Милиция разыскивает автора повести о Ладутько

Повесть о Николае Ладутько прислали на более чем 1500 адресов электронной почты организаций, подчиненных Мингорисполкому.

Она посвящена "выборам" и иным событиям, в которых мэр Минска проявил себя как верный слуга Лукашенко, пишет "Белорусский партизан".

Идеологическое управление перенаправило сообщение в ГУВД Мингорисполкома для привлечения автора к уголовной ответственности за "клевету" и "оскорбление". Скорее всего автора повести или, как минимум, автора рассылки милиция найдет. Интересно, накажут ли человека за книгу и как?

Приводим некоторые отрывки из повести.

"В широком зале было на удивление немноголюдно, а если быть точным, то он был почти пуст. Однако, ничего удивительного в этом не было, ведь председатели территориальных избирательных комиссий по выборам президента 2015 года были вызваны к 8:30, а сейчас было только 8:00.

– Присаживайтесь, Николай Александрович, – пригласили мэра, и он послушно сел на своё место.

– Я думаю не секрет, для чего мы все здесь собрались – начал заседание глава администрации Андрей Владимирович Кобяков. На носу выборы, а это значит, что от наших с вами действий зависит, где мы проведем ближайшие 5 лет, и вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Запад и пятая колонна только и ждут нашей ошибки, чтобы посягнуть на самое святое, на нашу с вами, подчеркиваю, нашу с вами власть. Никто не имеет право мешать народу голосовать за процветание и стабильность, то есть за Александра Григорьевича. Поэтому каждый здесь присутствующий должен уяснить, что только он отвечает за результат свободного волеизъявления граждан на своей территории. Лидия Михайловна, какие прогнозы даёт Центризбирком?

– Прогнозами пусть займется Гидрометцентр, а я вас уверяю, что выборы пройдут, как и в прошлые годы, – без нареканий в нашу сторону. Вчера у меня была встреча с Президентом и мы, изучив статистические и прогнозные показатели, выяснили, что за стабильность готовы проголосовать 84% белорусов. Надеюсь, Вам всё понятно, Николай Александрович?

Ермошина хищно уставилась на минского градоначальника.

Ладутько заерзал в кресле и обиженно выдавил:

– А разве я когда-то подводил в таких вещах. У меня все председатели райисполкомов землю есть будут, а не подведут Президента. Они не без греха, но в вопросах стабильности и процветания государства костьми лягут возле избирательной урны.

– Ну, ладно, ладно – примирительно произнес Кобяков. Никто не хотел Вас обидеть, просто в таких вопросах лучше перебдить, чем впоследствии каяться в следственном изоляторе. Никто не застрахован от ошибок. А вдруг кто-то из председателей комиссий даст слабину, ошибётся, засомневается? А вдруг из-за стресса члены комиссии неправильно сосчитают голоса? А продажные журналисты напечатают ошибочный результат. Как потом доказывать общественности, что это простая ошибка и что малоизвестный кандидат попросту не мог набрать такого количества голосов?!

И тут раздался резкий с хрипотцой голос зампреда КГБ.

– Да чего вообще церемонится и цацкаться с этими выборами. Ведь и так всем понятно, что народ любит и ценит действующую власть. Наша служба изучила настроение в массах, а после слов Лидии Михайловны я ещё больше убедился в том, что не менее 84% белорусов проголосуют за Александра Григорьевича. Так зачем нагружать председателей комиссий лишней работой. Напечатаем протоколы голосования, проставим цифры и отправим на места на подпись. Им и делов-то останется – зачитать перед наблюдателями результат.

Кобяков, отложив шариковую ручку в сторону и ухмыльнулся.

– Я тоже об этом думал. Но дело в том, что не каждый человек чист помыслами. А если в комиссию затесался враг. А вдруг нашу заботу расценят как попытку сфальсифицировать результат и раструбят об этом всему свету как уже было на парламентских выборах в 2012 с кандидатом Савановичем? Нет, здесь надо действовать тоньше. Николаю Александровичу я предлагаю ознакомить со статистическими данными Лидии Михайловны председателей территориальных избирательных комиссий, а те в свою очередь ознакомят членов участковых комиссий. Так же я поручаю Вам нагрузить участковые комиссии проведением соцопроса по выборам, а результат в письменной форме предоставить мне. По результатам станет ясно, кто друг, а кто поддался моральному разложению. Злокачественную опухоль необходимо лечить на начальной стадии, иначе она пожрёт весь организм.

