С момента ужесточения мер против пьяных водителей задержано четыре сотрудника милиции.
Напомним, что Закон о конфискации автомобиля у пьяных водителей вступил в силу 24 октября текущего года. Инициатором разработки законопроекта выступила Генеральная прокуратура, которая, изучив ситуацию, с сожалением констатировала, что действующие наказание для пьяных водителей не приносит желаемого результата. Так, по данным прокуратуры, количество выявленных лиц, управлявших транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения росло год от года. При этом еще более существенный рост был отмечен в среде лиц, которые попадались пьяными за рулем во второй, третий, четвертый раз и даже после лишения прав, пишет «Ежедневник».
Именно поэтому Генпрокуратура и выступила с инициативой не только существенно повысить штрафы в отношении лиц, которые впервые задержаны пьяными за рулем, но и ввести обязательную конфискацию автомобиля у тех, кто сел за руль в состоянии алкогольного опьянения второй раз за год. При этом решение о конфискации машины будет принято независимо от того, кому принадлежит автотранспорт.
О том, какое действие на данную категорию нарушителей оказал новый закон, можно судить по тому, как на него отреагировали сами сотрудники милиции, которые также часто грешили данным нарушением.
В течение почти месяца с начала действия нового наказания для пьяных водителей, только один сотрудник милиции был задержан за рулем в состоянии алкогольного опьянения. На основании этих данных можно было бы констатировать, что закон сработал, но оказалось, что это было временное затишье. Последняя декада ноября дала в руки инспекторов ГАИ сразу троих сотрудников милиции, севших за руль после употребления алкоголя.
Так в Житковичах (Гомельская область) сотрудниками ОГАИ РОВД был задержан милиционер-конвоир ИВС РОВД. Старшина милиции служил в органах внутренних дел с 2009 года. По данным ГАИ, он с признаками алкогольного опьянения управлял личной автомашиной «Фольксваген». Правда, старшина от прохождения медосвидетельствования отказался, но данное обстоятельство белорусским законодательством оценивается как признание своей вины.
Фото из архива