатели, я вспомнил, что и предыдущие ваши книги попадали под запрет.

- Да, за «Неокоммунизм в Беларуси» (вышла в 2002 году в Смоленске) против меня хотели даже судиться. Детективная история была с книгой Класковского обо мне. Когда Кебич, как председатель правительства, дал приказ уничтожить весь тираж этой книги, мне позвонил незнакомый человек и сказал, что хочет со мной встретиться. Когда мы встретились, он мне сообщил, что получил приказ уничтожить мою книгу - 1500 экземпляров. Человек предложил такой вариант: он составит акт о уничтожения, а я заберу книги в свои «жигули». Что я и сделал. И сегодня всем, кто интересуется, кто я и откуда, я могу подарить ту спасенную книгу.

- Название ваших мемуаров трехступенчатое - «Моя жизнь, крах и воскрешение СССР». Я не совсем понял последнее - разве Советский Союз может воскреснуть?

- Вы шутите? Живя в Беларуси, нельзя не заметить, что воскрешение Советского Союза произошло в Беларуси в значительной степени. Если мы будем рассматривать нашу страну как тоталитарное государство, то это абсолютное воскрешение. Более того, после того, как Путин сказал, что распад СССР - величайшая трагедия... Забыл он, профессиональный шпион, о ГУЛАГе, о страданиях миллионов людей. Путин восстанавливает СССР, ведь в России начинают господствовать те принципы, которые господствовали в Советском Союзе. А если СССР где-то воскрес, то есть угроза и для остальных.

- Одновременно с вашими мемуарами в свет вышли и мемуары Михаила Горбачева. Так вот, он пишет, что первым весть из Беловежской пущи о том, что Советский Союз перестал существовать, получил не он, а президент США Джордж Буш. Почему вы тогда решили так унизить Кремль?

- Это неправда. Горбачев врет, я объясняю в своей книге, как все происходило. Мы втроем - Ельцин, Кравчук и я - решили, что Горбачеву должен позвонить Шушкевич, потому что у меня с ним всегда были нормальные отношения. Я позвонил. Долго никто не брал трубку, а потом откликнулся некий офицер связи или кто-то, кто был в комнате рядом с Горбачевым, и стал допытываться, кто я такой и откуда звоню. А мы договорились так: как только я сообщу Горбачеву, то сразу же Ельцин позвонит Бушу. И вот я говорю то с одним человеком, то с другим, а Горбачева не слышу. Никто другой не мог звонить из Беловежской пущи с того телефона - только я, Ельцин и Кравчук. А Горбачев знал, что мы там собрались. Наконец он взял трубку. Я объяснил, что произошло, он сделал паузу и сказал таким поучительным тоном: «А вы можете себе представить реакцию международного сообщества на эту вашу акцию?» Я говорю: «Вы знаете, ничего страшного. Борис Николаевич сейчас разговаривает с Бушем, и тот все воспринимает положительно». Я понимаю, почему Горбачев так говорил. Сначала и Буш, и Тэтчер, и Коль были против так называемого сепаратизма. Они не понимали, что межнациональные отношения в СССР были в состоянии большого напряжения. Надо было найти способ для того, чтобы развязать этот узел. И мы в Вискулях нашли этот способ. Но не таким лобовым образом, как видел это Горбачев. Он же, когда появлялись декларации о независимости в союзных республиках, каждый раз подписывал указ о несоответствии такой декларации Конституции СССР! Горбачев был советским человеком, как и все мы, но в нем эта советскость проявлялась в наибольшей степени.

- В прошлом году к двадцатой годовщине событий в Беловежской пуще официальный белорусский телеканал ОНТ посвятил им полуторачасовой эфир. Ваше имя там не прозвучало ни разу. Главным выступающим и свидетелем был Петр Кравченко. Действительно ли он играл в Вискулях такую существенную роль?

- Кравченко входил в группу экспертов, которая ночью готовила проект соглашения. Но он был не на том уровне, чтобы напрямую контактировать с нашей шестеркой, которая часто не соглашалась с теми или иными формулировками. Скажем, мы читаем статью первыми, нам что-то не нравится, мы вызываем эксперта, который готовил эту статью. Заходит, например, Шахрай. Мы ему объясняем. Он выходит, потом возвращается с новым вариантом... Наконец статья принимается консенсусом. Два человека были там главными - Шахрай и Гайдар. Что касается Кравченко, то он не исполнил свой священный долг. Перечитайте предпоследнюю статью соглашения. Что там написано? Документ составлен на русском, белорусском и украинском языках и подписан, и каждый экземпляр имеет одинаковую силу. Я недавно писал письмо в Министерство иностранных дел, хотел на белорусском языке взять первичный вариант. Знаете, там его нет. Мне прислали на русском языке. И вот тут у меня большое подозрение, что белорусский вариант зажал Кравченко, как и украинский. Потому что он очень хочет иметь различные уникальные документы, а весомость Беловежского соглашения с течением времени растет. А документ этот должен храниться в депозитарии Министерства иностранных дел.

- Петр Кравченко - библиофил, известный собиратель старых белорусских книг и рукописей. Это общеизвестно, но чтобы...

- Совершал преступления? Я вам еще раз говорю - белорусского варианта Беловежского соглашения нет в депозитарии министерства, которое возглавлял Кравченко. Скорее всего, он его присвоил. Он имел для этого время и возможность, нам было не до этого. Кравченко знает вес и ценность этого документа.

