«Слышал, что пишут? Лукашенко хочет оппозицию расстрелять»

Изменение Конституции, принудительное голосование, разгон оппозиции – как проходили белорусские выборы в 1996 году.

Корреспондент «Салідарнасцi» Семен Печанко вспомнил атмосферу ноября 1996 года.

Ноябрь 1996-го запомнился своей исключительной мрачностью. Я учился на первом курсе Новогрудского сельскохозяйственного техникума и еще не знал, что на тот момент учебное заведение все еще называлось сельхоз-техникумом. Через несколько лет название подкорректировали, но это уже мало что решало - в стране воцарился всеобщий совхоз.

Пока мои одногруппники спорили, что круче - песня «Ау» «Ляписа Трубецкого» или «Тучи» «Иванушек», я читал газеты и слушал радио.

События разворачивались молниеносно. Лукашенко провел свое первое Всебелорусское собрание, делегатов которого, как и при советах, централизованно свозили со всей страны автобусами.

Оппозиция устроила альтернативный съезд в защиту Конституции. Я слабо помню, о чем говорили лидеры оппозиции во Дворце профсоюзов, в память врезалась только статья в газете «Свабода» о усиленных мерах безопасности в Минске. Издание писало, что силовикам якобы раздали боевые комплекты.

Сейчас это вспоминается, как какое-то чудо: в 1996 году в киосках продавались десятки независимых изданий. В очереди за «Свабодой» я услышал разговор двух новоградцев. Один из них успел приобрести газету и делился новостью с товарищем: «Слышал, что пишут? Лукашенко хочет оппозицию расстрелять».

В Новогрудке о скором референдуме напоминали транспаранты, которые в ноябрьском полумраке своей краснотой вызвали чувство тревоги.

Первые дни досрочного голосования принесли новые неприятные открытия. В магазине «Мелодия» я стал свидетелем, как заведующая при покупателях устроила скандал. Она кричала на продавцов, чтобы те до конца рабочего дня как один проголосовали.

Гораздо позже я понял, что это были первые шаги новой «власти» к будущим «элегантным» победам.

Потом была новость об импичменте. Ее я услышал по московскому радио, из Минска передавал Павел Быковский. Стояние протестующих на Площади Независимости, робкая надежда. И поражение.

В ту осень преподаватели спрашивали у нас, первокурсников, на каком языке мы хотим изучать предметы. На стенах кабинетов еще висели оформленные по-белорусски стенды и таблицы. Это был их последний год. Как и альтернативы в стране.

Наступала эпоха реинкарнации комсомола, всебелорусских съездов, селекторных совещаний и политинформации.