– Кстати, а не попытаются ли враги народа организовать у нас подобие «майдана»? – адресовала Ермошина вопрос зампреду КГБ.

– Ответственно заявляю, что на площадь никто не выйдет! – отрапортовал полковник.

– Как и в 2010? – съехидничала председатель ЦИК.

– Тогда не я отвечал за противодействие протестным настроениям. Пусть отвечает тот, кто обгадился. А я ещё раз заявляю, что кроме тысячи другой маргиналов на площадь мы никого не допустим.

– Геннадий Бронеславович, а что у нас на полях информационной войны? – Кобяков, прищурившись, посмотрел на председателя «Белтелерадиокомпании».

- А разве вы каждый день не видите на телеэкранах результат нашего труда? – парировал Давыдько.

– Колхозы богатеют, заводы процветают, рабочие в восторге, служащие в экстазе. И всё это благодаря лишь одному человеку – Александру Григорьевичу Лукашенко. Без него страна бы давно рухнула, и западные враги растерзали девственное тело Родины.

– Хорошо, я вижу, что Вы честный человек и помыслы Ваши чисты, поэтому последний вопрос, который меня интересует, – это реакция столичной милиции на форс-мажор, в виде протестов предателей государства после выборов.

– Жесточайшая! – не сказал, а почти прошипел замначальника минского ГУВД. Пять тысяч человек личного состава готовы выполнить любой приказ Президента и, если понадобиться, умереть в бою.

Для придания эффекта сказанному милиционер заскрипел зубами.

– Ну, умирать-то Вас пока никто не просит — хихикнул зам главы администрации Александр Михайлович Радьков – а, вот арестовать перед выборами тысячу другую заводил и провокаторов я бы рекомендовал. Тем более депутаты дали вам в руки все инструменты, от незаконного пикетирования до хулиганства и сопротивления милиции. Поэтому действуйте решительно и незамедлительно. А начальникам СИЗО необходимо оборудовать дополнительные камеры, так как две тысячи человек необходимо куда-то до выборов деть..."

"Нельзя не отметить, что настроение у уезжавшего с планёрки мэра было поганенькое. Николай Александрович был далеко не идиотом, и прекрасно понимал, что то, что ему поручили, не просто дурно пахнет, а смердит на все улицы подконтрольной ему столицы.

Как воздействовать на председателей комиссий – это к Ладутько; отдавать приказы начальнику ГУВД – Ладутько; отдуваться за промахи в районах – Ладутько. А как отвечать на обвинения в фальсификациях результатов, так Ермошина кричит, что не Центризбирком считает голоса, а участковые комиссии, членов которых назначает местная власть, которую возглавляет многострадальный Николай Александрович.

– Не ради себя, но ради процветания родной страны – мысленно убеждал себя председатель. Никого никогда силой не заставлял брать, да и сам был щедр, только тогда, когда того требовала обстановка. Мыслимое ли дело, дослужиться до генерала и не согрешить? Хотя чего я сам себе вру? Власть, деньги – вот истинное наслаждение! Возможность указать подчинённым на дверь, а то и рубануть с плеча, уволив. Одно меня огорчает, что приходится терпеть всяких деревенских выскочек, которые через родственные, дружеские или половые связи стали на ступень выше меня. Ну, ничего, я утрусь сегодня, опущу покорно глаза перед более сильными мира сего, а завтра, глядишь, и меня приметят, а может и премьерским креслом наградят. Верная служба без оглядки на закон – вот залог успеха. Есть приказ – надо выполнять, иначе конец. С другой стороны – почему я? Я ведь ни к Гончару, ни к Захаренко отношения не имею, почему и я должен идти ко дну со всеми? Сколько мне – 55, а я даже маленький домик в Испании не имею право купить. До каких ещё седин мне терпеть унижения и невзгоды, чтобы иметь право пригубить чашу денег и власти, не опасаясь наручников со стороны злопыхателей из КГБ?