- Несмотря на то, что мемуары ваши вышли в Москве, вы критически относитесь к кремлевской политике. Говорите даже про российский комплекс неполноценности в государственном строительстве. В чем он заключается?

- Вот смотрите - первое упоминание о Полоцком княжестве датируется 862 годом. А у меня все время сидит в голове 861 год, когда новгородцы поняли, что сами государством управлять не могут, и пригласили Рюрика. Заметьте, с тех пор и вплоть до 12 июня 1991 года Россия никогда не выбирала российского главу своего государства. Когда на территории Беларуси уже было государство, россияне еще не знали, как государством управлять. Так почему не пошутить на эту тему?

- Не проявлением ли упомянутого вами российского комплекса был известный подарок Ельцина в Верховном Совете Беларуси - так называемая Оршанская грамота?

- И об этом говорится в моей книге, но в совершенно другом аспекте. Дело в том, что Ельцина подвела его команда. И я думаю, что не было тогда в той команде опытных людей, которые должным образом объяснили бы, что это за грамота. Ельцин думал, что он делает доброе дело, показывает, что мы давно вместе, что мы давно взаимодействуем и т.д. Но здесь прекрасный историк и депутат Голубев встал и сказал, чем есть для белорусов та грамота, и к его словам присоединились все. Надо сказать, что в Верховном Совете 12 созыва интеллектуальный уровень был очень высоким. Я бы не сказал что средний уровень всех депутатов, но была такая группа, где сконцентрировались и языковеды, и историки, и политологи, и знатоки национальных вопросов. И поэтому они задавали тон, и коммунисты вынуждены были их слушать. Фракция БНФ насчитывала всего 25 человек, но они были инициаторами многих прогрессивных законов.

- В своих мемуарах вы довольно скептически высказываетесь об участии белорусских писателей в политике...

- Такого у меня нет, я так не высказываюсь.

- Извините, вот цитата: «Большинство писателей и сегодня не имеют ощутимой политической опытности. Без устали поучая, они не пытаются разобраться в азах политологии даже на уровне учебников современной средней школы».

- Я не только к писателям имею такую претензию. Но тут я сразу исключаю наших великих писателей. Я не имею морального права иметь претензии к великому Быкову, к великому Короткевичу, к великому Бородулину - это для меня святые фигуры. Но, знаете, в современной белорусской литературе нет того, что привлекало бы сегодняшнюю молодежь. Очень хорошо описывается прошлое: родная деревня, речка, мать, блины и т.д. Так об этом написал еще Якуб Колас! Вы же дальше это слабо развиваете. А кто из писателей сегодня показывает, к чему должны стремиться люди, чего можно достичь, если мы будем сохранять белорусские традиции и идти белорусским путем? Нет таких.

- Есть. И немало. Возможно, вы просто малознакомы с творчеством тех, кому сегодня 30-40 лет.

- Я свою книгу посвятил молодежи и написал так: не повторяйте наших ошибок. Я хорошо отношусь к белорусским писателям, но уверен, что те потери, которые нанесли нашей литературе большевики, ощущаются и сегодня. Я не в восторге от тех писателей, которые выезжают за границу, там безбедно живут и подсказывают оттуда, как нам жить. Мне это не нравится. Таких подсказчиков скоро забудут.

- В именном показателе ваших мемуаров - более 500 имен. Назовите двух человек со знаком плюс, и двух - со знаком минус. Имею в виду тех людей, с которыми вы были хорошо знакомы.

- На первое место со знаком плюс я поставлю Ельцина как политика. А из писателей я на первое место поставлю Бородулина - он для меня святой человек.

- А какая самая большая заслуга Ельцина?

- Самая большая заслуга Ельцина в том, что он не суетился и не отступал от того, что говорил. У него не было такого, что он говорил одно, а делал другое.

- А кто у вас заслуживает минусы?

- Со знаком минус первым я называю Лукашенко, а вторым - Кебича. Такого уровня лжи, которую генерирует Лукашенко, больше не найти. А Кебич - это величайший уровень лицемерия. Я даже не имею в виду его мемуары, которые он, кстати, не сам писал. Я имею в виду его поведение. Он начинает, например, говорить, что я предал отца, когда он был арестован и выслан. Кебич уже взял это на вооружение, он не замечает, что делает.

- Сенсационным выглядит в вашей книге упоминание о внуке Янки Купалы, с которым вы встречались в США. Это действительно внук поэта?

- Да, Висвидас Матулис - это внук Янки Купалы. Его отец - внебрачный сын поэта.

- От кого?

- Я никогда не задаю таких деликатных вопросов. Но вся белорусская диаспора в Соединенных Штатах об этом знает, знает также посол Литвы в США. Они нас и познакомили, я с ним говорил. Висвидас знает, чей он внук, и сожалеет, что не очень хорошо владеет белорусским языком.

- Отрывок ваших мемуаров недавно перепечатала «Комсомольская правда в Беларуси». В том же номере размещено интервью сатирика Михаила Жванецкого под броским заголовком: «Все мемуары правдивы, кроме президентских». Что скажете на этот счет?

- О том, что вышла моя книга, Жванецкий не знал. Очевидно, он имеет в виду мемуары Горбачева... Кстати, мы со Жванецким знакомы. А еще один мой хороший знакомый в этом жанре - Хазанов. Честно говоря, что на сцене, что в жизни - это настоящие юмористы. Ни про кого другого я такого сказать не могу.