Михаил Пастухов: Белорусское правосудие нуждается в лечении

В качестве рецепта можно прописать принятие новой редакции Концепции судебно-правовой реформы.

Об этом пишет в статье на сайте ucpb.org доктор юридических наук, профессор, судья Конституционного Суда первого состава, заслуженный юрист Республики Беларусь Михаил Пастухов. Приводим ее текст полностью:

- 20 ноября состоялся очередной суд над лидером ОГП Анатолием Лебедько. На этот раз – за участие в несанкционированном мероприятии возле здания КГБ 29 октября. Ему вменялась часть 3 статьи 23.34 Кодекса об административных правонарушениях («Нарушение порядка организации или проведения массовых мероприятий»). Она предусматривала наложение штрафа в размере от двадцати до пятидесяти базовых величин или административный арест.

Это был суд Центрального района Минска, который разместился в здании бывшего Белорусского лицея. Судьей по «делу» Анатолия Лебедько была назначена Виктория Шабуня, которая до этого уже дважды судила политика за его участие в акциях протеста.

Мне довелось побывать на этом судебном процессе, который почему-то больше напоминал не суд, а спектакль, где каждый играл свои роли.

Первое действие

В начале было объявлено, чему посвящен «спектакль» и кто главный герой. Аплодисментов не было. Декорации были угнетающие. Окна комнаты, где мы собрались, были зарешечены металлическими прутьями и закрыты жалюзями. Возле одной стены размещалась огромная металлическая клетка. В центре комнаты стояли два стола и две лавки, рядом – импровизированная трибуна. Глаза зрителей «упирались» в массивный стол, за которым стояли три огромных кресла для судьи и двух «народных заседателей». За ними висел серо-желтый герб, сбоку был приткнут флаг. Мы - зрители разместились на нескольких рядах лавок.

Виктория Шабуня играла роль судьи достаточно уверенно. Тем более, что с «главным героем» она была знакома по предыдущим «спектаклям». Однако на этот раз А.Лебедько решил «поломать» сценарий и заявил судье отвод. Она ушла «совещаться». Через какое-то время вернулась и, ничуть не смущаясь, заявила, что будет и дальше вести судебное разбирательство.

Первым сыграл свою роль Анатолий Лебедько. Он вышел к трибуне с одним планшетом, как и подобает современным политикам-интеллектуалам. Перед своим выступлением он сделал еще один неожиданный ход: попросил у судьи посмотреть материалы «дела». Для этого ему понадобилось всего пять минут, и все материалы оказались на его планшете.

После ознакомлениями с рапортами милиционеров Лебедько не мог скрыть своего удивления: три рапорта в части изложения обстоятельств дела оказались идентичными как будто кто-то начитывал текст. Однако судью такое «однообразие мыслей» ничуть не смутило, и она предложила послушать этих «свидетелей».

Второе действие

Их приглашали на «сцену» по одному. Молодые парни, одетые в простые одежды, с обычными лицами. Увидел бы на улице, никогда бы не поверил, что они – работники милиции и могут совершать такие поступки.

По предложению судьи они подписывались под тем, что будут говорить правду и ничего кроме правды. Но ранее написанный текст они, видимо, подзабыли. Вопросы Лебедько ставили «свидетелей» в тупик. В итоге они стали противоречить друг другу. Например, не могли сказать, где конкретно стоял политик, была ли у него в руках свечка.

Самой интересной была «сценка» в исполнении молодого человека по фамилии Зубцов. Судя по всему, у него было задание «выследить» Лебедько, если он появится на акции, и задокументировать факт его участия в мероприятии. По словам политика, как только он подошел к зданию КГБ, к нему сразу же подошел милиционер Зубцов. Он представился, предупредил, что составит протокол и удалился. С протоколом Лебедько не знакомили и не дали возможности высказать свои возражения.

Маленькую роль в «спектакле» сыграла соратница по партии Антонина Ковалева, которая участвовала в акции 29 октября и видела происходившие события. В качестве свидетеля она показала, что Лебедько пришел на акцию с опозданием и стоял не в цепочке людей со свечками, как утверждали работники милиции, а находился на площадке у главного входа в здание КГБ. Как только он пришел, к нему подошел работник милиции для оформления протокола.

На вопрос судьи, для чего Ковалева пришла на несанкционированное мероприятие, она ответила: проявить солидарность с теми людьми, которые хотели отдать дань памяти деятелям белорусской культуры, расстрелянным сотрудниками НКВД в ночь с 28 на 29 октября 1937 года.

Третье действие

Последнее слово в «спектакле» было предоставлено Анатолию Лебедько. Он использовал его для обличения нынешней системы правосудия. На мой взгляд, он убедительно показал, что его «дело» носит заказной характер, что материалы насквозь сфальсифицированы, а показания милиционеров – ложные и противоречивые. Он высказал надежду, что когда-то история расставит все точки над «і» и воздаст по заслугам всем участникам «спектакля».

Судья не долго заставила ждать с решением. Несмотря на «плохую игру» свидетелей-милиционеров, вердикт суда был основан на их показаниях. «Главный герой» был подвергнут максимальному наказанию – 50 базовых величин, что составляет по белорусским меркам 9 миллионов рублей.

После «спектакля»

По словам Лебедько, он не зря потратил время на участие в «спектакле», поскольку белорусская история пополнилась новой информацией. Он высказал идею о составлении белорусского списка судей и других работников правоохранительных органов, которые вписывают свои имена черными буквами в историю страны.

Я также с пользой провел два с лишним часа на бесплатном спектакле. Все участники сыграли в меру своих сил и способностей. Правда, осталось непонятным, за что Анатолий Лебедько должен заплатить 9 миллионов рублей. Однако учитывая, что штраф ему платить придется, я внес свой вклад в общее дело помощи демократической оппозиции и приглашаю других граждан последовать моему примеру.

Что касается нашего так называемого правосудия, то его «здоровьем» надо серьезно заняться. Оно нуждается в «лечении». В качестве рецепта можно прописать принятие новой редакции Концепции судебно-правовой реформы. В этой связи предлагаю объединиться всем, кто хотел бы создать в стране независимый и авторитетный суд.