По дороге в исполком Николай Александрович решил развеяться и прокатиться по Центральному району Минска. Однако вид элитного жилья не только не ободрил его, но и обозлил.

– Почему другим можно покупать многоуровневые квартиры, коттеджи, новые внедорожники, а я боюсь даже несчастную новую трёшку на 120 метров на себя оформить. Враги тут же заметят, настучат, будут задавать глупые вопросы: откуда деньги взял? Откуда, откуда…. трудом непосильным, и воздержанием многолетним смог скопить немного денег на старость. А этим лизоблюдам только повод дай оговорить честнейшего человека и законопослушного гражданина. Как же чудовищно подло ведут себя многие представители силовых структур по отношению к исполнительной власти. Тот же Волков из «Белнефтехима», разве он преступник? Вся его вина заключалась в том, что он любил почитать на рабочем месте журналы об охоте и рыбалке. Так неужели этот святой человек заслужил за это 8 лет тюрьмы?

Тут Ладутько мысленно осёк себя:

– Так, Николай Александрович, не забывайся. Слово святой в Беларуси может употребляться лишь по отношению к одному человеку. А когда премьер с первым вице-премьером посмели назвать святым Волкова, да ещё в присутствии самого Александра Григорьевича, тут и сглаз пошел и лишнее внимание, а результат оказался ужасным. Кстати надо предупредить подчинённых, чтобы больше не смели приносить и оставлять у меня на рабочем столе книги, а то чего доброго и я перед выборами поплачусь за тягу к знаниям. Эх, как же хорошо было быть студентом: каникулы, купание на Днепре, друзья, которые не подслушивали и не записывали каждое моё слово, мечтая погубить. Видно такова моя незавидная судьба.

В это время его автомобиль подъехал к исполкому и он вынужденно стряхнул с себя грустные мысли и отдался осознанию того, что он далеко не последний человек в Республике и один из первых лиц в городе, а значит не всё так плохо, надо жить и служить верой и правдой..."

"В исполкомовском зале заседаний его уже ждала своя собственная свита, и теперь он был если не богом, то судьей и прокурором– точно. Какое прекрасное чувство – быть во всём правым! Ни противоречий, ни недовольства, ни своеволия. Он выбирал жертву, которую начнёт пороть первой, не торопясь, размеренно, словно удав. Главы районов втянули шеи, предчувствуя, что в чём-то провинились и готовы были безропотно понести наказание. Лучше отдаться суровому, но справедливому гневу, чем работать на тракторном или моторном заводе. Тем более отец-кормилец покричит-покричит да и выпишет премию в размере десяти окладов, а таких людей надо ценить. И они ценили, позволяя ему даже то, чего не позволяют своим парням старшеклассницы..."

"В зале воцарилась мёртвая тишина, главы районов сидели тихо, словно мыши под веником. Казалось, даже мухи, формально главе мингорисполкома не подчинённые, боялись потревожить его своим жужжанием.

Николай Александрович любил такие моменты, ибо они компенсировали ему все унижения и оскорбления, которым его подвергали в Правительстве и Администрации Президента. Он всегда пытался продлить их. И вот слабый румянец появился у него не щеках, верный признак того, что гнев постепенно сменяется милостью, и скоро за кнутом последует пряник..."

"И Николай Александрович, словно пахарь после жаркого дня удалялся домой. Не каждый человек может понять, как нелегко управлять городами, судьбами людей, думал он. А вот я могу, а ведь это не даётся просто так, это идёт от бога, это видимо господь так распорядился, раз я нужен моей столице. Нет, пожалуй, я пока увольняться не хочу..."

"На дни рождения и свадьбы такого уровня принято дарить, в зависимости от должности, не менее пяти тысяч долларов с человека. Деньги, конечно, небольшие, но на госслужбе любые финансовые потери учишься принимать близко к сердцу.

В обед он съездил домой. Не спеша открыв сейф в спальной комнате мэр взял с верхней полки одну из толстых пачек долларов и принялся отсчитывать купюры, отчего последняя немного «похудела». Спрятав подарок в барсетку, чиновник закрыл свой неприкосновенный запас обратно на замок и, трижды перекрестив, прошептал:

– Спаси и сохрани!

Ничего, убеждал сам себя губернатор. Такие мероприятия быстро окупаются. Один заказ валидаторов для «Минсктранса» чего стоит. Шутка ли миллион двести тысяч долларов бюджетных денег освоили! А ведь фирму, через которую прошли закупки, также удалось определить на министерском корпаративе. Скоро будет крупный заказ на оборудование новых остановочных пунктов, а у директора «Водоканала» сын институт заканчивает. Надо посоветовать им открыть строительно-монтажную фирму. И парень опыт работы директором получит и государству польза, – человек трудоустроиться и не будет шататься без дела. Ну, а победу в тендере кому как не им отдать? Порядочные, проверенные, надёжные люди, а главное – свои..."

"Подойдя к парочке Николай Александрович покровительственно произнёс:

– Я вижу Вы, Игорь Васильевич, приучаете молодежь к решению идеологических задач?!

– Разрешите Вам представить, – сконфуженно произнёс зам, - Яна Концевенко. Я как раз объяснял ей, как важно любить Родину и честно трудится без праздников и выходных, Она хотела бы работать у нас в управлении идеологической работы, если Вы не возражаете. Я ведь по образованию педагог, и хотел бы обучить эту умницу всем тонкостям идеологии исполнительной власти столицы.

Осмотрев улыбчивую длинноногую красавицу с низу в верх мэр строго сказал:

– Я думаю, она сможет достойно представлять исполком, но для начала я проведу с ней собеседование, в неформальной обстановке, например, в моем загородном доме.

Карпенко ревниво насупился. Но, Ладутько, улыбаясь, произнёс примирительно:

– Да не переживай ты, собеседование разовое, так что ценного сотрудника не потеряешь..."

"Зачастую, многие неосведомлённые граждане считают чиновников бесчувственными, безжалостными и толстолобыми. Хотя это, в большинстве случаев, неправда, просто госслужащие – это особая каста людей, которые обязаны скрывать свои эмоции от простых обывателей. Не гоже районному и тем более областному и республиканскому начальнику плакать и стенать. Ведь на то он опора народа и государства – чтобы терпеть любые выпавшие на его долю невзгоды.

Не исключением был и Николай Александрович, который всю жизнь терпел лишения и унижения лишь ради одной единственной цели – служения своему народу. И он служил, причём весьма продуктивно. Что касается планов и отчетов, на бумаге у него всегда всё было выполнено. Но за последние несколько лет у градоначальника возникла и созрела навязчивая и никак не желавшая улетучиться мечта: стать премьер-министром или хотя бы его первым замом. Причём эта мысль настолько разъедала его самолюбие, что он не мог заснуть без таблеток. Ни премии, ни раболепствования подчинённых, ни подарки не могли более удовлетворить его эго. Хочу – и всё тут, думалось ему. Страшно представить, каково быть на месте мэра испытывая столь ужасные муки. Ведь если простой человек может поплакаться на груди у жены или, на худой конец, обсудить беду с близким другом под бутылочку горькой, то столичному градоначальнику обратиться было не к кому. Друзей он уже много лет не имел, а те кто набивались к нему в близкий круг, как правило мечтали скомпрометировать его и погубить. О проклятый мир, тебе наплевать на стенанье человека, пусть даже достойного и многоуважаемого..."

"Тяжёлым рывком губернатор поднялся с кровати. По щекам его текли крупные слёзы, которые он смахнул уголком белой ночнушки.

Подойдя к зеркалу он увидел, что сквозь заплаканные глаза на него смотрит седой, лысеющий старик, который не может самостоятельно управлять своей жизнью и вынужден подчиняться более сильной воле. Почесав часть тела, прикрываемую нижним бельём, он подошел к холодильнику и, достав оттуда початую палку сырокопчёной колбасы, громко хлопнул дверцей новенького немецкого агрегата.

Вдруг, недобро забурчав, мэр стал у окна и, увидев в стекле своё отражение, начал покачивать с лева на право продуктом, приговаривая в полголоса:

– Вот я вам что дам, а не признание..."